Любовь не умирает - Элизабет Беверли

— Встречусь. Но не сейчас. Я не готов. И мне надо кое-что сделать. Выполнить одно данное себе обещание. Лишь после этого я смогу им ответить.

— Какое обещание?

Джек встретился с ней взглядом, и в глазах его засверкали грозовые молнии, но он безмолвствовал. Она открыла было рот, собираясь еще что-то посоветовать, но остановилась. Несомненно, Джек хорошо все обдумал и никакие ее слова не заставят его изменить решение. Аккуратно сложив письмо, она убрала его в конверт и протянула ему. Он молча взял конверт и водворил в карман куртки. Засвистела кофеварка, Джорджия пошла на кухню, налила две чашки. Устроившись на диване рядом с Джеком, искоса взглянула на него, все еще не в силах поверить, что это он, что он рядом и говорит так, словно и не прошло двадцати трех лет с их последней встречи. Джек сидел отвернувшись к окну, видимо поглощенный размышлениями о родных, — самое время рассмотреть его повнимательнее.

Черные волосы подернуты серебром, на щеке шрамик — его раньше не было. Откуда он? И вообще — что произошло с Джеком с тех пор, как он покинул Карлайл? Безотчетно она бросила взгляд на его левую руку: обручального кольца нет, и никаких следов, что оно было.

Руки стали крупнее, и сам он весь — тоже. Все эти годы, представляя Джека, она видела мускулистого парня с неуклюжими движениями, вечно озирающегося через плечо, в любое мгновение готового уклониться от удара. Это так объяснимо — частенько он появлялся вечерами у нее в комнате весь в крови и синяках.

Но этот Джек, похоже, не ведает страха, спокоен, знает, чего хочет. Жаль только, она не может понять, чего именно. Почему-то у нее сложилось впечатление, что он не до конца с ней откровенен. Хотя и прошло столько лет, да и знакомы они были недолго, она, кажется, по-прежнему способна читать у него в душе. Внешне все как будто в полном порядке, но с Джеком творится что-то неладное.

— Так чем же ты занимался все эти годы? — Этим вопросом она надеялась освободить его от внутреннего напряжения. — Судя по всему, ты нашел приличную работу, — усмехнулась она. — Приобрел прекрасную машину — ты ведь всегда о такой мечтал. Только вот вашингтонский номер… Не думала, что ты любитель столичной жизни. — Она постаралась придать голосу небрежную интонацию:

— Что еще? Женат, у тебя дети?

Джек снова встретился с ней взглядом, но на этот раз глаза его были полны усталости и печали.

— Странно слышать, что тебя интересует моя жизнь после того, как я покинул Карлайл.

— А что в этом странного?

— Да так… считал, что ты зла на меня.

— Но почему?

— Ведь я… оставил тебя. Он произнес это так мягко, интимно, что у Джорджии чаще забилось сердце.

— Ты никогда не скрывал, что уедешь. И я была внутренне готова.

Джек кивнул, закусив нижнюю губу ровными белыми зубами — обдумывал что-то, — и вдруг пробормотал, то ли ей, то ли себе:

— Да, ну да… и так надо было… одному из нас.

Она то ли не поняла, то ли решила пропустить эти не совсем понятные слова мимо ушей.

— Когда ты уехал из Карлайла, я утешала себя тем, что ты вернешься за мной. Потом поняла, что этого не будет. А в восемнадцать… подумывала сама найти тебя. Но понятия не имела, где искать.

— Кто хочет найти — найдет. Только вряд ли это кому-нибудь было нужно.

— Не пытайся свалить все на меня. — До Джорджии дошло наконец, к чему он клонит. — Это ведь ты скрылся из Карлайла, даже не попрощавшись.

— Как ты правильно заметила, — вскинул он голову, — я никогда не делал тайны из своих намерений.

— Да, но и не снисходил до того, чтобы позвать меня с собой.

— Не знал, что тебе требовалось особое приглашение. К тому же тебе было только четырнадцать лет и твой отец моментально натравил бы на нас стражей закона. Джо, я…

— Джек, перестань. — Взволнованная, она встала, провела рукой по волосам. — Мы много чего могли бы сказать… должны были сказать друг другу, но не сказали. Мы были тогда детьми. Давай не будем выяснять, почему ты не позвал меня с собой, а я тебя не искала. Теперь уже ничего нельзя исправить. — Она с усилием улыбнулась. — Не дадим этому разбить нашу дружбу. Лучше тебя у меня товарища никогда не было. Мы снова нашли друг друга. Не стоит портить нашу встречу.

Он все не поднимал глаза и наконец проговорил тихо:

— Хорошо. Оставим это. Пока.

Да, со временем им неизбежно придется вернуться к прошлому, думала Джорджия. Сегодня не тот момент, чтобы ворошить давние дни, принесшие им обоим столько тяжелого. Но слишком многое осталось невысказанным, нерешенным. И скоро они все равно обратятся к этому.

Молчание опять явно затянулось; звук открывшейся входной двери прервал его. Ломающийся юношеский басок крикнул:

— Джорджия! Я пришел!

Оба резко обернулись: паренек лет пятнадцати ворвался на кухню и беззаботно захлопнул за собой дверь. Бросил на стол стопку учебников, распахнул холодильник; изучив его содержимое, извлек бутылку содовой — и вдруг увидел Джека. Беззаботность тотчас же сменилась тревогой. Он взглянул на Джорджию, и на лице его появился немой вопрос. Улыбнувшись, она поднялась с дивана, прошла на кухню, встала рядом с ним и крепко обняла его за талию, а он небрежно положил руку ей на плечо.

Конечно, мальчик вправе проявить осторожность, а недоверчивость… она со временем исчезнет. И Джорджия, покрепче прижав его к себе, повернулась к гостю.

— Джек, — сказала она с гордой улыбкой, — познакомься: мой сын Ивен.

Глава 3

Сын? — повторил про себя Джек, и от этого короткого слова у него сперло дыхание. У Джорджии — сын? Черт побери, как это случилось? Разумеется, он прекрасно представлял себе как, но… когда? С кем? И почему? Вот именно — почему? Этот вопрос прочно засел у Джека в голове. И не столько почему у нее сын, сколько почему она не дождалась его. Но тут же он одернул себя — какое ему-то до этого дело? — и решительно стряхнул эти вопросы одним резким, едва уловимым движением.

Он внимательно присмотрелся к Ивену — да, мальчишка точно так же изучает его. Долго молча они оценивали друг друга, как это свойственно мужчинам, питающим сильные чувства к одной женщине. Джек словно увидел себя много лет назад: парень на добрых четыре дюйма выше Джорджии, непокорные черные волосы ниспадают до плеч, голубые глаза глядят исподлобья, настороженно — ничего по ним не прочтешь, — а угрожающая, напряженная поза вызывает весь мир на схватку.

Сердито прищурившись, Ивен не замедлил осведомиться:

— Черт возьми, кто вы такой?

— Ивен! — Джорджия отпрянула от него. — Это еще что такое? Сейчас же извинись перед мистером Маккормиком!

Джек словно просматривал старое документальное кино. Четверть века испарилась, он снова на автостоянке у школы Карлайла, первый раз близко сталкивается с родными Джорджии. А теперь… столь же невысоко оценивает его другой мужчина, заполнивший ее жизнь. Только на этот раз не отец, а сын, ее собственный сын.