Я пролил твой мохито в школьном туалете - Алексей Летуновский

вся свора и все эти мерзкие облезлые твари вцепляются во все, что можно ухватить заостренными клыками, на которых остались ошметки их завтрака.

Лыжник подбегает, снимает лыжу с левой ноги и пытается отстреливать лыжей собак, одной за другой, но из снежных тюлей выпрыгивают скалоглазые бурые медведи весом под три-четыре тонны и давят лыжника, превращая его лыжи и шапку в его в крошечный след на огромном поле лесной мохнатой чащи.

Я смотрю в небо и понимаю, что не угадал его сегодняшнего настроения.

Фотограф

Однажды утром Фотограф проснулся, и стал смотреть на пустую стену в некрасивых обоях. Он вдруг заскучал с утра и от утренней скуки включил радиостанцию, по которой крутили только одну мелодию – скрип качающихся качелей. Фотограф посмотрел в окно – из окна виднелось недостроенное двухэтажное кирпичное здание, по крыше которого ходили мужики в тулупах. Туда-сюда. Как качели под скрип ходили мужики.

Фотограф совсем расстроился скуке и, почесав свои толстые ляжки, наспех оделся в серую кофту. Забыв помыться и расчесаться, Фотограф с сажей на щеках и лохматый пошел гулять под серым осенним небом.

Когда он шел навстречу чужим взглядам, он опускал голову и считал трещины на свежем асфальте. А когда прошел пару остановок вглубь нового микрорайона, решил купить сигарет. Стоял у одной Роспечати и минут восемьдесят выбирал, какие ему сигареты купить. Выбрал. Пошел ко второй Роспечати, так как впервой его лицо уже запомнила мнимая продавщица. А она, ну, мало ли, подумает что. Купил сигарет и пошел к третьей Роспечати, где взял зажигалку за втридорога, хотя в двух первых Роспечатях зажигалка стоила подешевле.

Таким образом, Фотограф ушел в новый микрорайон еще глубже, и оказался на пустой улице, обрамленной с одной стороны серым железным забором со шляпой, а с другой пустым шоссе, на котором из-под свежего асфальта выбивались сухие сорняки. Оглянувшись и убедившись в том, что никого на пустой улице нет, Фотограф достал пачку сигарет, наспех ее распечатал и сунул сигарету со вкусом свежей газеты себе в зубы. Зажигалкой начал чиркать, еще раз оглянувшись, второпях, но из-за поднявшегося ветра ничего у него не получалось. А еще он заметил, как из многоэтажки выходит женский человек с прической. Испугавшись, Фотограф бросил сигарету и поспешил в ближайший двор, надеясь, что не будет ветра там.

Во дворе Фотограф сел на лавочку, закрылся от ветра и таки зажег еще одну сигарету. Постарался выкурить, но каждый раз невыносимо кашлял. Поэтому выкинул, оглядываясь на двери подъездов и окна дома. Потом он залез рукой в незатянутую рану на боку и достал оттуда свой фотоаппарат. Осторожно, чтобы никто не видел, Фотограф щелкнул фотоаппаратом фотографию и поспешно убежал со двора.

На обратном пути Фотограф купил в магазине халвы. А, придя домой, два часа давился этой сладкой мерзостью. Попытался еще раз закурить, но не получилось, и в итоге выкинул сигареты в окно. На запах которых, кстати, тут же прибежали мужики в тулупах. И всю ночь своими зелеными песнями не давали Фотографу спать.

Утром Фотограф проснулся от храпа мужиков в тулупах за окном. Его замутило и, сбивая толстыми боками будильники с тумбочек, он понесся к унитазу, где его стошнило вчерашней фотографией. Эту фотографию Фотограф повесил на стену. Включил свою любимую радиостанцию с мелодией скрипучей качели, и стал смотреть на фотографию на стене в некрасивых обоях. Фотограф вздохнул и всплакнул: еще никогда в своей жизни он не видел качающихся качелей.

Директор

Солнце разрезало полосами света затемненный кабинет директора продуктового магазина. Одна такая полоса оказалась на уровне глаз сидящего директора, он сморщился, отчего стал похож на буддистскую фигурку, и попытался закрыться рамкой с фотографией своей мамы. Вдруг в кабинет постучались, и после неловкого кашля директора дверь открылась, и тень от двери закрыла полоску света на уровне глаз директора. Тогда он смог увидеть горбатого человека в плаще с поднятым до ушей воротником стоящего в дверях, и как только человек собрался дверь закрыть за собой, директор попросил дверь оставить открытой. В ходе разговора, человек предложил директору продуктового магазина взятку за то, чтобы магазин перестал обслуживать пенсионеров. Директор подумал, но взятку взял на всякий случай затем, чтобы во время дум человек не передумал, а человек сообщил, что при недельном отсутствии пенсионеров в магазине он добавит еще денег сверху. На следующее утро директор стоял у дверей магазина и пытался что есть мочи не пускать жаждущих пенсионеров внутрь, но пенсионеры проскальзывали через невиданные черные входы, а директор их ловил и выгонял, ставя в смех подчиненных продавцов и этим смущаясь и поправляя пиджак, но догоняя одну из проскользнувших пенсионерок. Этой пенсионеркой оказалась мама директора, он схватил ее за плечо, а она обернулась и обрадовалась сыну, а он покраснел и ринулся в свой кабинет, залез под стол и застучал зубами, а затем выпрыгнул в окно, выпрыгнув из-под стола. Второй этаж, полет недолгий, и директор оказался в стекле и царапинах лежа у ног ранее рассерженных и уже смеющихся пенсионеров. Директор закричал от страха и смущения и пожелал пенсионерам входить. А взяточные деньги вынул из кармана брюк и отдал подошедшей маме, попросив сквозь сожалеющие слезы о яблочном пироге на ужин.

Дебил

Проснулся. Так запах неубранного лотка кошки будит. Пнул подальше лоток, размазалось содержимое по всей одинокой однокомнатной квартире. Обои ободрал, поточил кулаки на них. Форточку открыл да старался подышать чем-то свежим. Раннее утро. Обычное раннее утро.

Оделся. Спустил себя с лестницы неосторожностью. Обматерил себя после. Вышел во двор, стал выбирать машину. Ржавые жигули соседа сверху, среднедостаточный форд молодоженов, кои женились по залету ветреной невесты. Нет. В куче содранных белых разбросанных объявлений в кирпичном углу из зеленых деревьев. Дождь еще идет. В куче содранных белых разбросанных объявлений в кирпичном углу из зеленых деревьев -старая коричневая волга. Здорово. Стал разбивать окно локтем, локоть стал болеть. Разбил камнем. Чья это машина? Проводки, как в фильмах во всех. Улица пустая. Воскресенье.

Еду. Ехал.

Я помнил ее адрес. Помню, как провожал ее домой после ночных прогулок. Сейчас будто везу ее после очередной. Дождь по стеклу лобовому бьет. И грустно что-то. Так грустно бывает, когда заранее знаешь финал. Но все равно идешь к нему.

Это удовольствие – повседневно страдать. Когда все хорошо – не про моего внутреннего персонажа честь. Это как водка. Кстати, надо