Смелая женщина до сорока лет - Денис Викторович Драгунский

подумать, что это псевдоним, а иногда это именно то, что надо!

Роберт К. Суайн заплатил в кассу, приобрел свой роман, вручил его Джону Смиту и объяснил, что от него требуется. Название уже есть: «Мастер сюжета вновь облапошил читателей». Автор тоже есть – автора статьи зовут Крис Кастпирл. Первый пробный шар будет под чужой фамилией, да, милый молодой человек, жизнь диктует нам свои суровые законы. Полторы тысячи слов. Безудержная похвала под видом строгого и объективного разбора, можно даже с долей нелицеприятной критики. Пятьдесят долларов.

– Сто долларов! – вдруг сказал прыщавый Джон Смит.

– Но послушайте, Джонни! – возмутился Роберт К. Суайн. – Сколько вы там получаете в своей конторе? Шесть долларов в неделю? Рабочий на заводе получает десять! А вам дают полтинник за три дня работы.

– За один день работы, – нахально уточнил Джон Смит.

– Тем более! Крис Кастпирл, кстати говоря, получил бы за эту статейку ровно столько же. Пятьдесят долларов и ни центом больше.

– Сто долларов! – вздохнул Джон Смит. – Тут рядом редакция «Нью-Йорк Таймс». Может выйти забавная заметка: знаменитый писатель нанимает хвалебного рецензента. Да еще заставляет его писать под чужой фамилией! Это же скандал!

– Ах так? – Роберт К. Суайн вырвал из рук Джона Смита только что подаренный ему роман и воскликнул: – Тогда проваливайте! Обойдусь без вас!

– Скандал остается скандалом, даже если его пытаются замять…

– Черт с вами! – Роберт К. Суайн отдал Джону Смиту книгу. – Жду вас с готовым текстом послезавтра, в три часа дня. Адрес в визитной карточке.

«Ну погоди, шантажист сопливый! – гневно думал Суайн, шагая к дому и размахивая шляпой. – Сто долларов ему! Критик, понимаешь ты! Обозреватель оборзевший!» (В оригинале: screwing reviewer; фонетическая игра слов передана верно.)

Послезавтра, точнехонько в три часа пополудни, юный Джон Смит почтительно стоял перед письменным столом писателя и ждал, пока тот прочитает рецензию.

– Ну, что ж. Не бездарно! – усмехнулся Суайн.

– Всего лишь не бездарно? – поднял брови Джон Смит, подхватывая игру.

– В наше время это похвала! – парировал Суайн, почти в точности повторяя их позавчерашний диалог. – Где вы нынче найдете Самуэля Джонсона?

– То есть на фоне нынешней чепухи даже Джон Смит покажется Крисом Кастпирлом?

– У вас отличная память, – Суайн вновь помрачнел.

Достал из ящика стола стодолларовую купюру и протянул Смиту.

– Благодарю вас, сэр! Не сердитесь. Это справедливая цена, учитывая все, так сказать, привходящие обстоятельства!

«Наглец! Подонок! Вымогатель!» – вновь подумал Суайн, но не подал виду.

Хлопнула дверь. Слышно было, как стучат ботинки Смита, который спускался со второго этажа, где был кабинет Суайна. Вдруг шаги замолкли.

Суайн высунулся за дверь и увидел, как Смит стоит на площадке, там, где лестница поворачивает направо и вниз, – и, извините за выражение, чешет себе задницу, просунув правую руку под ремень.

Услышав скрип двери, Смит поднял голову, увидел Суайна и сказал:

– Простите, сэр! Что-то вдруг дико зачесалось, прямо невтерпеж! Извините!

«Подонок, да еще и хам вдобавок!» – шепотом проговорил Суайн.

Джон Смит радостно вышел на улицу, свернул за угол, прошел буквально десять шагов, как вдруг какой-то плечистый и мрачный детина, пивший пиво из горлышка, встал со скамейки и шагнул к нему:

– Эй, землячок!

