Пути Деоруса - Пётр Машьянов

Юноша накинул капюшон и встал к переулку, из которого донесся звук, боком. Подозрительность не стала излишней: через несколько мгновений оттуда показались двое гвардейцев, видимо, слуги Корба. Помедлив еще удар сердца, Ганнон дождался, пока его не заметят, и рванул со всех ног.

Стопы тут же наполнились болью, выпуклые камни брусчатки мстили за спешку, неподобающую для священного города. Мимо проносились каменные стены домов, они были едва различимы во мраке, но дорогу юноша знал отлично. Миновав несколько развилок, он увидел спасительный огонек: оставленная им свеча все еще горела, и ее отблеск был виден в узком окошке.

Погоня была близко, оставалось лишь несколько мгновений. Влетев в небольшой каменный дом, Ганнон, не сбавляя скорости просунул руку с кольцом в гору ветоши, под которой в оцепенении лежал настоящий слуга Хестаса, чью личину он похитил. Надежно прятать тело – первое чему учили. Шпион приложил кольцо к голове лежавшего и почувствовал, как человек вздрогнул. Глаза на мгновение ослепил зеленый свет, к счастью, его видел только сам юноша.

Ганнон развернулся так, чтобы его лицо озарила свеча, и вовремя: в комнатушку уже ворвались двое гвардейцев. Ростом лишь чуть ниже беглеца, оба были куда массивней. В руках они держали короткие, богато украшенные мечи. Герб своего хозяина они предусмотрительно не носили.

— Это не он! — Воскликнул первый, светловолосый воин с массивными надбровьями и рябой кожей. Он сильно раскраснелся от бега и был очень зол.

— Хедль! Молк его подери! — Отвечал второй, темноволосый. Кожа неардо и правда походила цветом на скорлупу ореха хедль. «Неардо» держал руки на виду и смиренно глядел в пол.

— Почтенные, — заговорил юноша, добавив в голос акцент. А назвал он их, как было принято у южан. — К чему такое внимание к честному торговцу?

— Какого Молка ты убегал, честный? — спросил темноволосый, не опуская меча.

— Подумал, вы не одобряете мою касуа. — Пожал плечами смуглый юноша. Слово «торговля» на языке неардо тут знали все. Вот только на севере оно стало синонимом темных делишек. — Но не беда! Всегда можно договориться, позволите? — Ганнон медленно потянулся за пазуху.

— Нет времени. — прорычал темноволосый, кивнув на дверь.

— Да тот опарыш уже за три путевых столба отсюда. — Отвечал ему рябой — Давай, почтенный. — Гвардеец указал острием на предполагаемый кошелек.

Юноша достал мешок с монетами и протянул вперед. Когда толстые пальцы с разбитыми ногтями почти коснулись серебра, неардо проговорил:

— Рад заплатить, но могу и сказать, куда убежал второй, ну, за которым вы гнались сначала. Ох, сперва думал, вы все трое за мной… — Ганнон не был уверен, что его оставят в живых даже после взятки. А вот спешка погони давала больше шансов.

В комнате как будто потемнело, черноволосый гвардеец отодвинул товарища и схватил пройдоху за тунику.

— Говори!

— С удовольствием, почтенный. Если оставишь пару монет! — продолжал торговаться неардо. Деньги интересовали Ганнона в последнюю очередь, но роль нужно было отыграть до конца.

— Гнилой хедль, я тебе… — гвардеец уже было замахнулся для удара рукоятью, но его остановил рябой товарищ.

— Плохо ты знаешь их брата. Не родила еще земля Неардора сына столь недостойного, что не взял бы денег за подлость. — Неожиданно поэтично выразился светловолосый — Угрожать им в таком деле бесполезно. Да и не занимаются они касуа в одиночку. — Рябой воин оглядел комнату, в которой, помимо входной, была еще одна дверь. На гору тряпья он внимания не обратил. — Возьму не все, а сколько боги пожалуют.

Гвардеец запустил руку в кошель, который Ганнон сжал посередине, чтобы немного убавить щедрость небожителей. Рябой скривился, но спорить не стал. Юноша направил погоню в безопасную сторону и, выждав немного, перетащил все еще бесчувственного слугу Хестаса в соседний переулок, укрыв мусором. Когда мужчина очнется, у него будут смутные воспоминания о встрече с человеком Корба, отказавшемся выдать имя, и о погоне, от которой едва удалось уйти.

***

Прихрамывая, Ганнон брел по улицам Арватоса в сторону ворот, где его должен был ждать Фирх. Он уже порядком попетлял, чтобы убедиться в отсутствии слежки, и стопы не были благодарны. Азарт опасности ушел, и его место – как и всегда – заняли тревожные размышления: все ли он правильно сделал, не слишком ли рисковал?

«Кольцо могло оглушить одного из них, но второй бы точно зарубил меня. А так они боялись сообщников пройдохи-неардо.» — Рассудил про себя юноша и бросил взгляд на громаду Башни, что все четче выделялась на фоне светлеющего неба. Вид опустевшего дома богов заставил вспомнить об их противниках: заговорщики почти наверняка связались с культами демонопоклонников, по крайней мере, лорд Корб.

«Только Второго Круга нам не хватало, что уж говорить о самих культистах.» — поежился слуга Коула. После воцарения Избранников Белые жрецы Большего Круга потеряли право судить даже за ересь. Но вот охотники на демонов из Второго всегда появлялись, почуяв запах добычи. И их не волновали даже пакты благородных домов, Видевших деяния богов. Пусть эти пакты и были приравнены к священным текстам.

«Впрочем, нас это тоже не интересует.» — усмехнулся про себя юноша. Что Корб, что Хестас – оба были Видевшими. Именно старая знать Деоруса была недовольна правлением династии Гамилькаров из Виадлиса. Или, как этот портовый город часто именовали здесь, Тиарпора. Старое название, бывшее в ходу до воцарения Избранников, будто бы возвращало «старые-добрые» времена.

Палец все еще пульсировал от боли. Поморщившись, Ганнон стянул с него кольцо и убрал за пазуху. Тревожные мысли вернулись, только теперь вместо врагов, шпиона беспокоили «друзья». Переплетения вассальных клятв Деоруса будто назло возникли перед глазами в виде пергаментов с гербами, совсем не мешая смотреть на дорогу.

К Избранникам – дому Гамилькаров – так или иначе сходились нити от всех остальных. Слышавшие присягали Видевшим…Картина расширялась, включая «выскочек» Откликнувшихся и «чужаков» неардо. Ноющая боль в руке тут же напомнила о себе, подкрепив подозрения и рассеяв видение.

Медитативное состояние, в которое юноша иногда впадал при глубоких раздумьях, окончательно выбрало себе форму: геральдика всегда занимала слугу Коула. А теперь этот «дар» начал мешать использовать то, чему своих людей учил советник.

Пока юноша был на первой ступени из трех, он мог только лишать человека сознания при помощи кольца. В те времена таких проблем не возникало. На второй, научившись похищать и возвращать внешность