Давай попробуем просто жить - Карина

* * *

Я весь вечер изучаю толпу. Спустя час в голову заползает колючая мысль, что он решил не приходить. Я уже почти взбешён. Проходит довольно много времени, прежде чем он под руку с этой Уизли появляется-таки в дверном проёме.

От схлынувшего напряжения руки расслабляются и начинают чуть дрожать, и я сцепляю пальцы меж собой, ставя эту конструкцию на стол.

Весь следующий час я занят тем, что сверлю Поттера глазами. Когда он окидывает зал и его взгляд случайно проскальзывает близко от меня, я опускаю голову вниз. Хотя уверен, что отыскать меня в тёмном углу почти невозможно - он не освещается, и всполохи огней бабочек не долетают сюда.

Хотелось бы мне знать, кого он разыскивает.

Одним глотком приканчиваю порцию огневиски, ставлю стакан на стол, размахиваюсь - и он стремительно скользит по поверхности, замирая как вкопанный на краю.

Когда он возвращается ко мне, наполненный заново, я делаю изрядный глоток пересохшими губами.

Просто здесь очень жарко, в этом всё дело.

Расстёгиваю ворот мантии и ослабляю узел галстука.

Поттер танцует с девчонкой Уизли, они о чём-то разговаривают. Потом она прижимается к нему, и мои пальцы сминают ткань мантии. Когда они поворачиваются ко мне спиной - я поднимаю глаза от стакана и смотрю на него.

Вдруг он резко оборачивается в мою сторону и вглядывается в край стола, за которым я сижу. Я быстро опускаю голову, так, что волосы взмахивают в воздухе, и скрещиваю руки на груди.

Сквозь свешивающиеся на глаза пряди волос наблюдаю, как Поттер берёт девчонку за руку, куда-то уводит, а потом широким шагом направляется к моему столу. По мере приближения шаг замедляется и почти сбивается. Но он подходит ко мне почти вплотную.

Поднимаю глаза, изображаю сфинкса и молча жду.

Поттер смотрит так, что я не уверен, хочу ли узнать, зачем он подошёл. От него пахнет алкоголем и почему-то полынью. Я увлечённо разглядываю складки на его мантии. Потом мне осточертевает этот спектакль, как осточертевал сам Поттер на протяжении семи лет, и я вздёргиваю брови, наклоняю голову вбок и изображаю лицом «Ну и что ты там хочешь мне сказать?».

- Про… профессор, - выдавливает он и зачем-то добавляет: - Сэр.

Я - весь внимание, даже голову наклонил ещё сильнее.

- Вы знаете, что завтра все ученики разъезжаются по домам?

Молча киваю. Я не собираюсь изображать светскую беседу. Я его сюда не звал, пусть теперь сам выкручивается.

- Наверное, мы больше не увидимся.

«Я сейчас разрыдаюсь, Поттер».

Он хорошо улавливает моё настроение. Ещё лучше читает то, что написано у меня на лице. А потому тон его превращается из серьёзного в издевательский:

- И знаете, по такому случаю не могу отказать себе в удовольствии задать вам один вопрос. Почему вы меня так ненавидите, профессор? Что я вам сделал?! Семь лет пытаюсь понять, почему такие, как вы, считают себя вправе отравлять людям жизнь!

Голос его идёт по нарастающей. Ещё немного - и он заорёт.

- Поттер, вы пьяны. Идите, приведите себя в порядок, - выплёвываю слова медленно и равнодушно.

- И это всё, что вы можете мне сказать?

- Вас не касается, кому и что мне говорить.

- Что ж… Очень жаль. Но я хотя бы попытался. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

Сверлю взглядом его удаляющуюся спину. «Взаимно, Поттер, взаимно».

* * *

Я нахожу его внезапно. Мы танцуем с Джинни, и я как-то вдруг понимаю, где он. Всматриваюсь, не вижу, но знаю - он сидит там. Отстраняюсь от Джинни и, сдерживая шаг, насколько это возможно, направляюсь в его сторону. Не успеваю даже собраться с мыслями.

На расстоянии всё кажется проще и легче, но когда вот так, лицом к лицу - понимаешь, что в твоём плане не просто прореха, а огромная, неустранимая дыра. Проще выбросить, чем пытаться залатать.

И, стоя перед Снейпом, я совершенно чётко осознаю, что не в состоянии произнести ни звука, потому что не думал, насколько это будет сложно. И все слова, которые я много дней проговаривал про себя, казавшиеся такими правильными и нужными, рассыпаются в пыль.

А ещё я осознаю, что стою, как полный придурок, лишний раз подтверждая его мнение обо мне.

Убить себя готов.

«А ты думал, будет легко? Да, думал. Я думал, что испытывать благодарность и выражать её - это почти одно и тоже. Невысказанные слова жгли меня, я хотел, чтобы он их услышал. Пусть он ненавидит меня, плевать. Я хотел сделать это не для него. Для себя. Просто подойти и сказать «Спасибо» - за то, что спас тогда мою шкуру».

