Pink Floyd: Кирпич к кирпичу - Олег Мухин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Флойды признались, что они не собираются огрызаться в случае проявления враждебности по отношению к ним. «The Pink Floyd» — отличная мишень, однако мы всегда хорошо ладим с промоутерами, имеющими профессиональный подход к делу».
«Но ссоримся с теми, кто говорит: «Что бы это ни было, это не музыка», — добавил Питер.
Дэвид Гриффитс.
«Record Mirror», 8 июля 1967 г.
«THE PINK FLOYD» — ЛОНДОНСКИЙ ОТВЕТ САУНДУ С ЗАПАДНОГО ПОБЕРЕЖЬЯ
Если вы способны представить группу, звучащую точно так же, как группы с Западного побережья Америки, но которая никогда не покидала Англии и никогда не слышала команду «Country Joe And The Fish», то у вас богатое воображение.
Полагаю, вы тоже подумали о «The Pink Floyd», которые быстро создают себе репутацию в Британии своими мрачными пластинками и сценическими эффектами, от которых рябит в глазах.
Одевающийся в многоцветные блестящие рубашки, модные сейчас в Лондоне, Сид, флойдовский лидер-гитарист, босиком бродит по студии и в перерывах между странными аккордами на гитаре пытается раскрыть мне секрет, заставляющий флойдов работать.
«Мы используем световые эффекты, чтобы публика легче переносила ту музыку, которую мы играем. Вообще-то к ней трудно привыкнуть, поскольку это новая идея; это свободная музыка, музыка свободной формы. Но так как это новый вид музыки, мы понимаем, что нужно много времени, чтобы к ней привыкнуть. Я думаю, бешено мелькающие лампочки здорово помогают. Во всяком случае, мне нравится смотреть на них».
В отличие от большинства британских групп «The Pink Floyd» исповедует «тотальное внимание» публики.
«Человек, пришедший на наш концерт, не может заказать выпивку и поболтать. Он должен сконцентрироваться на том, что мы пытаемся сказать», — объясняет Рик.
Тем не менее трое из четырех флойдов не любят, когда их музыку называют психоделической. Четвертый, Сид, относится терпимо.
«Пусть люди называют нашу музыку как угодно, — говорит он задумчиво. — Нам не нравятся ярлыки, но, пока нашу музыку слушают, я не возражаю».
Однако Рик, клавишник группы и специалист по странному звучанию, похоже, имеет вескую причину не любить психоделический ярлык.
«Слово «психоделический» означает «расширяющий сознание», или по крайней мере оно означало это, когда им начали пользоваться, — сказал он. — Но в Британии, если вы говорите «психоделический», то подразумеваете «связанный с наркотиками», и мы бы не хотели, чтобы это отождествляли с нами».
Несмотря на это, флойды выглядят и ведут себя на сцене так, словно они только что ненадолго отлучились с концерта в «Fillmore Auditorium». Нет сомнений, что их сильно манит заокеанская сцена любви и цветов.
«Мы хотим, чтобы наш менеджер переправил нас на Западное побережье, — сказал Роджер. — У нас здесь не так много пластинок тамошних групп, и мы хотим посмотреть на них собственными глазами».
Свободные, как и музыка, которую они создают, участники группы пока еще не ставят перед собой каких-то определенных целей.
Ник, барабанщик группы, говорит: «Не могу представить, что буду заниматься этим в сорокапятилетнем возрасте. Но, с другой стороны, не стоит и загадывать, не так ли?»
Сид сказал: «Лучше не думать об определенной цели. Если думаешь — тупеешь. Я сейчас вообще мало думаю. Так лучше».
Я заметила, что если он перестанет думать совсем, то может стать овощем. Его ответ был ошеломляющ: «Конечно!»
Кто-нибудь хочет спаржи?
Дебби Смит.
«GO», 4 августа 1967 г.
ФЛОЙДЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ ИЗ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ
Флойды только что вернулись из несущейся галопом Америки, чей гордый народ они покоряли в течение семи недель. На вопрос о впечатлениях Роджер Уотерс ответил: «Мы видели главным образом обстановку отелей». Дэйв Гилмор также был уклончив: «Это довольно большая страна». Рик Райт не сказал ничего, а Ник Мейсон вообще находился в отпуске.
Напряженное молчание, несколько коротких реплик, пока Роджер не начал наконец свой рассказ следующим образом: «Мы видели два разных мира. На наших концертах — когда люди приходили, чтобы послушать нас, — все было замечательно. Но вне их капиталистическое общество было, э-э-э, мерзким. Мы относились к нему нейтрально, поскольку не видели его вблизи. Но оно боится, действительно боится молодых американцев, поэтому оно реагирует так жестоко на молодежный бунт. Но это не срабатывает. Полицейские кордоны, избиения и стрельба, то, что происходит там, не дает желаемого эффекта, просто потому, что в Америке очень много молодых людей. Это не обычные хулиганы. Многие из них полностью отвергают общество».
