Любовь не умирает - Элизабет Беверли

Он открыл дверцу, помог Джорджии устроиться и, обойдя машину, сел за руль. Двигатель взревел, и Джек, повернувшись к девушке, улыбнулся.

— Привет, — сказал он.

— Приветик, — ответила она. Улыбка его стала еще шире.

— Меня зовут Джек Маккормик.

— Знаю. Я всегда… — С тихим, нервным смешком она умолкла, пожала плечами и поправила указательным пальцем очки. Потом застенчиво провела большим пальцем по его подбородку и щеке — там, где ссадина. И повторила уже спокойно:

— Да, знаю. Рада с тобой познакомиться.

Глава 1

Джек Маккормик сидел за огромным столом красного дерева, тупо уставившись на обшитые таким же деревом стены своего кабинета. Перед ним лежал вскрытый конверт с пометкой «конфиденциально» и хрустящий лист бумаги со штампом «Сыскное агентство Роксана Матени». Джек уже четырежды прочел письмо, но никак не мог поверить в то, что было в нем написано.

Не отдавая себе отчета в своих действиях, он выдвинул верхний ящик стола и достал старый бейсбольный мяч. Ладонь его прикоснулась к потертой коже так, словно ласкала грудь возлюбленной. С незапамятных времен у него этот мяч. Все остальные вещи растерялись по пути.

Взгляд Джека снова сосредоточился на письме: они нашли его. А у него все не было времени их искать. Тихий стук в дверь вывел его из задумчивости; он поднял голову.

— Войдите.

Распахнув дверь, в кабинет уверенно вошел Адриан Шавец, ближайший помощник, но, увидев выражение лица шефа, в замешательстве остановился.

— Что-то стряслось?

Джек медленно покачал головой, крепче сжимая мяч.

— Что у тебя?

.Адриан протянул ему объемистую папку:

— Иск. Лавендера. Очередной, никто уже не удивляется.

Стиснув зубы, Джек отложил мяч и взял папку, сразу отбросив все пос-юронние мысли.

— И чем нас порадует Грегори Лавендер сегодня?

— Мало нового по сравнению с тем, что он сказал за последние несколько месяцев. — Адриан постарался как можно небрежнее сложить руки на груди.

— А все же, — удовлетворенно ухмыльнулся Джек, — он добавил на этот раз что-нибудь новенькое?

— Да. И выразился весьма определенно насчет тебя.

— Теряюсь в догадках.

Адриан взглянул на шефа почти восхищенно.

— Что он скорее увидит тебя в гробу, чем уступит тебе свою компанию. Особенно после того, что ты сделал с его дочерью.

Джек издал некий звук, который больше всего походил на презрительное фырканье.

— Готов поспорить — не увидит. Адриан качнулся на каблуках.

— А… что ты все-таки с ней сделал?

— Освободил ее, — насмешливо прищурился Джек.

— Забавно, — кивнул Адриан.

— Вообще-то это было больше похоже на… — И глубоко вздохнул, не договорив.

Прошло уже больше двадцати лет с тех пор, как Джек в последний раз виделся с дочерью Грегори Лавендера. Но за это время не было и дня, чтобы он не думал о ней. Освободил ли он ее? Проклятье, скорее, это Джорджия освободила его.

Адриан терпеливо ждал, что решит босс, и наконец спросил:

— Итак, что будем делать?

На этот раз Джек фыркнул от всего сердца. Он так долго ждал чего-то в этом роде. Как там говорится в старой пословице? Месть — это блюдо, которое лучше подавать холодным. Точнее, пожалуй, не передать чувств, переполнявших его душу. Он вернет Джорджии Лавендер давнишний долг. Он долго ждал. Взял письмо Роксана Матени, еще раз пробежал: вот, и этого тоже. Все произошло одновременно. Получится ли у него решить оба дела сразу? Стоит ли браться? Кто знает… И все же надо пользоваться открывшимися возможностями, извлечь из них максимум пользы. Только так можно выжить. Только так удалось ему когда-то спасти свою жизнь. И еще ему помогла Джорджия Лавендер.

Пора, решил Джек, пора ехать в Карлайл. Настало время вернуть долг Джорджии. Заставить Грегори Лавендера заплатить за то, что он сделал со своим единственным ребенком.

Огромные свинцово-серые волны быстро набегали и разбивались, образуя потоки белой пены. Джорджия Лавендер стояла на балконе, и холодный зимний ветер яростно трепал ее длинные огненные волосы. Узкая полоска горизонта терялась между серой пеленой океана и серой громадой неба.

Уже несколько дней солнце не появляется. Но ей так даже лучше — соответствует настроению. Не нарисуй она этот пейзаж раз десять за последние несколько месяцев — поспешила бы в дом за красками и взяла бы только тюбики черной и белой; может быть, еще немного зеленой и синей. Зимой побережье у Карлайла выкрашено лишь в разные оттенки серого, и она уже много раз запечатлела все это на холсте. В ее мастерской полно таких картин, но туристам никогда не надоедает их раскупать.

Температура низкая, а от пронизывающего ветра еще холоднее. Пожалуй, надо прогуляться. Ивен вернется не раньше чем часа через два, но ее почему-то не покидает чувство беспокойства. Молли спит крепким сном на диване…

Услышав свист хозяйки, огромная собака проснулась и соскочила на пол, отчаянно махая хвостом.

— Пойдем погуляем, моя девочка? — задала праздный вопрос Джорджия.

Молли громко, с готовностью залаяла.

Джорджия натянула теплый светлый свитер и джинсы, заплела непокорные волосы в толстую коричнево-ржавую косу, опустившуюся до лопаток, накинула поверх свитера джинсовую куртку на подкладке. Не стоит надевать на Молли поводок: на пляже пусто, никого. Джорджия привыкла, что в это время года на многие мили вокруг, кроме них с Ивеном, на всем побережье ни души. Впрочем, оба они ничего не имеют против одиночества — им нравится здесь, вдали от людской суеты. В конце концов, а Молли чем не общество — от нее хоть не услышишь ни одного дурного слова.

Спустившись по деревянной лестнице, Джорджия вместе с собакой вышла на берег океана, чувствуя себя единственным человеческим существом на свете. Гуляла долго, стараясь держаться подальше от воды, останавливаясь время от времени, чтобы подобрать с песка ракушку. Но все находки ничем не отличались от прежних — много всякого насобирала за последние четыре года, — и потому она оставляла их на берегу. Дошла до причала яхт-клуба и повернула обратно. От пронизывающего ветра занемели пальцы и щеки, уши горели. Вот бы сейчас чашку горячего шоколада! — подумала она, тоскливо глядя на неказистое здание у входа на причал.

Строение такое же серое, как и все в этот день, но вывеска у двери: «Приходите к Руди — кто любит рыбу» — выглядела весело, хоть немного разрывая пелену унылой погоды. Да и сам Руди — личность колоритная, с улыбкой отметила она про себя, чувствуя, что с удовольствием проведет с ним часок-другой, перед тем как возвращаться домой. И, коротким свистом подозвав Молли, направилась в сторону кафе.