«Если», 2011 № 06 - Журнал «Если»
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это тебе. — Он протянул его Лючии.
Та просияла.
Перекусив пополам ленточку — ух-ты! я никогда не видел, чтобы взрослые так делали, — она быстро разорвала упаковку. Под ней оказались две пластинки в коричневых бумажных конвертах.
— Бесси Смит! — воскликнула Лючия. — И… Ма Рейни! Где ты их нашел? Это чудесно.
— Немало времени понадобилось, — ответил он, явно чем-то довольный.
— Твой дядя хороший человек, — сказала она, поворачиваясь ко мне. — Очень хороший.
Позже дядя и Лючия сидели рядышком на уголке очень длинного стола и пили «чинзано», а я рассматривал картинки и хлипкую старую мебель. По большей части я глядел за окно — дядя не разрешил мне выходить на балкон, — на землю, раскинувшуюся под нами, как раскрашенная пастелью карта. Говорили они тихо, и я уловил медленное мягкое уханье, ритмичное и еле слышное, — какого-то двигателя, наверное. Я проводил глазами крошечный пикап на петляющем проселке, грузовичок двигался быстрее нас и понемногу скрылся из виду. Дядя объяснил Лючии, что ему пришлось взять меня с собой. У моей сестры случился приступ аппендицита, и ее с моими родителями «скорая» срочно увезла в больницу, а меня оставили на попечение дяди Винченцо просто потому, что он жил ближе остальных к нашему дому.
— Отсюда дома не видно, — пожаловался я.
— Ищи лучше, — посоветовал Винченцо. — Он где-то там.
Я бросил рассматривать ландшафт и начал поглядывать на фрески, изображавшие пухлых розовых женщин, многие были в мятых ночных рубашках, которые соскальзывали с их плеч и рук, и все обедали и пили с сильно загорелыми мужчинами, по большей части голыми, хотя у них на причинных местах имелись виноградные листья. По потолку комнаты, провисшему, как в старой палатке, скользили в облаках поблекшие ангелы. В двух местах неровные длинные куски были заменены пустым белым шелком или похожей на него материей. У одной из женщин на стене были такие же рыжие с золотом волосы, как у Лючии. Сама Лючия была прекрасна, на руках — сверкающие браслеты, позвякивавшие всякий раз, когда она поводила рукой, а когда она смотрела на меня, то улыбалась, точно нас связывала какая-то тайна. Я никогда не видел таких, как она: Лючия просто завораживала.
— Невежливо пялиться, Джейсон, — сказал дядя, вырывая меня из задумчивости. — Нам с тобой пора лететь на землю. Верно?
На том он послал Лючии воздушный поцелуй и, подняв меня на ноги, зашагал к биплану.
3.Вернемся к невероятной истории Венеции. В 1797 году Наполеон Бонапарт во главе победоносной армии стремительно завоевал Северную Италию и подступил к Венеции. Лагуны и топи защищали город более тысячи лет, но не могли укрыть его от знаменитой артиллерии Наполеона. Венецианские виллы служили домом для картин, книг, золота, драгоценностей, изукрашенных зеркал, гобеленов и фресок, но не пушек. В пятницу 12 мая 1797 года 537 членов Большого совета Венеции сошлись, чтобы обсудить ультиматум Наполеона. Откровенно говоря, венецианцам некуда было деваться.
Среди десятка тех, кто намеревался голосовать против капитуляции, был Джованни Анафесто Паули, более известный как Нино Паули. Его предложение звучало просто. Начал он со слов: «Наши предки ушли в море, чтобы бежать от варваров и на воде построить Венецию, самый прекрасный город на свете». Его речь длилась всего пять минут и завершилась фразами, которые с тех пор стали знаменитыми: «Nostra volta é arrivata. Dobbiamo andare al cielo per costruire altra Venezia, una città ancor più bella in mezzo delle nubi — Наше время пришло. Мы должны уйти в небо, чтобы построить вторую Венецию, еще более прекрасный город среди облаков». Предложение выслушали в меланхоличном молчании, после которого одни советники вздохнули, другие просто хмуро смотрели перед собой. Потом проголосовали. Совет принял условия капитуляции 512 против 20 голосов с пятью воздержавшимися и распустил славную и независимую Венецианскую республику, которая продержалась одну тысячу семьдесят лет.
Нино не пал духом. Торговое предприятие семейства Паули имело отделения по всему Средиземноморскому побережью и Европе, и по роду своих занятий он старался быть в курсе последних политических, социальных и научных новостей. Много лет назад он услышал про братьев Монгольфье и их замечательный воздушный шар, и венецианский купец оказался среди тех тысяч любопытных, которые приехали в Париж посмотреть, как человек поднимется в воздух. Но 19 сентября 1783 года в Версале на глазах у ста тридцати тысяч зрителей братья Монгольфье, используя лишь горячий воздух, отправили в полет только «пассажиров»: гуся, петуха и овцу, — и все трое приземлились целыми и невредимыми в двух милях от места старта. Нино был восхищен и заворожен. Он еще на два месяца задержался в Париже, чтобы посмотреть, как следующий воздушный шар поднимется из Булонского леса.
К концу 1783 года Жозеф-Мишель и Жак-Этьен Монгольфье преодолели преграды, которые ставил разогретый воздух, и поднялись на шаре, заполненном водородом. Воздухоплавание стало популярно по всей Европе, по сути, превратилось в повальное увлечение, и через два года новое развлечение, или наука, или чем бы оно ни было, забрало первые жертвы. Пилатр де Розье упал на землю вместе с шаром, который был наполнен рискованной смесью водорода и разогретого воздуха.
Нино Паули вернулся в Венецию в начале декабря 1783 года и привез с собой мечту о будущем, в котором небеса становились новым всемирным морем, чьи воды бороздят огромные, груженные товарами воздушные корабли. Четырнадцать лет спустя, произнося свою речь на последнем собрании Большого совета, он имел в виду как раз их.
4.С Лючией Винченцо познакомился случайно, за много лет до того нашего полета, когда ненадолго улизнул из Бостона, чтобы съездить в Монреаль. В Бостон он приехал из Европы, потому что именно в этом городе жили все мы: мои родители, дедушка, все дядья и тетки.
— Бостон построен пуританами и всех, кто здесь живет, превращает в пуритан. Я еду в Монреаль, — заявил он.
— Время года для Монреаля неподходящее, — ответил ему мой папа.
— При чем тут времена года? В Монреале говорят по-французски, и, уверен, там живут не пуритане. Монреаль — романтичный город. Даже название у него романтичное.
Монреаль в ноябре оказался маленьким, холодным и сырым. Дома построены из серого камня, небо — серое, сам воздух был серым. Винченцо провел три дня, устало бродя по городу, и три ночи — знакомясь с женщинами-непуританками, частыми посетительницами монреальских баров и ресторанчиков. Однажды он возвращался к себе в отель в ледяном тумане, настолько пав духом, что уперся подбородком в грудь, как — бах! — из-за угла выбежала девушка и буквально налетела на него.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});