Тараканы в голове. Истории в стихах - Юрий Пашанин

Доллар за иконой

Точно это не берусь яУтверждать, но раз зимойС рынка бабушка МарусяШла из города домой.

В узелке её лежалоВсё, что выбрала сама —И украинское сало,И узбекская хурма,

Шпроты рижские, галетыИ молдавское вино,Белорусские конфеты,Казахстанское пшено.

Добродушные грузиныДали чачи ей бурдюк,Осетины – мандарины,А таджики – свой урюк.

Бабка взмокла вся от пота,Положила узелок,Смотрит вниз, под льдинкой что-тоЗеленеет между ног.

Бабка валенком по льдинкеПоводила, не спеша.Подо льдом была картинка:«Больно рожа хороша!

Вон и буквы с цифрой вроде.Пишут будто бы «ОНЕ».Не по-нашему, выходит,Но мужик по нраву мне».

Но никак достать бумажкуНевозможно изо льда.Положить бы бабке МашеЧто горячее сюда.

Лошадь мимо проходилаИ везла чего-то воз.Бабке Маше подфартило,Тёплым был ещё навоз.

Только, видно, маловатоБыло в нём уже тепла —Лёд прозрачным был когда-то,Но прозрачность вся ушла.

Положила бабка угли,Рядом чей-то был костёр.Руки все её опухли,Ногу валенок натёр.

Возле льдинки грязи каша,Угли попусту шипят.Раскраснелась бабка МашаОт затылка и до пят.

Нет у бабки больше мочи,Мужику кричит: «Сынок!Отруби мне льда кусочек».

Он ей вырубил кусок:

«Посмотри-ка, мать, купюра.Повезло тебе! Доллар!»

«Деньги, что ль? А я то, дура,Накупила сей товар.

Забери себе, сыночек,Всё, что в этом узелке.Мне доллар хотелось оченьПодержать давно в руке.

От дерьма его отмою,Положу за образа,На коленях буду стояВ день молиться три раза».

Нету рыбы, нету сала,Мандаринов и вина.

Бабка впрямь молиться сталаНа купюру дотемна.

Лишь подойдут, и сразу прочь

Пришла на рынок бабка Зина —Последний шанс продать свой лук.Собрала целую корзину,Не покладая ног и рук.

Но не идёт торговля луком,Лишь подойдут, и сразу прочь.Увидев бабки Зины муку,Ей дед Кузьма решил помочь:

«Уж больно лук малоразмерный.Ты здесь до завтра будешь с ним.Есть путь к продаже самый верный —Чередовать его с моим».

Ей дед доказывал упорно.Он массу доводов привёл.И бабка Зина лук свой сорныйКузьме рассыпала на стол.

Раз с бабкой Зиной сговорился,Расклад у деда был таков —Под грохот лук весь растворилсяСредь золотых Кузьмы пучков.

Присела бабка от испуга.Но, открывая кошели,Все покупатели по кругуК Кузьме за луком вдруг пошли.

Торговля луком шла не долго.И хоть тяжёл торговли плен,Но стала всё-таки итогомДеньга немалая взамен.

Была корзина пусть большою,Но как игла, увы, в стогу.Теперь бы сердцем и душоюПринять с Кузьмы свою деньгу.

И протянула бабка рукуКузьме, напомнив о себе:«Ох, как помог, сосед, ты с луком!Несла б обратно на горбе.

Теперь я в радости и счастье.Лук продан весь, остался жмых.Давай делить доход на части.Из денег всех мне пять восьмых».

Всучив пустую ей корзину,Ответил бабке дед Кузьма:«Какая алчная ты, Зина!Ведь согласилась же сама.

Тебя ни кто здесь не неволил.К чему ж теперь весь этот вой?Ведь не бандитом в чистом полеПозволил сделать выбор свой.

Тебе деньга моя отрада,Она затмила небеса.Продать твой лук с моим весь к рядуЯ смог всего за полчаса.

Что лук твой больше был по весу,Известно мне и самому,Но никакого интересаНе проявлял народ к нему.

Расчёт вершить в моей лишь власти.Я продал всё твоё гнильё.За это хватит третьей части,А остальное всё моё».

Не удивилась бабка даже,Хоть не один пропал пятак —Связав свою с его продажей,Она сама решила так.

Хотя б пятак

Раз у бабушки лучокУродился с кулачок.Потому мешок до днаСобралась раздать она.

У неё спросил внучокНа конфетку пятачок,Но у бабушки покаНи рубля, ни пятака.

Шепчет бабушка под нос:«Лук доход бы мне принёс.Что ж раздам я просто так?Пусть дают хотя б пятак.

Ну, внучок! Ну, молодец!Одурела я вконец».

Скоро бабушка в очкиУвидала пятачки.

