Нарги. Социальная утопия - Иван Петров

Лица коллег вытянулись, и их вопрошающие взгляды устремились в сторону шефа: было непонятно, как реагировать, и нужно ли вступать в дискуссию прямо сейчас или необходимо дать возможность выступавшей закончить мысль.

Директор грузно откинулся на спинку стула, глубоко вдохнул, как перед глубоким погружением, скрестил руки на груди, остановился немигающим взглядом на Натальиных глазах и мягко, по-отечески произнес:

– Продолжайте.

Лицо девушки приняло привычный серьезный вид, а голос соответствующий обсуждению тон.

– Так вот, говоря о генетической ассимиляции, я имела в виду, что первый ребенок в нерусской семье должен быть от русского мужчины. У женщин любовь к родным детям носит природный характер и неподвластна политическим мотивам, только через своих русских детей они смогут полюбить русских людей, а не принимать наше общество только как объект потребления для построения своего благополучия. Это одна сторона медали. С другой стороны, овладев их женщинами, русские мужчины не только получат своего рода трофей, культурную контрибуцию, если угодно, но вместе с тем примут ответственность за благополучие своих детей, рожденных женами нерусских мужчин. Коллеги, любые войны заканчиваются миром, и атрибутом любого мира является овладение женщинами побежденных. Примеров тысячи – история нашей планеты богата кровавыми конфликтами. Скажу больше, многие войны даже были предупреждены браками лидеров противоборствующих сторон. А если вспомнить старика Фрейда, то он в своей работе «Тотем и табу» ясно показал, что запрет инцеста возникает как инструмент ассимиляции тотемов в племена для повышения выживания последних в экстремальных природных условиях. На коллективной выживаемости и формировался архаичный социум. Наше современное общество при всей его цивилизованности имеет все равно глубоко архаичные корни. И надо понимать и принимать тот факт, что обществом современным, как и архаичным, правят биологические законы. И если мы будем прописывать тупые миграционные правила, не основанные на законах биологии, то потерпим поражение.

– Допустим, вы правы, – почувствовав тему, Виктор приподнялся. – Но мы не на войне, а насилие женщин относится к числу военных преступлений. Вы, надеюсь, не призываете нас к преступной ассимиляции народов?

– Конечно, нет. Секс дело добровольное. Такое же добровольное, как и обретение новой родины. Просто обретение это надо регламентировать правилами, основанными на биологии человека и других высших животных.

– Прошу пояснений по регламенту ассимиляции, –  не отставал блондин.

– Необходимо регламентировать условия входа в проект ассимиляции. И главными должны быть замужество нерожавших молодых женщин, отсутствие хронических заболеваний и заболеваний, передающихся половым путем, наличие востребованной профессии мужей.

– То есть, – продолжил Виктор, – государство выделяет квоты на нашем рынке труда для лиц из ближнего зарубежья и объявляет на них конкурс?

– Да, и прошедшие по ремесленному конкурсу, извините, точнее по профессиональному, автоматически вступают в процесс ассимиляции.

– Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, – чуть слышно произнес Сергей Васильевич и опустил взгляд на мертвый телефон.

– Ну, во-первых, карантинные мероприятия. Государство должно быть уверенно, что женщина не беременна, и изолирует ее от мужа для надежности не менее чем на два менструальных цикла. За это время можно не только провести всестороннее медицинское обследование, но и необходимые лечебные интервенции для стабилизации репродуктивного здоровья будущей матери гражданина России. В середине следующего цикла на семь—десять дней женщина входит в стадию добровольного зачатия. Далее наступает стадия желательной беременности, с ежедневным в течение первого триместра врачебным контролем. По окончании первого этапа, назовем его интеграционным, женщина возвращается в семью, к мужу. Молодые родители должны вместе ждать первенца, а вынужденная разлука в полгода лишь укрепит их чувства.

– Допустим, но чем эти полгода будет заниматься муж интегрируемой женщины? – опять привстал Виктор.

– Будет работать по годовому трудовому контракту с возможностью его досрочного расторжения работодателем. Государство должно подстраховаться, если женщина не сможет забеременеть даже при регулярном оплодотворении на протяжении двух-трех месяцев. Кроме того, даже в случае успешной беременности, возможны серьезные аномалии плода, и в этом случае необходимо прервать беременность по медицинским показаниям на любом сроке, а семью лишить права повторной интеграции и выслать на родину. Получение гражданства без рождения ребенка невозможно.

– Хорошо, допустим, забеременела, вернулась к мужу и родила. И что дальше? – не отрывая глаз от аккумулятора, спросил директор.

– Дальше все, как в кино. Гражданство, трудовой контракт на пять лет сразу, ипотека под два-три процента годовых и каникулы по выплатам процентов в первые два года.

– И они тут же начнут рожать еще и еще, требовать пособий и увеличения размеров жилплощади! – не без иронии вставил Виктор. – Да еще и родню к себе подселят, без гражданства, конечно, но с временной регистрацией. Все по закону, между прочим.

