Загадка ракеты «Игла-2» - Сергей Болдырев

— Вот что, детка, это вы скажете нам когда-нибудь после. — Он соскочил на землю и, выпрямившись перед Ольгой, спросил: — Где тут наше хозяйство?

— Это еще что за новости?

— Я видел с воздуха парашют. Где он лежит?

— С каких пор это стало вашим хозяйством?

— Не будем терять времени на споры. Покажите, где лежит парашют?

— Это уже слишком. Идите разыщите его сами, если вам так нужно, а затем садитесь на вашу мотоциклетку и немедленно убирайтесь с участка обсерватории.

Во время этой перепалки между девушкой и пилотом второй незнакомец стоял, свободно расставив ноги и, улыбаясь, нюхал сорванный одуванчик, словно все происходящее не имело к нему никакого отношения.

— О-хо-хо! — тяжело вздохнул пилот, покачивая головой и непримиримо оглядывая Ольгу с ног до головы.

Затем он отправился по поляне в поисках скрытого травой парашюта, увиденного им с воздуха.

— Крепко вы его разделали! — заметил незнакомец, когда пилот отошел, путаясь в высокой траве.

— Вас, кажется, все это очень забавляет?

— Вы интересная девушка…

— Только сейчас заметили?

— Давайте заключим мировую, идет? Вы что же, отдыхаете в этом райском уголке?

— Я изучала на обсерватории аппаратуру. Я инженер, — холодно сказала Ольга.

— Митя этого не знал, — сокрушенно покачал головой незнакомец.

Она подозрительно взглянула на собеседника — не собирался ли он посмеяться над ней, но тот продолжал с веселым добродушием:

— Я очень интересуюсь астрономией. Что же сейчас происходит в небе?

Ольга глядела на веселого сильного человека, и раздражение ее постепенно исчезало.

Глава 2

«ОНА НАШЛАСЬ»

Пилот шагал по поляне, высоко поднимая ноги, чтобы не застрять в длинных, прочных стеблях травы, и дивился поведению своего друга — инженера Гусева. Казалось, Гусев не проявлял ни малейшего интереса к поискам пропавшей ракеты, вчера поднявшейся с полигона в испытательный полет.

Гусев, конструктор нового летательного аппарата, во время поисков далеко залетевших испытательных ракет, набитых различными автоматическими приборами для записи условий полета, обычно нервничал, не находил себе места и успокаивался только тогда, когда он, Буров, или какой-нибудь другой пилот обнаруживал, наконец, в пустыне опустившуюся на автоматическом парашюте ракету. Пилот всегда разделял волнение своего друга: инженер работал над новой конструкцией реактивного аппарата, передвигающегося со скоростью пяти-шести тысяч километров в час и пригодного не только для помещения внутрь автоматически действующих приборов, но и людей. Каждая новая ракета с приборами-автоматами помогала конструктору уточнить какую-либо деталь, необходимую для постройки управляемой ракеты, в которой полетит человек. Создать такую ракету было мечтой Гусева, вполне, по его мнению, осуществимой. Однако директор института и испытательного полигона Смирнов требовал от Гусева все нового и нового уточнения различных технических данных, прежде чем приступать к конструированию ракеты для полетов людей. Вот почему инженер с таким нетерпением ждал окончания поисков каждой ракеты.

Но на этот раз конструктор вел себя странно. В день испытаний Буров ворвался к инженеру, как только стало известно, что связь с ракетой внезапно оборвалась. Как обычно, летчик предложил лететь на поиски вместе, но Гусев равнодушно отказался. Он согласился участвовать в поисках лишь сегодня, на второй день, и, казалось, не проявлял ни малейшего интереса к их результатам. Может быть, Гусев решил, что испытательные полеты с автоматикой не могут продолжаться бесконечно, и пора приступать к разработке ракеты для полетов людей? Может быть и так, но уж если ракета запущена, надо поинтересоваться, что с ней случилось.

