Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив - Шарлотта Фрост
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От вспышки на увитой трещинами кладке каменной стены заплясали причудливые тени гостей, которые стояли у сцены.
Зыбкие силуэты заметались по стене, будто в пляске святого Вита.
– Как китайские тени в немом фильме этого, как его… – шепнул Женька. – Секунды де Шармана!
– Прости, кого? – рассеянно переспросила Мари.
– Ну ты что, забыла? Сама же мне рассказывала. Того кинорежиссера, который свою первую камеру из старого ящика из-под бутылок с малагой соорудил… Потомка Гуго Великого!
– Сегундо де Шомона3, что ли? – улыбнулась Мари.
– А я тебе так и говорю.
Мари нахмурилась и окинула взглядом залу.
Сегодня хозяин горного отеля «Гримуар» устроил театральный вечер. Между столиков сновали разгоряченные гости, в честь представления одетые кто во что горазд. Пахло мандаринами. Все смеялись, наступали друг другу на ноги и громко извинялись. Шуршали платья и бумажные воротники, вспыхивали разноцветным дождем из конфетти хлопушки.
В одном из огромных зеркал в готической оправе, слегка наклоненном, будто в венской кофейне, отражался украшенный к Рождеству холл, жарко дышащая огнями елка и сама Мари, в замшевом жилете и кружевной белой блузе, с нарисованными черной тушью усами, которые наверняка не удастся отмыть еще несколько дней. Через плечо ее была перекинута тяжелая коса. Нежные черты лица делали ее похожей на существо, сошедшее с небес. И лишь упрямый подбородок и пристальный внимательный взгляд разноцветных глаз напоминал, что вовсе не ангел скрывается в этом херувиме.
– Если это безумие… – эхом повторила она слова летчика.
Да, здесь и в самом деле творится какая-то чертовщина, в который раз подумала она.
И, разрази ее гром, она разберется в этом сумасшествии!
Мари взглянула на хмурого приятеля.
– Эй, Евгений, выше нос! Я зла как черт и не собираюсь это так оставлять. Ты, король компьютерных железок и поварешек, лучше меня знаешь, что у каждой головоломки есть решение.
Так всегда говорил ее дед, когда она маленькой девочкой разбрасывала вокруг себя кусочки пазлов, отчаявшись сложить их воедино. Отсутствие ответов – худшее наказание для маленького пытливого ребенка. Но стоит лишь подобрать верный ключ – и каждый фрагмент встанет на свое место, и картинка волшебным образом сложится в ясный и понятный рисунок.
– Да я не грущу, вот еще! Просто эклеры уже заканчиваются… – Женька с сожалением взглянул на быстро пустеющее серебряное блюдо. – Да ты лучше кушай, кушай! – посоветовал он. – Вон какой вкусный штоллен! Твой чай уже совсем остыл. – Он добродушно похлопал Мари по плечу и пододвинул к ней поближе тарелку со сладостями.
Мари вздохнула.
– Неужели тебе совсем не интересно, кому и зачем нужно запугивать гостей отеля? И что же все-таки случилось вчера, в ночь перед Рождеством?
– Опять двадцать пять… Ну я же не Джеймс Бонд и не Шерлок Холмс! Мюллер уверен, что это несчастный случай. Зачем же все усложнять? Аддити… аддированные решения… Помнишь, ты мне рассказывала, когда мы ели круассаны в Café de Flore4?..
– Помню, конечно… – Мари вздохнула и быстро процитировала: – «Как утверждают Бенджамин Конверс, Габриэль Адамс и их коллеги5, аддитивные решения обычно имеют привилегированный статус. Они, как правило, быстрее приходят нам в голову. Субтрактивные решения требуют больше усилий для их поиска. Иными словами, люди склонны все усложнять, а не упрощать: так проще…»
– Вот! Именно это я и хочу сказать! Ты, подруга, упускаешь субср… субта… В общем, все проще, чем тебе кажется!
– Возможно, – с сомнением произнесла журналистка. – Но иногда следует все усложнить, чтобы в итоге все стало просто! Ведь как простым образом объяснить всю эту чертовщину с призраком? Совершенно никакой логики! Хотя, может, Полоний… то есть летчик, прав, и у нас здесь орудует самый обыкновенный безумец… – Она покачала головой.
Бах! Прямо над ухом у Мари взорвалась очередная хлопушка.
Она вздрогнула и огляделась.
Несколько ярких бумажных кружочков конфетти спустились, кружась, на блюдце со сладостями.
– Да уж, хозяин отеля не пожалел средств на рождественские хлопушки! – засмеялся Женька.