– Ничего подобного, – отрубила Наталья. – Договор интеграции исключит рождение второго ребенка до погашения ипотеки и будет предписывать прерывание беременности на любом сроке, но уже по социальным показаниям. Кстати, подобная правоприменительная практика уже существует и некоторые организации при приеме женщин на работу вводят в трудовой договор пункт, запрещающей рождение ребенка в первые пять лет трудовых отношений. Что же касается гостей, то у нас ведь будут все их данные из регистрационного реестра. Несложно увеличить коммунальные платежи на время их пребывания с коэффициентом три. С нашими растущими каждые полгода тарифами особенно не погостишь. В любом случае гостям они будут не рады. Мифы об этническом гостеприимстве быстро развеются нашими экономическими инструментами.

– А вы решительно настроены, Наталья Петровна.

Директор встал из-за стола и, опершись обеими руками в прохладный мрамор подоконника, повернулся спиной к коллегам. Уже смеркалось. Закат багровел, и через распахнутое окно чувствовалось дыхание приближавшегося дождя.

– Так решительно, что готовы нарушать права человека, право на материнство и на свободу выбора родины. Вы понимаете, что возвращение на родину после неуспешной половой интеграции женщины вместе с супругом есть по своей сути депортация части народа. Грузин – в Грузию, таджиков – в Таджикистан и прочих по своим домам перегруженными транспортными самолетами. Мы это уже недавно проходили, и реакция мирового сообщества была вполне адекватной происходящему. Это ведь преступление, и преступление, совершаемое по благословению и при финансовой поддержке государства! Или взять, к примеру, тех, кто уже здесь живет с семьями, с детьми и родственниками. Их что, тоже утрамбовывать в ИЛ-76, как в газовую камеру, и прочь из нашей жизни?!

Наталья почувствовала, как все рушится, как холодок бежит по ее спине и щеки наливаются густым румянцем, словно отражение уходящего за крыши домов солнца. Впервые она почувствовала, какой бездонной может быть пропасть между личными отношениями и профессиональным долгом. Да, Сергей был профессионалом, профессионалом с большой буквы и, как она теперь поняла, никогда не смешивал в одном коктейле сексуальную жизнь и работу. Он был достоин уважения.

– Сергей Васильевич, разрешите и мне высказать свое отношение к выступлению нашей коллеги? – обратился Виктор к шефу.

– Да что уж там, Виктор Степанович, валяйте, валяйте! – И директор водрузился на свое место.

Наталья, не поднимая глаз на Виктора, презрительно подумала: «Этот карьерист начнет меня теперь топить». Они стояли вдвоем почти напротив друг друга. Виктор привычно упер свой взгляд в лоб оппонента и начал, как всем показалось, свою сокрушительную речь.

– Уважаемые коллеги, уважаемый Сергей Васильевич! Как юрист, я не могу квалифицировать предложение сотрудницы нашего ведомства как призыв к геноциду. Если бы ассимилируемые семьи были беженцами с правом умереть у себя на родине или жить в России, то условия получения гражданства во имя сохранения жизни, которые нам озвучила Наталья Петровна, могли бы трактоваться как преступление против личности и стали бы предметом рассмотрения в Страсбургском суде по правам человека. Но эти люди не беженцы. Значит, и преступления нет. И мотивы вовсе не преступные, а направлены на стабилизацию общества в контексте органичной ассимиляции этнического меньшинства в социум русского народа. Другое дело, подобные решения за три часа сгоряча не принимаются. И я абсолютно согласен с Сергеем Васильевичем, что мы не можем высылать на родину молодые семьи после неудачной половой интеграции. Мы не позволим нарушать права человека, и право на интеграцию в цивилизованное общество тем более! Если женщина приняла решение родить здорового малыша от русского мужчины, то мы всеми силами обязаны помочь обрести ей радость материнства. Если не может забеременеть – лечите ее бесплодие, или у нас проблемы с высококлассными специалистами в репродуктивной медицине? Сделала аборт по медицинским показаниям – опять не вижу повода вычеркивать ее из нашей социальной среды: через каких-то два-три месяца организм будет вновь готов к зачатию. По вопросу семей, которые уже осели здесь. Считаю, надо использовать исключительно экономические методы влияния, а не политические. Поняв, какие огромные преимущества получают их собратья, решившие пройти половую интеграцию, они и своих жен передадут в карантин государству. Родить от русского мужчины никогда не поздно. Опять же, сразу пятилетний трудовой контракт… Даже русским людям после года успешной работы не всегда продлевают контракт, и они могут остаться без работы наравне с приезжими. И еще один вопрос, который, по-видимому, просто не успела осветить в своей речи Наталья Петровна. Я бы хотел предложить уважаемым присутствующим свой ответ. Это финансовая составляющая проекта. Понятно, что это огромные деньги, но если на одну чашу весов положить средства, которые государство тратит на подавление экстремистского движения, на предупреждение террористической угрозы, на восстановление сооружений и коммуникаций после террористических атак, я уж не оцениваю человеческие жертвы – любая жизнь просто бесценна и не заменима для общества, а на другую чашу весов – затраты по проекту нашего ведомства, которые частично озвучила Наталья Петровна, то первая чаша, конечно, перевесит вторую, ибо траты государства на войну всегда выше, чем на мирное обустройство жизни. Это аксиома. Просто не надо сгоряча принимать непростые для государства решения.