И вот, полюбуйтесь, что происходит сейчас! Буров оглянулся назад и увидел девушку и своего друга, мирно беседующих у самолета. Наконец, после двухдневных поисков обнаружена ракета; он, Буров, буквально чудом сажает самолет на зеленый пятачок среди скал, а этот Гусев, даже и не подумает подойти к ракете. Какая-то вздорная девчонка интересует его больше, чем счастливая находка.

Настроение пилота еще больше ухудшилось, когда он увидел, что белое пятно на поляне — вовсе не ракета с парашютом, а просто куча из нескольких грузовых парашютов, при помощи которых, видимо, спускали на поляну какие-то ящики.

— Ошибка, — сказал Буров, подходя к самолету, — там просто свалка грузовых парашютов… Сейчас сообразим, как отсюда спрыгнуть. — И он окинул взглядом полянку.

— Митя, мы как раз дожидались, когда ты вернешься, — весело объявил Гусев. — Пока ты будешь тут соображать, мы пойдем посмотреть обсерваторию- Директора я знаю, а это оказывается его дочь…

— Кто это «мы»? — прервал его Буров,

— Я и Ольга Николаевна. Кстати, познакомься…

Пилот пробормотал что-то несвязное и отправился вышагивать поляну, чтобы установить, как с нее подняться.

Когда через некоторое время Гусев и девушка вновь появились на поляне, пилот возился с мотором, чтобы как-то оправдать в своих собственных глазах это идиотское ожидание своего друга, хотя мотор был в полном порядке. Сдерживая бешенство, он сообщил, что нашел место для разбега и что эта прелестная полянка, в сущности, целая находка — настоящий естественный аэродром.

Гусев сказал девушке:

— Вот видите, это абсолютно безопасно. Кроме того, Митя — великолепный пилот. — И, обращаясь к Бурову, прибавил: — Мы немного покатаем Ольгу Николаевну над пустыней.

— Если я не помешаю вашему другу, — заметила девушка.

Буров пожал плечами:

— Мне приходилось возить даже белых медведей на арктической линии.

Больше он не произнес ни единого слова. Он мастерски поднял машину в воздух и повел самолет над макушками деревьев к выходу из долины.

Во время посещения обсерватории Гусев узнал от Ольги о неудачных полетах шаров-зондов и предложил ей поместить регистраторы лучей в одну из его ракет. Теперь, сидя в кабине самолета, они обсуждали, как это лучше всего проделать. Ольга сразу загорелась новой идеей — это давало ей возможность сравнить показания приборов, поднятых ракетой и шарами-зондами. У девушки стало как-то легче на душе, и скоро она почувствовала себя совсем просто и свободно с этим инженером. Они принялись следить через иллюминаторы за пейзажем, открывавшимся с самолета, и Ольга то и дело спрашивала инженера о том, как называется вновь показавшаяся под самолетом долина или куда ведет дорога.

С севера к самым предгорьям подступала огромная, местами чуть всхолмленная пустынная равнина, то красноватая, там где была глинистая почва, то покрытая снежными пятнами солончаков, то монотонно-серая сложенная из лесса. В центре этой пустыни к северо-западу от горного хребта были расположены институт и полигон. Пустыня была самой настоящей — безводной и безлюдной. Кое-где здесь стояли остатки глиняных городов древности, представлявшихся с воздуха правильно расчерченными прямоугольниками внешних стен. Когда-то, много веков назад, в этих местах бурлила жизнь, шумела листва садов, а теперь кривые линии оросительных каналов едва лишь проступали кое-где поблизости от мертвых городов и вскоре терялись в песках. Где-то к юго-востоку, километров за пятьсот от полигона, началось великое наступление на пустыню — там рыли несколько огромных каналов, шумели машины, работали десятки тысяч людей. Рано или поздно полигон придется переносить куда-нибудь в более дикое местечко, но пока оросительные работы производились еще на изрядном расстоянии, можно было безбоязненно заниматься опытами с ракетами: спускаясь на землю, они ни в кого не могли угодить в этой пустыне.