Звездные хранители - Елизавета Ведемская

Ощущение тепла… Он погружался в океан, сияющий всеми оттенками красок, световые потоки подхватывали его, поглощали, растворяли, стирали форму, и он становился частицей, сохраняющей «я» в единстве с другими.

Сознание медленно возвращалось. Дан ощутил, что, связанный, лежит на спине. Не открывая глаз, он осторожно пошевелился, проверяя, насколько крепко связан. Его руки были прижаты к телу широкими эластичными ремнями, ноги не были связаны, а лишь притянуты к ложу, чтобы удержать его от падения при взлете и маневрах.

— Очнулся? — прозвучало рядом.

Раздались слабые щелчки, и Дан почувствовал, что уже ничто не стесняет его движений. Открыв глаза, он увидел, что находится в медицинском отсеке и лежит возле стены. В центре помещения возвышалось ложе, над которым поблескивала прозрачная полусфера, предназначенная для герметизации — на случай, если пациенту потребуется специальная среда. У панели диагностера стоял человек в зеленом комбинезоне. Дан увидел его красивое продолговатое лицо, холодное и угрюмое, бледное или кажущееся таким, в обрамлении черных волос, перехваченных серебристым обручем. Темные, непроницаемые глаза. Дан почувствовал, что этот человек может быть опасен.

— Меня зовут Торвэн, — спокойно сказал тот. — А тебя?

— Дан.

— Ты был без сознания. Сколько дней ты провел на руднике?

— Тридцать пять.

— В шахте?

— Да.

— Многовато… Ладно, посмотрим. Разденься, обследую тебя на диагностере.

— Может, я сперва умоюсь?

— А не упадешь в обморок?

— Нет.

— Пожалуйста. — Торвэн указал на цилиндрическую кабину в углу. — Ионный душ. Одежду я принесу.

Стоя в кабине под струями, бьющими из стен и изменяющими цвет в соответствии с заданной переменой состава жидкости, Дан подумал: счастье, что внезапная заторможенность — последний удар Кирта — помешала ему броситься на охранника. Отключив подачу жидкости, он нажал кнопку «сушка», и тело обдал горячий воздух… Куда бы спрятать звезду? Торвэн мог ее видеть, когда приводил его в чувство, но если не видел, зачем рисковать?

— Вещи здесь, но пока не одевайся, — прозвучал голос Торвэна.

Выйдя из кабины, Дан сунул звезду под стопку чистой одежды. Вряд ли Торвэн заметил это, он был занят диагностером. Кибер-врача здесь не было.

— Укладывайся, — сказал он.

Дан лег, и Торвэн набрал на пульте команду полного обследования. По телу Дана поползли датчики. «Лихорадка-кес» — высветилось на экране. Этого следовало ожидать. Обследование завершилось диагнозом: «Состояние, опасное для жизни».

— Ничего, это не смертельно, — сказал Торвэн. — Считают, что лихорадка-кес на этой стадии неизлечима, но есть одно средство, малоизвестное. Называется «ол». Свое имущество надо беречь. Хотя ты обошелся мне, скажем так, недорого, — продолжил Торвэн с мягкой усмешкой. — Одевайся.

— Ты сказал, что берешь меня для разгрузки, — заметил Дан.

— А, ты слышал… Я это сказал для Хейра, так проще. У меня достаточно надежных контейнеров и роботов, дело с рудой тебе иметь не придется.

— Тогда зачем я тебе?

— Так, для компании, — ответил Торвэн, немного подумав. — Одному в космосе иногда скучновато.

Дан промолчал. Комбинезон был ему великоват.

Торвэн сказал задумчиво:

— Нам нельзя уходить в гиперпространство. Ол ослабляет стенки сосудов, и ты не выдержишь перехода. Придется где-нибудь переждать. Сядем на астероид, несколько дней тебе будет достаточно, чтобы оправиться. — Торвэн вставил в инъектор голубоватую ампулу.

После укола он отвел Дана в каюту, которой, судя по всему, никто не пользовался, принес ему еду на подносе и ушел, сказав напоследок:

— Если что понадобится, зови меня по интеркому.

После его ухода Дан осмотрелся и обнаружил, что дверь в каюте заблокирована. Что бы это значило?

Дан включил интерком:

— Торвэн!

— Да?..

— Ты намеренно меня запер?

— Это доставляет тебе неудобства?

— Нет, но я не свободен?

— Я не хочу, чтобы ты бродил по кораблю. Мало ли что взбредет тебе в голову. В конце концов, это мой корабль. А если что тебе не по вкусу, высаживайся.

— В открытый космос?

— Это твои проблемы, — с коротким смешком ответил Торвэн. — Имей в виду, что без лечения ты загнешься. Итак, ложись спать и не мешай мне глупыми вопросами.

