Свободная касса! - Николай Ложников

А я про себя отметил, что если у твоего шефа есть хоть какое-то чувство юмора – это уже само по себе недурно.

– Ну, окей, теперь я немножко расскажу о себе. – Виталий положил ногу на ногу и вальяжно уронил на стол ручку Montblanc. – Родился я на Урале, затем умудрился поступить в МГИМО, который благополучно окончил в девяносто пятом. Потом работал в одной немецкой конторе, пёк булочки. Сначала был закупщиком, потом гендиректором. Основным клиентом у меня был «Макроналдс». Ну, и на каком-то этапе корпорация предложила мне поучаствовать в становлении системы закупок молодого уральского филиала. Затем через несколько лет меня пригласили возглавить отдел закупок России, а чуть позже и всего восточно-европейского дивизиона.

– А восточно-европейский дивизион – это страны бывшего соцлагеря? – наивно спросил я, потихоньку проникаясь уважением к компании, которая ничтоже сумняшеся поделила старушку-Европу по геополитическому принципу.

– В состав восточно-европейского дивизиона входят одиннадцать стран, – снисходительно поиграл верхней губой мой потенциальный шеф, – большая часть СНГ плюс Болгария, Румыния и Прибалтика.

– Немаленькая у вас, однако, зона ответственности, – подлил я маслица на мельницу его самолюбия.

– Да, работы хватает, – скромно заулыбался Шнайдер, заглотивший наживку моей грубой лести.

– А где базируется начальник восточного дивизиона?

– Президент сидит в Москве, в этом самом офисе. Хотя, как вы понимаете, ему приходится много ездить. Кстати, он очень неординарная личность. Рустам – лезгин по национальности со всеми вытекающими отсюда плюсами и минусами. – На последнем слове Виталий посмотрел на меня почти интимно.

Мы расстались, широко и неестественно улыбаясь, а также крепко отжав друг другу руки, как и положено в международных корпорациях. Что стояло за его улыбкой, кроме привычки и корпоративных стандартов, было абсолютно неясно. А потому я принялся названивать Булатовой сразу же по приезде домой.

– Думаю, все в порядке, – сухо заявила Булатова, выслушав мой несколько сбивчивый и слишком детальный отчет о прошедшей встрече. – Я перезвоню вам сразу же, как только дозвонюсь до Шнайдера.

Дозванивалась до него эта милая девушка ровно два дня. А когда-таки перезвонила, сходу выпалила, что впечатление я произвёл положительное, хотя и было отмечено, что закупочного опыта у меня действительно маловато.

– Но это не страшно, – выдала мне пачку виртуальных индульгенций Булатова. – Да, чуть не забыла, нам очень повезло, шеф Шнайдера, вице-президент по финансам, Джим Эдвардс в эти дни в Москве, и ваша встреча с ним назначена на послезавтра. Я его совсем не знаю, но могу предположить, что основной целью Джима будет понять, насколько вы соответствуете корпоративной культуре компании.

Я так и знал! Опять эта пресловутая корпоративная культура! Это как кодекс строителя коммунизма или философский камень. Все, в принципе, знают, что это такое, но при этом никто не понимает, зачем она нужна и что с ней делать.

– С корпоративной культурой, Ирина, у меня всё в порядке, – честно продекларировал я, и по приглушенному выдоху в трубке понял, что у Булатовой отлегло от сердца.

– Отлично! Значит, послезавтра, в семь тридцать утра, в центральном офисе «Макроналдса».

– В полвосьмого – это круто. А что так поздно?

– Ну, вы же понимаете, он очень занятой человек. Да и потом, – мне показалось, что я слышу, как Булатова ухмыляется в свою дешёвую «трубу», – по-моему, это тоже часть проверки на соответствие корпоративной культуре.

– Окей, придётся не ложиться спать, – мрачновато пошутил я.

В течение ближайших полутора суток я только и делал, что приземлял излишне оптимистичные эмоции своих близких. Жена накормила меня необыкновенно вкусным ужином, и мне стало даже как-то неудобно за то, что я ещё до сих пор не работаю в «Макроналдсе». Даже сын почти совсем не плакал и смотрел на меня из кроватки таким серьёзным взглядом, что я начал ощущать себя сапёром, не имеющим права на ошибку.

Услышав, что я пришёл на встречу с Джимом Эдвардсом, охранник на ресепшен как-то сразу подобрался и поглядел на меня уже не как отставной майор космических войск, а как добротный, хорошо оплачиваемый холуй. Всё-таки ценят в нашей стране иностранцев! Кстати, меня ещё в первый приход удивило, что на ресепшен в «Макроналдсе» сидят не смазливые корпоративные девочки, а угрюмые усатые мужички.

