Мир теней - Мэг Кэбот

Я улыбнулась. Энди, по правде говоря, – тот еще простофиля, но он милый простофиля. На самом деле он понятия не имеет, что является тяжким уголовным преступлением в штате Нью-Йорк, поскольку был там от силы пять раз. Именно столько визитов ему понадобилось, чтобы убедить мою маму выйти за него замуж.

- Это не пожарный гидрант, - ответила я. – Это парковочный счетчик. И у меня еще четыре сумки.

- Четыре? – Энди сделал вид, что в полном шоке. – Что, по-твоему, ты делаешь? Переезжаешь, что ли?

Я уже говорила, что Энди считает себя комиком? Так вот, он не комик. Он плотник.

- Сьюз, - восторженно воскликнул Док. – Сьюз, ты заметила, что когда вы приземлялись, хвост самолета немного приподнялся? Это из-за восходящего потока воздуха. Он возникает, когда большой объект, движущийся на огромной скорости, сталкивается со встречным ветром, дующим с такой же или еще большей скоростью.

Доку, младшему сыну Энди, двенадцать, но такое ощущение, что скоро сорок. Он провел почти весь свадебный прием, рассказывая мне о расчленении крупного рогатого скота инопланетянами и о том, что «Зона 51»[2] – это просто огромная дымовая завеса, придуманная американским правительством, которое не хочет, чтобы мы знали, что Мы Не Одни.

- О, Сьюзи, - все повторяла мамуля, - я так рада, что ты здесь. Тебе обязательно понравится наш дом. Раньше там не хватало семейного уюта, но теперь, когда ты здесь… О, подожди, вот увидишь свою комнату! Энди ее отремонтировал, стало очень красиво.

Перед свадьбой мама с Энди несколько недель искали достаточно вместительный дом, чтобы каждому из четверых детей досталась собственная комната. В конце концов они остановили свой выбор на огромном доме на холмах Кармела, который смогли себе позволить лишь потому, что купили его в совершенно никудышном состоянии и строительная компания Энди сделала кучу работы по ремонту, предоставив ему большую скидку. Мамуля прожужжала мне все уши о моей комнате – самой красивой, как она поклялась, в доме. «Вид! – твердила она. – Вид на океан из огромного эркера[3] в твоей комнате! О, Сьюз, тебе обязательно понравится».

Я и не сомневалась. Приблизительно так же, как понравится заменить рогалики ростками люцерны, метро – сёрфингом и так далее.

По какой-то причине Балбес раскрыл рот и спросил этим своим идиотским голосом:

- Тебе понравился плакат?

Поверить не могу, что мы с ним одного возраста. Хотя он же входит в школьную команду по вольной борьбе, так что чего еще ожидать? Все, о чем он думает, как я выяснила, сидя рядом с ним на свадебном приеме, – мне пришлось сидеть между ним и Доком, так что можете себе представить, как протекала беседа, – это удушающие захваты и бодибилдерские протеиновые коктейли.

- Ага, клевый, - ответила я, вырвав транспарант из мясистых ладоней Балбеса и опустив буквами вниз. – Может, пойдем? Я хочу забрать сумки прежде, чем это сделает кто-то другой.

- О, разумеется - согласилась мамуля. Она стиснула меня в объятиях еще один последний разок. – Ох, я так рада тебя видеть! Ты отлично выглядишь…

А потом, хотя было видно, что ей не хочется этого говорить, она все равно сказала, понизив голос, чтобы никто не услышал:

- Мне казалось, мы уже беседовали с тобой об этой куртке, Сьюз. И я думала, ты выбросила эти джинсы.

На мне были самые старые мои джинсы – те, что с дырками на коленях. Они отлично сочетались с черной шелковой футболкой и высокими ботинками. Такой прикид, да еще в сочетании с кожаной курткой и рюкзаком, купленным на распродаже армейского имущества, делал меня похожей на сбежавшего подростка из телефильмов.

Но, эй, когда восемь часов летишь через всю страну, хочется, чтобы тебе было удобно.

Именно это я и сказала маме. В ответ она просто закатила глаза и оставила эту тему. Вот за что я ее люблю. Она не занудствует, как другие мамы. Соня, Балбес и Док даже не представляют, как им повезло.

- Ладно, - вместо этого сказала мамуля. – Давай-ка заберем твои сумки. – И, повысив голос, позвала: – Джейк, ау. Мы идем за сумками Сьюз.

Ей пришлось окликать Соню по имени, поскольку у того был такой вид, словно он спал стоя. Я как-то спросила маму, нет ли у Джейка, который учится в выпускном классе, нарколепсии или, может, наркозависимости, а она мне в ответ: «Нет, с чего ты взяла?» Как будто это не он стоит тут, все время моргая и ни слова никому не говоря.

Подождите-ка, это неправда. Он разговаривал со мной. Один раз. Однажды он сказал: «Эй, ты член банды?» Он задал этот вопрос на свадьбе, поймав меня, когда я стояла на улице в кожаной куртке, накинутой поверх платья подружки невесты, и украдкой курила сигарету.

Вот только не надо, ладно? Та сигарета была первой и последней. Я тогда находилась в условиях сильного стресса. Боялась, что мама собирается выйти замуж за этого парня, переехать в Калифорнию и выкинуть меня из головы. Клянусь, с того вечера я не сделала ни единой затяжки.

И не поймите превратно мое отношение к Джейку. Метр восемьдесят пять ростом, с такими же светлыми космами волос и блестящими голубыми глазами, как у отца, он из тех, кого моя лучшая подруга Джина называет красавчиками. Но он не самый блестящий камень в саду камней, если вы понимаете, что я имею в виду.

Док по-прежнему бубнил о встречном ветре. Он объяснял что-то про скорость, с которой нужно перемещаться, чтобы преодолеть силу земного притяжения. Она называется второй космической. Я решила, что Док может сгодиться при подготовке домашних заданий, хотя и учится лишь в седьмом классе.

Пока Док говорил, я огляделась. Я в первый раз прилетела в Калифорнию, и хочу вам сказать, даже несмотря на то, что мы до сих пор находились в аэропорте, – в Международном аэропорте Сан-Хосе, – мне сразу стало понятно, что это не Нью-Йорк. Я имею в виду, во-первых, везде чисто. Нигде ни грязи, ни мусора, ни граффити. При этом обстановка зала ожидания выдержана в пастельных тонах, а вы же знаете, как хорошо видна грязь на светлом фоне. Думаете, почему нью-йоркцы круглый год носят черное? Не затем, чтобы выглядеть крутыми. Не-а. Просто при этом не надо тащить всю одежду в прачечную после каждого выхода на улицу.

Но в солнечной Калифорнии таких проблем, похоже, не существовало. Судя по всему, пастельные цвета здесь в моде. Мимо нас прошла одна женщина, одетая в розовые леггинсы и белый спортивный топ из спандекса на бретельках. И все. Если это пример того, что диктует нынешняя мода в Калифорнии… то я, можно сказать, впала в состояние некого культурного шока.

И знаете, что еще было странно? Никто не ругался. Кое-где пассажиры стояли в очередях, но никто не повышал голос на клерков за стойкой регистрации билетов. В Нью-Йорке, если ты выступаешь в роли покупателя, то ругаешься с любым человеком, стоящим за стойкой, где бы ни находился, – в аэропорту, в «Блумингдэйле» или перед палаткой, где продаются хот-доги. Везде.