– Мы с вами незнакомы, сэр! – вздрогнул Джон Смит, делая шаг назад.

– Не узнаешь, сукин сын? – хрипло сказал тот.

– Не имею чести!

– А Молли Сандерс с пятьдесят восьмой помнишь, падла?

– Не знаю никакой Молли Сандерс! – пискнул Джон Смит, но тут же прекратил дальнейшие возражения, ибо получил мощный удар в челюсть.

Он упал на газон, а этот детина пнул его пару раз, а потом запустил ему руку во внутренний карман, вытащил бумажник и убежал.

На следующий день, примерно часов в пять вечера, в клубе «Спартанцы» к писателю Роберту К. Суайну подошел изящно одетый молодой человек: узкий темный пиджак, серые брюки, новенькие желтые штиблеты с клетчатыми гетрами по последней моде. Он курил хорошую сигару, был свежевыбрит, надушен и напудрен, и только на подбородке была маленькая наклейка из розового пластыря.

– Добрый день, мистер Суайн, великий мастер сюжета!

– Простите, не имею чести…

– Мистер Суайн, вы же мой заказчик и благодетель! Я – Джон Смит! Как мне помог ваш щедрый гонорар! Видите, я приоделся. Спасибо, спасибо!

Роберт К. Суайн открыл рот, потом закрыл, бессильно опустился на диван и задумался.

Джон Смит присел рядом и достал из кармана газету, вернее – вырезанный из газеты квадратик. Прочитал вслух:

– «Вчера полиция задержала мистера Николаса О’Брайена. Садовник известного писателя Роберта К. Суайна настойчиво пытался расплатиться неплатежной стодолларовой купюрой. Когда кассир отказался ее принять, он устроил скандал».

– Что?! – взревел Суайн. – Как?!

– Всё очень просто, – вздохнул Джон Смит. – Когда вы мне сказали: «Черт с вами! Жду вас с готовым текстом!», я почувствовал, что вы замышляете недоброе. На всякий случай в табачном магазине я купил за один цент сувенирную стодолларовую купюру. Иногда в них заворачивают самые дорогие сигары… А когда вы мне выдали настоящие сто долларов, я на лестнице перепрятал их. Засунул себе в трусы, извините за выражение. Вы меня на этом чуть не застукали, но, слава богу, не догадались. А в бумажнике осталась фальшивая купюра. То есть, разумеется, не фальшивая, а игрушечная. Судя по всему, вы сказали садовнику: «Отними у этого сопляка сотню, разменяй и двадцатку возьми себе». Так?

– Так… – признался Суайн.

– Сюжет? – спросил Джон Смит.

– Сюжет, – кивнул Суайн. – Продайте, а?

– Двести долларов, сэр.

Ремесло сценариста

картинка из жизни с цитатой Чехова в конце

Когда-то давным-давно, когда было мне едва лет тридцать, я изо всех сил писал сценарии и пьесы, и даже вступил в один, так сказать, профсоюз. «Профессиональный комитет московских драматургов».

Это было интересное заведение. Этот профсоюз, вы не поверите, был основан аж за два года до Союза писателей СССР и благополучно дожил чуть ли не до 2010 года.

Там числились и начинающие авторы, вроде меня, и многие маститые-знаменитые тоже. Среди них был один преуспевающий драматург, старше меня лет на пятнадцать, автор множества пьес и сценариев.

Так вот, этот человек основал, организовал и вел некие курсы по сценарному мастерству, которые проводились чуть ли не по два раза в год в каком-то загородном пансионате. Мест там было немного: до десяти человек, кажется, а то и меньше: наш профсоюз не мог оплатить слишком масштабное мероприятие.

Я тоже захотел отточить свое мастерство под присмотром такого, бесспорно, хорошего сценариста.

Я всякий раз подавал заявление, прикладывал сценарии и синопсисы (в ту пору синопсис назывался «творческая заявка») – но увы.