После двадцати минут ожидания в конференс-руме дверь резко распахнулась, и на пороге нарисовался низкорослый дядечка в круглых, напоминавших пенсне, очках. Я, слава богу, никогда не встречал в своей жизни сотрудников ЦРУ, но при взгляде на Джима подумал, что работа в «Макроналдсе» является для него прикрытием. Наверное, всему виной старые шпионские фильмы, которые я обожал смотреть в детстве.

– Очень приятно познакомиться! – произнёс Джим самую ожидаемую фразу и получил точно такую же в ответ.

– У меня есть всего один вопрос по вашему резюме. А именно, почему вы хотите работать в «Макроналдсе»? – Бедолага Джим, видимо, от всей души хотел меня обескуражить.

– Вопрос непростой, – сделал я свой ход в этой игре в поддавки. – Ну, во-первых, я всегда хотел работать в крупной международной корпорации. А во-вторых, было бы интересно попробовать себя вне той индустрии, которую я знаю. В бизнесе, где я мог бы работать с серьёзными проектами, с привлечением больших ресурсов… – Фраза была заранее отрепетирована перед зеркалом.

– С проектами и ресурсами у нас все в порядке, – самодовольно усмехнулся Джим.

Далее были еще несколько суперсложных и неординарных вопросов типа: «Какие вы можете назвать свои сильные и слабые стороны?» или «К какому типу руководителя вы себя относите?»

Когда мы попрощались, лицемерно улыбнувшись друг другу, я был абсолютно уверен, что не понравился старине Джиму, и моё общение с «Макроналдсом» на этом завершится.

На следующий день мне позвонила Булатова.

– Алексей, вы не поверите, но Джим заявил, что вы именно тот кандидат, которого они ищут уже целый год.

– И что со мной будет дальше?

– Дальше с вами хочет встретиться Рустам Байнаров. Встреча, естественно, будет носить в основном политический характер. Вы же понимаете, они не брали человека «с улицы» на позицию такого уровня уже чуть ли не десять лет. – В последней фразе Булатовой звучало неподдельное восхищение макрональдовским эйчаром.

– Погодите, то есть вы хотите сказать, что все работающие сейчас директора пришли на работу десять лет назад?

– Ну что вы, я имею в виду, что почти все работающие сейчас руководители компании, за исключением разве что господина Шнайдера, начинали свою работу в компании двадцать лет назад! Все они были простыми работниками ресторана – как вы помните, тогда был всего один ресторан, и прошли путь от грильщиков и тостерщиков до директоров и вице-президентов. – Булатова определенно гордилась компанией, равно как и доверием, которое эта компания оказала ей, поручив поиск человека на такую позицию.

– Благодарю за оказанное доверие, – весело отрапортовал я. – Постараюсь оправдать, то есть не посрамить, то есть…

– Ладно, хватит ёрничать, – грустно сказала Булатова, всеми своими интонациями давая понять, как обидно ей продавать в такую компанию человека, не разделяющего высоких корпоративных ценностей. Но голод, как говорится, не тётя…

И вот наступил решающий день. За несколько минут до интервью я зашёл в ресторан «Макроналдса», чтобы пописать. Надо сказать, что я давно уже использую эти заведения исключительно для отправления естественных надобностей. Хотя, пардон, лет десять назад, вместе с одной отвязной подружкой я разок использовал «Макроналдс», а точнее, его туалет, для отправления чуть менее естественной надобности…

Мужичонка на ресепшн чуть не лишился дара речи, когда я тихим и нарочито спокойным голосом заявил, что приехал на встречу с господином Байнаровым. Он долго вглядывался в меня, пытаясь различить черты террориста-антиглобалиста или министра пищевой промышленности, путешествующего инкогнито.

– Добрый день, – сказал человек, вошедший в конференс-рум через не то что бы потайную, но незаметную дверь. – Я Рустам Байнаров.

Несмотря на почти полное отсутствие акцента и хороший вкус, даже изысканность, в одежде, в этом человеке отчётливо угадывался восточный феодал времён имама Шамиля. Касательно возраста я дал бы ему плюс-минус полтинничек.

Я и сам замечал за собой дурную привычку перебивать собеседника. Но чтобы тебя прерывали на втором-третьем слове – согласитесь, это довольно необычно даже в продвинутой московской тусовке.

– Вы недавно встречались со Шнайдером. Как он вам? – Этот вопрос обескураживал похлеще любых психологических атак из западных пособий по проведению интервью.