Чей забор

В огороде до забораПроходила лишь межа.Жили друга два без спораИ какого б дележа.

Но однажды над межоюНи в обиду, ни в укорВысотою небольшоюКто-то выстроил забор.

В тот же день сосед соседаВ разговоре упрекнул:«Жили ж дружно наши деды,Ты зачем забор воткнул?»

И ему сосед с улыбкойПояснил тогда в ответ:«Посмотри, забор с калиткой,И причин для ссоры нет.

Высоты такой он, чтобыДоставал едва до плеч.Прислонись к нему, попробуйНа локтях своих прилечь».

«В знак давнишней дружбы нашейТы позволь тогда, сосед,Завтра я забор покрашуДо обеда в синий цвет».

Всё бы ладно, только вскореНачался меж них раздор —Кто-то вставил в разговоре:«Покосился мой забор».

Разбиралась вся деревня —И родные, и сватья,Кто же собственник строенья,Раз межа была ничья.

«То его забор, скорее.На виду у всех людейСтавил он забор из реекИ потратил сто гвоздей».

«Эти рейки из осины.И прогнили все, смотри.На покраску краски синейНаш потратил литра три».

Не решил и суд уездныйСпор соседей до сих пор,Чей же всё-таки облезлыйПокосившийся забор.

Храм для дуба

От вершины самой ровноРаскололся старый дуб.

Размышлял лесник: «На брёвнаРаспилить его кому б?

Жалко всё ж, что раньше срокаСилу он подрастерял,Но теперь в нём больше прока,Будь он пиломатериал.

Станет дуб в полу дощечкой,Винной бочкой и столом,Жару даст при топке в печкеИ, в конце концов, колом.

Только всё это не вечно,Превратится быстро в хлам.Из него продукт конечныйПревращу я лучше в храм».

У пилы ломая зубы,Чтоб поставить на века,Сбил лесник забор из дубаИ вкопал вокруг пенька.

Белая в пятнах

Под бугром коровы в пробке.Верхней тропкой шла одна.На коров на нижней тропкеВдруг облегчилась она.

Всё, что сверху вниз летело,Угодило на одну.Что была корова белой,Стала в пятнах в рыжину.

Поглядел пастух на стадо.Видит, что за чепуха,Белой нет коровы рядомПод контролем пастуха,

И откуда, непонятно,Из каких невесть концов,В стаде вдруг корова в пятнах,С белой схожа на лицо.

Стал пастух кумекать снова:«Непонятно всё же мне,Чья ж приблудная короваВ рыжих пятнах на спине?

Что ж теперь мне с нею делать?Мож, её куда отвесть?Вот, что нет коровы белой,Для меня худая весть.

Прозевал я, старый лапоть.Мне на пенсию пора».

С неба стало часто капать.Дождь полил как из ведра.

Рад пастух: «Вот это мило.Не мешало б дождичка».

У приблудной пятна смыло,Стали белыми бока.

Тут пастух её заметилИ с улыбкой на устахПроцедил: «Есть бог на свете.Все коровы на местах».

Простое дело

Не хочу сейчас, ребята,Делать выводы пока.

Шёл подсчёт на ферме как-тоВсех надоев молока.

Пышногрудые дояркиБыстро, весело, легкоЗамеряли в споре жаркомПо бидонам молоко.

Только вдруг чудак колхозный,Ванька-конюх, к ним забрёлИ сказал вполне серьезно:«Я, девчата, изобрёл

Для иного измереньяЗамечательный приборИ моё изобретеньеНе известно до сих пор».

Своего прибора ВанькаСтал показывать им суть —Приложил ладонь дояркамОчерёдно всем на грудь.

Уделил вниманье каждой.Всем сказал, прищурив глаз,У кого размер неважный,Кто с размером в самый раз.

Все доярки ошалели:«Как же Ванька всё же смогВ непростом, казалось, делеПреподать простой урок?

Мы его не замечали.Он же гений, погляди.Вон как лихо отличаетВанька вымя от груди».

Неравноценный обмен

Как-то раз в коровник ВоваВлез с большого бодуна.Там грустит его корова,Не подоена она.

Говорит ему короваЧеловечьим языком:«Похмелиться, что ли, сноваХочешь свежим молоком?

Обещал ко мне три разаПриходить на дойку ты,А теперь тебе полтазаДам молочной кислоты.

Молока уж нет в помине.Вымя три ты хоть до дыр,Только вот оно отнынеПроизводит лишь кефир.

Стала я коровой векаДвадцать первого теперь.Я не дряхлая калека,А мутированный зверь.

Перейдёшь теперь ты с водкиНа лечебный мой кефирИ от пьянства сей находкойОтучу я целый мир».

Без молочного не может,Стал кефирчик Вова пить,Но кефиром водку всё жеВове трудно заменить.

Драгоценная монета