Огромный черный кот, уже доведенный до исступления праздничной суетой, проскользнул под стол, пытаясь спрятаться под длинной белой скатертью. Анюта и Мишель, заметив его маневр, издали боевой клич и ринулись за ним. Кто-то запустил очередную хлопушку. Кот выскочил из-под скатерти и, сверкнув мятно-зелеными глазами-блюдцами, вскочил на обеденный стол. Перевернув пару тарелок, он оттолкнулся и прыгнул прямо на тяжелую гардину.
Представление на сцене закончилось.
Мари прищурилась, пытаясь разглядеть сквозь украшенные морозными узорами стекла, что творится на улице. Вьюга все не утихала, завывая диким зверем за наглухо запертыми окнами.
В теплом холле уютно потрескивал сухими ветками камин. Пахло свежесваренным кофе и пряным глинтвейном, кто-то не в лад громыхал на рояле. Милая рождественская кутерьма.
Тут к их столику подбежала Мелисса – высокая и тонкая, в изумрудном платье, которое переливалось на ней, как чешуя неведомых рыб.
– Вы не видели Феликса? – быстро спросила она и закусила нижнюю губу.
В голосе ее звенели недовольные нотки, темный взгляд метал искры. Мари взглянула на ее нервно заломленные руки, побелевшие костяшки пальцев и нахмурилась. Сквозь злость и недовольство на капризном лице Мелиссы проступала самая настоящая паника.
Женька молча пожал плечами.
Не услышав положительного ответа, Мелисса стремительно бросилась дальше.
– Что-то уже слишком долго его ищут, – обеспокоенно сказал Женька.
Мари нахмурила брови.
– Да… Не нравится мне это. Наша гостиница, конечно, скорее похожа на готический замок, чем на отель. И все же тут не так много мест, где можно спрятаться.
– Особенно от такой настойчивой барышни, как Мелисса, – хохотнул Женька.
Мари поставила на стол чашку с нетронутым и уже совсем остывшим чаем и подошла к исписанному морозными каракулями окну. Она дохнула на него, и в мутном стекле проклюнулась круглая чистая прорубь.
Луны не было видно, вьюга гудела и стонала в трубах, и снег клубился в темноте растревоженным осиным роем.
Время от времени, когда ветер менял траекторию, снежные осы отрывались от роя и бились в окна, остервенело и настойчиво, и стекла сотрясались мелкой дрожью.
К Мари подошел Леонид. Он коснулся ее руки, выглянул в окно и передернул плечами.
– Действительно, где же Феликс? Погода сегодня явно не располагает к вечерним моционам. Вряд ли кому-то в здравом уме придет в голову высовывать нос наружу.
– Да-да. В особенности ему! Феликс у нас изысканная комнатная фиалка. Хотя нет, – поправила она саму себя, – вчера на рассвете этому чудаку уже пришло в голову выйти на прогулку. И погода была не лучше нынешней… Пожалуй, стоит поискать его снаружи.
Мари почувствовала ледяной сквозняк, облизнувший ее затянутые в тонкий капрон щиколотки. Видимо, ее рассуждения совпали с мыслями других обеспокоенных гостей. Сквозь морозное окно угадывались лучи фонариков: пара самых отчаянных все-таки решились выйти в обжигающе-холодную зимнюю ночь и продолжить поиски. Бездонная тьма настойчиво гасила лучи света, и бледные огоньки, сопротивляясь из последних сил голодной всепожирающей ночи, беспорядочно мелькали в густом снежном мареве. Мари прижала руки к груди и отошла вглубь залы.
– Вечно этот Феликс привлекает к себе всеобщее внимание! – с укором сказала Елена, пытаясь хоть немного притормозить несущегося ей наперерез сына. – Наверное, спрятался и нарочно выжидает. Бывают же люди, которые не в состоянии и получаса выдержать без того, чтобы не водрузить себя в самый центр вселенной!
Мари ощутила внезапную легкость.
– А ведь и правда. С этого красавца станется устроить шоу и поставить весь дом с ног на голову! А потом объявиться, как ни в чем не бывало.
– Мишель, стой!
Сын вырвался из крепкой хватки матери и помчался дальше по известной лишь ему одному траектории, напоминавшей со стороны броуновское движение молекул. Журналистка широко улыбнулась.
Хозяин отеля, непривычно радостный и возбужденный, подхватил мальчика на руки и закружил в воздухе.
– Верните меня сейчас же на землю! – закричал Мишель. – Я вам не кот!
Сестра мальчика подбежала к хозяину и легко пнула его под коленку. Тот