Дан был обескуражен. Почему Торвэн допускает, что он способен что-то выкинуть? Этот вопрос связан с другим: видел ли Торвэн звезду, и если да, то знает ли он, что это? За живого Хранителя харджеры заплатят дорого. Представив, что его ждет в этом случае, Дан поежился. Он знал много такого, что харджеры тоже хотели бы знать… Оставалось надеяться, что Торвэн запер его просто из предосторожности. Обнадеживало и то, что на корабле он, судя по всему, один.

Однако Дану почему-то казалось, что подчинить себе разум и волю Торвэна ментальным, воздействием он не сможет, к тому же пользоваться этим методом Хранители имели право лишь для защиты своей жизни при непосредственной опасности или же в отношении противника, с которым Орден находился в состоянии войны.

Наконец Дан заснул и снова видел сияющий океан и парил среди радужных струй.

Когда он проснулся, корабль стоял на крупном астероиде, замаскированный среди скалистых нагромождений. Посадить его в таком месте способен лишь очень искусный пилот, отметил Дан.

За завтраком Торвэн сказал, что на Кирте он покупал руду для перепродажи, хотя вообще-то харджеры не торгуют.

— А как ты попал в шахту? — спросил он у Дана.

— Меня захватили на Тее. — И Дан рассказал о налете, умолчав обо всем остальном.

— Тея мне по пути, там тебя и высажу.

Торвэн был на редкость нелюбопытен. Неясное чувство заставило и Дана воздержаться от вопросов.

Когда Торвэн снова привел его в медицинский отсек для инъекции, Дан спросил:

— Откуда у тебя это средство?

— Раздобыл в одном месте, — уклончиво ответил Торвэн, бросая в утилизатор пустую ампулу. — Теперь разденься до пояса и ложись. У тебя легкие забиты дрянью из шахты, надо ее убрать.

— Ты умеешь? — Дан, сожалея об отсутствии кибер-врача, наблюдал, как Торвэн готовит манипуляторы.

— Не знаю — не пробовал. — В темных глазах Торвэна мелькнула усмешка. — Я же сказал, что всегда берегу свою собственность, — так что ложись.

Полусфера опустилась, выдвинулись манипуляторы. Дальнейшего Дан не видел. Он отключился. Очнувшись, почувствовал себя лучше: дышать стало легче, боли в груди исчезли.

Подходя в сопровождении Торвэна к своей каюте, Дан без задней мысли сказал:

— Если ты собираешься снова меня запереть, то напрасно. Я не причиню тебе лишних неприятностей.

Торвэн неопределенно хмыкнул.

— Как это понимать? — спросил Дан. — Я все равно должен сидеть взаперти или ты не возражаешь, если я выйду?

— Делай что хочешь, только не суйся в грузовой отсек. И в рубку тоже.

Днем во сне (ибо организм требовал отдыха) Дан опять увидел сияющий океан. Ночью сон повторился вновь.

— Торвэн, мне снится нечто странное, — сказал он на следующее утро, однако Торвэн не проявил к нему интереса, а предложил успокоительное, если мучают кошмары.

— Нет, не кошмар, а будто погружаюсь в какой-то океан…

— Тонешь и чувствуешь удушье?

— Нет, никакого удушья. Необычное ощущение… Даже не знаю, как его описать…

— Приятное?

— Да, пожалуй.

— Тогда чего беспокоиться? После шахт Кирта тебе могло бы присниться кое-что и похуже.

Дан промолчал. Он не смог бы передать словами то чувство, которое охватывало его во сне. И другое чувство: что это не просто сон.

На третий день на экране диагностера уже не было предупреждений «опасное для жизни», и Торвэн заявил, что дело идет на лад. На четвертый день были «остаточные явления лихорадки-кес», а на пятый — «незначительные отклонения от нормы».

— Сто лет проживешь, — изрек Торвэн. — Ол тебе больше не нужен, пора убираться отсюда.

Корабль нырнул в гипер-пространство, курсом на Тею. Странный сон прекратился с отменой инъекций, и Дан решил, что это было нечто вроде галлюцинации, побочное действие препарата.

Хоть Торвэн и сказал, что взял Дана для компании, их общение исчерпывалось встречами в кают-компании за едой, а также во время медицинских процедур. Когда Дан пару раз зашел к нему по собственной инициативе, Торвэн вежливо дал понять, что такие визиты нежелательны.

Торвэн не говорил о своих делах, однако у Дана создалось впечатление, что тот принадлежит к числу торговцев-авантюристов, охотников за удачей, не гнушающихся контрабанды. Похоже, он вовсю использовал смуту военного времени. Деятельность незаконная, недостойная, на взгляд Дана, но Торвэн спас, ему жизнь, и, похоже, вполне бескорыстно. Дан решил держать свое мнение при себе.