Трое флойдов согласились с тем, что Британия совершенно отличается от Штатов в социальном и музыкальном плане. «Ситуация здесь гораздо менее тяжелая, поскольку у нас не бьют хиппи, — сказал Роджер. — Разница такая же, как между виски и пивом. Поэтому там другая эмоциональная атмосфера. В Британии я не чувствую, что от полицейского исходит большая угроза, чем от молочника. Полицейские здесь — это слуги народа, делающие свою работу. А что касается отличий в музыкальном смысле, на этот вопрос ответит Рик. Он у нас музыкант».
Рик: «В Америке люди приходят послушать нас. В Англии они приходят побузить, за исключением таких мест, как клуб «Middle Earth».
Роджер: «Но мы больше не выступаем там, где люди приходят на наши концерты для того, чтобы напиться и побузить».
— О, значит, дела у вас идут так хорошо, что есть возможность выбирать?
Роджер: «Мы не разбогатели, однако дела идут неплохо. Мы способны выжить, играя ту музыку, которую любим, и записывая те пластинки, которые нам нравятся, — и у нас есть достаточное количество фэнов, чтобы в том, что мы делаем, был смысл».
Дэйв: «Мы начинаем замечать, что на афишах коллективных концертов — в особенности на континенте — мы стоим на первом месте среди известных групп, и когда мы выступаем, на нас смотрят раскрыв рот, как на «больших звезд». К этому нелегко привыкнуть. Мы думаем, что это, должно быть, какая-то ошибка».
Говоря об Америке, Рик подчеркнул: «Люди там не ходят на танцы, чтобы подраться. Вы никогда не увидите хулиганов в танцзале — они шляются на задворках».
Роджер: «Если нашим американским слушателям не нравится наша музыка, они уходят, а не стоят у сцены, выражая свое недовольство».
Рик: «Да, но они готовы слушать весь концерт, если в нем есть одна песня, которая им нравится».
Роджер: «За миллионы лет им не пришло в голову, что на концертах нужно орать».
В Британии же все наоборот. Однако здесь гораздо меньше настоящей жестокости. Но все-таки флойды больше не собираются тратить много времени на гастроли по Англии. «На самом деле мы пока только говорим о турне, — добавил Роджер. — И то только о турне по югу страны. Мы не знаем, любят ли нас на севере. Лондон — вот наша сцена».
Дэвид Гриффитс.
«Record Mirror», 21 сентября 1968 г.
ТЕПЕРЬ ЭТО «PINK FLOYD» ПЛЮС ЛОНДОНСКИЙ ФИЛАРМОНИЧЕСКИЙ ОРКЕСТР
«Pink Floyd» и Лондонский филармонический! Это может стать одной из сенсаций 1969 года.
Бывшая два года назад андеграундной группой, которой многие пророчили скорую смерть, она по-прежнему с нами, более живая, чем когда-либо, и твердо стоящая на земле. Пару недель назад они поразили даже самых преданных поклонников концертом в лондонском «Royal Festival Hall», который вышел далеко за рамки обычного поп-представления. Используя заранее записанные пленки, пропущенные через огромную стереофоническую аудиосистему спецэффекты, они создали звуковые картины, заставившие аудиторию смеяться и плакать.
Роджер Уотерс, флойдовский басист, рассказал на этой неделе о взгляде группы на цели концерта и на его успех.
«Я думаю, рецензия в «Melody Maker» была чересчур хвалебная», — сказал он, поперхнувшись выпитым рано утром бокалом виски и откидывая прядь волос, упавшую на глаза.
ОБМАНУТЫЙ«Для нас, да и, наверное, для публики это был действующий на нервы эксперимент.
Мой друг, пришедший посмотреть на наше выступление, был очень расстроен и чувствовал себя обманутым. Он сказал, что это было то же самое, как если бы он заплатил пятнадцать шиллингов, чтобы посмотреть нашу репетицию. В определенном смысле он прав, поскольку мы действительно репетировали. А публика наблюдала за происходящим.
Я остался недоволен представлением. В первом отделении у нас ничего не получалось. У нас просто не было времени сбалансировать звук. Я бы сказал, что только на 20 процентов звук был таким, как надо».
— Каким устройством вы пользуетесь для создания своих эффектов?
«Устройство получает электронный сигнал или от магнитофона, или от гитар, или от микрофонов. Мы пользуемся четырьмя устройствами, но также можно получать три сигнала в одном устройстве и выбирать нужный переключатель. На ящике имеется ручка управления и четыре линейных выхода, к каждому из которых подключен 100-ваттный усилитель, соединенный с колонками».