Он сверлит меня глазами.

И я понимаю, что нельзя испытывать его терпение так долго.

Поэтому открываю рот и…

Да, зря я всё это начал.

Потому что он размазал меня по стенке. Легко и изящно. Профессионально. У него богатый опыт по этой части относительно меня.

У меня ещё хватает сил повернуться и уйти, хотя больше всего на свете я хочу врезать ему между глаз.

Потом я сижу за столиком и банально надираюсь. «Поттер, вы пьяны». Нет, профессор, но я работаю над этим.

Собственно, ничего необычного и не произошло, Гарри. Ты ожидал чего-то другого? Да, ожидал. После того, как он спас меня, вытащил, выволок на себе - тогда, два месяца назад. Когда те, кто дрался бок о бок со мною, полегли - кто раненый, кто убитый, и над землёй дрожало красное марево, и запах крови, смешиваясь с запахом земли, бил в ноздри, лишая последних сил… Когда Волдеморт уже предвкушал победу, вскидывая в нетерпении хищные пальцы и занося палочку над головой, когда Авада вырвалась наружу, и не было сил сделать даже шаг в сторону…

Снейп появился словно из ниоткуда, из воздуха, и всё произошло одновременно. Его прыжок, захват моего плеча, толчок, падение по дуге, взорвавшееся где-то за спиной Третье Непростительное заклятие, моя рука, целящаяся в Тёмного Лорда, и - моя ответная Авада Кедавра.

Потом - тишина до звона в ушах, и единственный звук в ней - шорох мантии оседающего на землю Волдеморта. И осознание того, что всё закончилось.

Потом чьи-то руки с силой обхватывают меня за плечи, притягивают к себе, обнимают, щека ощущает шершавость мантии и биение сердца под нею - и мне спокойно и хорошо, и это - последнее, что я чувствую перед тем, как потерять сознание.

А потом два месяца я ищу предлога поговорить со Снейпом, а он не даёт его - ни малейшего.

* * *

Второй час я сижу себе тихонько в углу и глушу виски. Этой скотине назло. Не хочет он со мной разговаривать, видите ли.

Потом я вижу Джинни, она качает головой и берёт меня за руку. Её лицо то удаляется, то приближается, плавает перед глазами. Я отталкиваю её. Не хочу никуда идти. Оставьте меня, вы, все.

Джинни исчезает, её сменяет Рон, он на что-то сердит. Наверное, на то, как я обошёлся с его сестрой.

Мне иногда кажется, что я в тысячу раз старше Рона. Он как ребёнок, который согласен видеть мир только таким, каким ему хочется. И обижается на этот мир и его обитателей всякий раз, когда они не оправдывают его ожиданий.

Если бы он был хоть немного сообразительнее, он бы понял, что самое лучшее сейчас - это тихо уйти. Джинни, например, так и сделала.

Но нет, он пытается отодвинуть мой стакан. На это я перехватываю его кисть и заламываю за спину. Что, так трудно не лезть ко мне?!

А потом… Потом перед глазами мелькают какие-то пятна и чья-то рука берёт меня за плечи, и она почему-то смутно знакома. Я замираю. Вглядываюсь перед собой. Натыкаюсь на сведённые брови и чёрные, во всю радужку, зрачки.

- Идёмте, Поттер, - спокойно так, уверенно.

- Куда?

Снейп не отвечает, а просто уводит меня из зала. И я не понимаю, почему я не сопротивляюсь.

За дверью я пару раз пытаюсь вывернуться, но не слишком усердствую, так, скорее для приличия. Он держит меня крепко, одна рука на плече, другая вокруг талии. Потом он наклоняется ко мне и усмехается прямо в волосы: - Всё-таки Вы напились, Поттер. «Усмехающийся Снейп!»

И с этой мыслью я наконец-то отрубаюсь.

* * *

Я втаскиваю этого латентного алкоголика в своё обиталище. Не тащить же его было, в самом деле, несколько этажей в башню, на себе. Я ещё жить хочу, и желательно не согнутым в три погибели. Сваливаю его на постель, у меня нет гостевых спален (а если бы и были, не уверен, что у меня сейчас гости), не на пол же его класть… Хотя… Я отгоняю заманчивую мысль и утираю капли пота со лба. Тяжёлый же всё-таки.

Кое-как стаскиваю с Поттера ботинки, мантию, рубаху, снимаю очки. Пару секунд размышляю, и брюки всё-таки решаю не трогать. Набрасываю сверху плед, отхожу на два шага в сторону и любуюсь делом своих рук: на моей кровати, уткнувшись лицом в подушку, спит мертвецки пьяная персональная головная боль профессора зелий.

Кривлюсь от переизбытка альтруизма. Затем иду к посудному шкафу - мне просто необходимо выпить.

Виски из моих личных запасов против тех, что подают в Хогвартсе - небо и земля. Я делаю глоток, медленно и с удовольствием пропускаю дорожкой в горло и усаживаюсь перед огнём.

Спать не хочется совершенно, да и негде теперь.