Медицина катастроф в ином мире 4 - Павел Чагин

покрутил в руках оружие, сильно напоминавшее реквизит из вестернов годов этак шестидесятых. Потом принюхался к стволу.

— Из него давно не стреляли. Чем же он медведя-то завалил?

— Вот…

Особист протянул странного вида предмет, очень отдаленно напоминавший шведскую винтовку G-11 под безгильзовый боеприпас. Образец имел раскладной регулируемый приклад, прямоугольную вытянутую форму тушки, удобную пистолетную ручку и магазин, практически заподлицо скрытый в корпусе. Вес небольшой, около двух килограммов. Короткий ствол с перфорированным кожухом, планка Пикатини во всю длину сверху и до половины цевья — снизу. Переключатель режимов огня и предохранитель выполнены в виде длинного флажка с двух сторон, в нише. Однако, ни затвора ни окна для выброса гильз не наблюдалось. Только неяркое голубоватое свечение в небольшом окошке напротив снаряженного магазина.

— А прицел-то коллиматорный, штатный… Никогда не видел такого оружия. Может прототип? До войны много разработок было.

— Может быть… — проговорил особист и взял со стола предмет, мерцавший таким же голубоватым светом. — Судя по всему — это дополнительный магазин.

— Всего один? Странно.

— Здесь все странно, товарищ майор. Я пытался сделать пару выстрелов из этой штуки, но ничего не вышло. Разобрать тоже не получилось. Такое чувство, что корпус монолитный. Распечатанный на принтере или залитый в композит.

— По базе прогнали? Кто такой?

— Так точно, сразу. Пропавший без вести. Некто Холодов Павел Георгиевич. Позывной «Павлик». На мысли не наводит?

— Холодов? — Майор Фургаев задумался. — Сармат, что ли?

— В точку! Документов при парне нет, но биометрия подтверждает. Совпадение стопроцентное. Он — его сын.

— Так… они от нас восточнее, километров двести. Значит будут где-то через час. Нужно немедленно сообщить полковнику!

— А нужно ли? — прищурился особист. — Обстоятельства происшествия неясны и откровенно подозрительны! Предлагаю допросить, пропустить через полиграф и только потом делать выводы. Опять же не факт, что он проживет этот час. Вы понимаете, о чем я?

— Сань… я знаю, что у тебя работа такая, но ты ведь не гнида, да?

Фургаев смерил особиста задумчивым взглядом.

— Никак нет, товарищ майор, — особист усмехнулся. — Я буду предельно вежлив.

— Хорошо. Как только медики дадут добро — делай. Но я буду присутствовать.

— Не имею возражений.

* * *

Медики добро не дали. Ни на следующий день, ни через неделю. Майор Фургаев лично знал полковника Холодова и был о нем самого лучшего мнения. Отец солдатам — не иначе. Вдумчивый, хладнокровный, решительный. Да и парня, что сейчас лежал в отдельном изолированном боксе, майор тоже признал. Пару раз виделись, еще до штурма Берлина. Кажется, он замещал начальника медицинской службы, когда тот был в отъезде. Ну точно!

— М-да, ситуация… — проронил он.

— Удивительно, что паренек ничего не отморозил, — заметил начальник госпиталя. — Я вам должен кое-что показать. Пойдемте!

— А туда можно?

— Можно. Накиньте халат. Бокс — просто мера предосторожности.

Мужчина лет шестидесяти на вид, с бесконечно усталым взглядом отдернул прозрачный пластиковый полог, пропуская Фургаева. Стараясь не потревожить пациента, доктор приподнял одеяло и сложил вдвое.

— Взгляните на это! Каково?

На груди парня красовался четкий отпечаток чьей-то руки. Кожа в этом месте заметно побелела, словно выцвела вовсе, а вот вокруг нее наоборот все потемнело. Только сосудистый рисунок белесым ветвистым орнаментом прорезал эту черноту.

— Это что? Какая-то татуировка?

— Хм, я тоже так сначала подумал. Красиво, не правда ли?

— Скорее жутковато, — поправил Фургаев. — Так, что это такое?

— Я склоняюсь к тому, что это какая-то странная, если не сказать — аномальная, электротравма. Кроме того, наш пациент фонит. Несильно, в пределах допустимых значений. Но! Это — радиационный фон. Причем не поверхностный и, опять же, не типичный. Мы не можем определить какому именно элементу соответствует излучение. Частиц зараженных, осколков, вкраплений, пыли — мы тоже не обнаружили. Как вам такой поворот?

— Скверный поворот, доктор! — Фургаев поправил халат на плечах. — Жить будет?

— Да, определенно — да. Сейчас мы держим пациента в медикаментозной коме, чтобы купировать возможный болевой синдром и провести кое какие исследования. У него наблюдаются аномальные всплески энцефалограммы. Есть ушибы и ссадины. Пневмония в легкой форме, отит… сотрясение мозга. Но страшнее всего возможные осложнения. Судя по анализам, организм сильно истощен. Боюсь, когда очнется — говорить нормально не сможет.

— Особист расстроится, — вздохнул майор.

— Ничего. Я ему таблеточку дам успокоительную. Отцу уже сообщили?

— Нет. А вы-то откуда знаете⁈

— Слухи… слухи… — неопределенно проворчал тот. — Сообщите немедля. Или это сделаю я. Имею полное право!

* * *

Вечером того же дня, майор Фургаев, поглотив очень скудный ужин, связался с командиром 27-го десантного полка. Разговор был коротким, но емким. Полковник Холодов послал его матом.

Однако, в шесть часов утра раздался звонок телефона. Заспанный Фургаев, зевая и тщетно пытаясь продрать глаза, подробно изложил обстоятельства происшествия. А уже через час, вертолет полковника коснулся своими шасси посадочной площадки военной части.

— Хреново выглядишь, — с порога заметил Сармат.

— Здравия желаю! — Фургаев вяло отдал честь и пожал предложенную руку.

— Так, давай сразу к делу. Где?

— В лазарете. Я провожу.

Прогулка по морозному воздуху отлично бодрила. Фургаев наконец-то смог проснуться. Однако с пробуждением пришел и голод. До завтрака еще час, но и это не панацея. При таком скудном пайке, он уже потерял пять килограммов веса. Благо воды хоть отбавляй. Хочешь со скважины бери, хочешь — снег топи! Главное желтый не брать.

У дверей лазарета полковник Холодов ненадолго остановился. Внимательно посмотрев на Фургаева, он вздохнул и шагнул внутрь. Пробыл Сармат там не долго, вышел мрачнее тучи.

— Пойдем в твой кабинет, что ли?

— Как прикажете, — пожал майор плечами.

Полковник кивнул своему сопровождающему и тот торопливо зашагал в сторону взлетной площадки. Уже в кабинете, Сармат снял куртку и уселся на стул. Он долго молчал, думая, что сказать.

— Связь есть?

— Нет, — покачал головой Фургаев. — Уже две недели. Центр не отвечает. Вам тоже прислали директиву 505?

— Да, — выдохнул Сармат. — Выжить любой ценой. Как тебе это нравится, а? Нам что, глотки друг другу грызть? Провианта на складах на месяц, и то если экономить.

— У нас та же история. Отправляем запросы ежедневно. Каналы связи открыты, но ответа нет и нет. Чем семьи кормить, товарищ