Смелая женщина до сорока лет - Денис Викторович Драгунский

Но через полмесяца примерно вспомнила.

– ВЭМ! – она так звала его дома, и он не возражал. – ВЭМ, ты не забыл, что я все-таки актриса? Мне нужна хорошая роль! В хорошем театре.

– Роль-роль-роль, – он наморщил лоб. – Театр-то не проблема, а вот роль? Хм. Да ради бога. Любая роль. Ткни пальцем.

– Пальцем? Куда? – она не поняла.

– В список лучших женских молодых ролей. Пожалуйста! Хоть Офелия, хоть Корделия! Хоть Катерина, хоть Нина Заречная. Хоть Гедда Габлер, хоть Бланш Дюбуа. Пожалуйста.

– А кто сейчас ставит «Гедду Габлер»? – спросила Настя.

– Да понятия не имею. Никто, наверное. Но я скажу – поставят. Мне только трубку снять, они передо мной как цуцики. Поставят, еще как! С тобою в главной, она же заглавная, роли!

– А ты сам не хочешь поставить «Гедду Габлер»?

– Нет, прости.

– А почему?

– У меня сейчас выпуск в Щепке. И еще новое прочтение «Травиаты» в Мюнхене.

– А если не сейчас, попозже?

– Я не очень люблю Ибсена.

– Слава! – она в первый раз назвала его по имени. Не ВЭМ, не «любимый», а просто Слава. – Скажи, Слава, а я – хорошая актриса?

– Ну… – вздохнул он. – Так…

* * *

На том и разошлись.

Спасибо не расписались. Не успели. Только заявление подали.

Неумолимая и беспощадная

кстати, про везение

Тридцать пять примерно лет тому назад, а именно в конце 1980-х, когда перестройка уже вовсю бушевала, но Советский Союз еще стоял как колосс на хорошо покрашенных ногах, так что не было видно, из чего эти ноги сделаны… – но не бойтесь, это не о политике!

Итак.

Тридцать пять примерно лет тому назад в аудиторию одного весьма престижного вуза вошел преподаватель, высокий, смуглый и без портфеля. Аудитория была большая, примерно на полтораста человек. «Поточная аудитория», как говорили тогда, и в ней должна была состояться поточная лекция – то есть для всего курса.

Его неохотно, но вежливо приветствовали студенты, встав со своих мест. Тогда не сейчас – в те годы требование вставать при входе преподавателя в аудиторию, а также приходить на лекцию в костюме или хотя бы в пуловере поверх сорочки с галстуком (для студентов) и в платье, или в блузке под пиджаком делового стиля (для студенток) – еще не считалось измывательством над свободной личностью. Короче говоря, студенты встали, потом сели, преподаватель подошел к доске, взял кусок мела, написал: «Социальная статистика» и обернулся к аудитории.

– Друзья! – сказал он. – Меня зовут доцент Архангельский. К сожалению, профессор Вера Кузьминична Мальцева немного захворала, и поручила мне провести первую лекцию этого чрезвычайно интересного и полезного курса. Я решил, вместо введения, ознакомить вас с главным, базовым принципом социальной статистики. Но для начала – давайте слегка взбодримся. Слегка, я бы сказал, повеселимся. Вы не против?

– За! Мы – за! Конечно, давайте! – ответили студенты.

Им понравился этот человек. Одна девушка, сидевшая в первом ряду, даже спросила:

– Извините, пожалуйста, а как вас зовут?

– Доцент Архангельский, я же сказал.

– А имя-отчество? – не отставала студентка.

– Гавриил Светозарович, – ответил он, опустив глаза.

– Ой, а вы, наверное, серб? Или болгарин? – спросил кто-то еще. – Такое отчество редкое.

– Нет, – ответил доцент Архангельский. – Вы, наверное, хотите спросить, кто я по национальности? Честно скажу: не знаю. Или еще честнее: никто. Сначала я думал, что я еврей. Потом спросил отца. Он сказал, что это неважно… Но хватит о личном. Давайте к делу?

– К делу! – нестройно ответила аудитория.

– Смотрите, – сказал он. – Вас на потоке, я вижу, примерно сто человек. Староста курса тут? Сколько вас? Ага, сто десять, я не ошибся. Девушек поменьше, чем молодых людей. Вижу, что примерно вдвое меньше, то есть в целом на двух парней одна девушка, что совершенно не соответствует распределению полов в населении страны, в возрастной когорте и так далее – но полностью соответствует специфике данного вуза. Сейчас вам чуть-чуть за двадцать. Пройдет тридцать или немногим более лет – и вам станет около пятидесяти. Плюс-минус. Время подведения итогов. Давайте представим себе, кем вы будете к пятидесяти годам. У вас будут семьи? Дети? Какая у вас будет работа, зарплата, вообще социальный статус? Давайте пока остановимся на этих характеристиках. Ну, диктуйте. Только не все сразу.

Скоро доска заполнилась таблицами желаемого будущего.

У всех были крепкие счастливые семьи, от одного до троих детей, и дети уже успели подрасти и поступить в вуз – причем у многих в этот же самый. Все занимали серьезные начальственные должности (это не было пустыми фантазиями, потому что именно данный вуз традиционно был «кузницей руководящих кадров»); правда, кое-кто собирался пойти в науку, но там дорасти самое малое до профессора в вузе или руководителя подразделения в каком-нибудь НИИ. Несколько девушек, как бы в противовес общей тенденции, собирались стать «просто женой хорошего, надежного человека». Точнее говоря, не собирались – а были согласны на такой поворот событий. Разумеется, под «хорошим, надежным человеком» предполагался мужчина из предыдущего пункта – то есть большой начальник или крупный ученый.

– Отлично! – сказал доцент Архангельский. – А теперь давайте попробуем посмотреть, как будет на самом деле. Согласно законам социальной статистики, которая – такая же беспощадная и неумолимая дама, как физика или, к примеру, физиология. «Отчего люди не летают?» – спрашивала Катерина из драмы Островского «Гроза». Летают, еще как! Но – вниз. Ускорение свободного падения, и привет. Как ни кидай яблоко вверх, оно всё равно упадет на землю. Как ни питайся, как ни лечись – ты не молодеешь, а стареешь…

Он обвел глазами аудиторию и продолжал:

– Да, у нас не совсем обычный институт, в него трудно поступить, это кузница кадров, наш диплом открывает многие двери. Поэтому, конечно, хочется надеяться на всё самое хорошее. И в самом деле, ваша судьба, без сомнения, будет гораздо благополучнее, чем судьба ваших ровесников из какого-нибудь заштатного вуза. Но всё равно… – и он развел руками.

– Что вы имеете в виду? – спросила давешняя девушка из первого ряда; в этом «всё равно» она услышала угрозу.

– И всё равно, – повторил он, – статистика неумолима. Из ста десяти человек на вашем курсе только десять или пятнадцать достигнут тех или иных высот. Утешайтесь: это очень много! Просто нереально много! Всё это из-за специфики нашего института. В провинциальном вузе таких будет один человек, а может, и полчеловека на выпуск. Большинство будет на хорошем среднем уровне. Примерно четверть – на очень среднем. Голодать-бедовать не придется, но – от аванса до получки. С хлеба на квас. Увы, человек