Интервенция - Иван Алексин

при приближении армии Годунова к городу, там вспыхнул бунт и они вместе с Лисовским оттуда едва ноги унесли.

— Годунов их едва не поймал, заранее послав Подопригору перерезать дороги на Литву, — подтвердил Гембицкий. — Но Лисовский по дорогам не ходит. Но ещё раньше, — продолжил епископ, — сразу после появления в Пскове, бояре смогли, опираясь на отряд Лисовского, заставить псковичей призвать на царство королевича Владислава.

— А разве призвание на царство одним городом законно? — усомнился гетман.

— После того, как мы поставим московитов на колени, они и Владислава своим царём признают, и в лоно католической церкви сами попросятся, — в голосе отца Барча зазвенел металл. — Законы устанавливают победители.

— Хорошо сказано, — улыбнулся Ходкевич. Мысленно он уже видел, как во главе войска въезжает в московский Кремль. — За это нужно выпить.

— Мы поставим этих варваров на уготовленное им Господом место!

* * *

Душно. Как же душно в этом тесном, неудобном возке. В небольшом, плотно обитым толстой материей ящике с узкими, едва пропускающими свет оконцами, даже в лютый мороз было тепло, а сейчас, когда ранняя оттепель скрипела мокрым снегом под толстыми полозьями, было по настоящему жарко.

Ничего. Лиза и не такое готова была вытерпеть, лишь бы он и дальше себе скользил до самого Тихвина. Там её Янис встретит. Там подручным Филарета до неё трудней добраться будет. Нет у них там такой власти как в Ростове. Вот только до Тихвина ещё доехать нужно. Далече. Они сегодня, если Господь смилостивится, только в Углич въедут.

Княгиня, закрыв глаза, зашептала молитву, пытаясь хоть немного заглушить липкий страх. Господи, да ей даже в Тушино в окружении пьяной, разнузданной шляхты так страшно не было! Там всё же можно было на рыцарских чувствах очередного воздыхателя сыграть и натравить на тех, кто о рыцарстве в пьяном угаре забыл. Или угостить слишком настойчивого поклонника кубком вина, отправив дожидаться рассвета на полу возле кровати. С людьми митрополита в такие игры не сыграешь.

Забыв о молитве, Лизка зло выругалась. Здесь, на зимней дороге, узкой змейкой петляющей посреди леса, решение промолчать, не казалось ей таким бесспорным, как в тот день в Кремле. Это Янис, незнакомый с политическими раскладами на Руси, ни на мгновение не усомнился в словах Годунова. Но ей то сразу стало понятно; куда её отвезут! Смолчала, не решившись идти наперекор царю. Поверила обещанию защиты и полному прощению прежней вины.

И где она — эта защита⁈ Этот десяток городовых казаков, что сопровождает её возок? Да они даже против разбойной ватажки выстоять не смогут. Отряд, что может в любой момент на них напасть, ватажке не чета. Наверняка романовские холопы успели хорошо к нападению подготовиться. Время на то у них было. Не зря с её отправкой их монастыря почти четыре месяца тянули.

Тягучему скрипу падающего дерева, княгиня ничуть не удивилась, как-то даже сразу успокоившись. С самого Ростова ждала. Теперь хотя бы всё закончится. Грозный рёв полусотни глоток подтвердил её догадку; началось.

Со стороны леса грохнул нестройный залп из нескольких пищалей, засвистели стрелы, с гулким стуком впиваясь в стенку возка. Незадачливый пристав что-то хрипло проорал, пытаясь организовать хоть какую-то оборону.

Всё ещё живой? Разве после ливня из пуль и стрел, выпущенных почти в упор, хоть кто-то мог выжить? Хотя какая разница? Если кто и выжил, то сейчас добьют. А потом и её очередь настанет.

Елизавета покачала головой, в отчаянии сжав кулаки. Даже ножа не дали, как не просила. С собой покончить и то нечем! А ведь лёгкой смерти ей ждать не приходится. Наверняка Филарет особые указания на то своим подручникам дал.

И всё же сразу перебить охрану напавшие не сумели. Возле возка завязался бой. Зазвенели сабли с противным скрежетом скользя по железу, вновь засвистели стрелы под матюки и стоны раненых. Кто-то дёрнул было дверцу возка и тут же болезненно вскрикнул, очевидно, сразу потеряв интерес к его содержимому. И следом слитный рёв ещё доброй сотни воинов, с азартом врубившихся в схватку.

Неужели подмога⁈

Княгиня, сама того не замечая, прокусила губу до крови, пытаясь понять, что же творится снаружи. Бой явно затихает, распадаясь на отдельные схватки, в которых добивали потерпевших поражение воинов. Вот только кто победил: враги или друзья? Не в силах больше выносить муки неведения, княгиня, с силой распахнув дверцу возка, вылезла наружу, тут же провалившись в рыхлый снег. Оглянувшись, потянулась к лежащему рядом воину с торчащей из шеи стрелой, вырвала из скрюченных пальцев саблю.

Впрочем, сражаться уже было не с кем. Бой почти закончился. Лишь справа, с треском ломая жидкий кустарник, кого-то добивали всадники, с азартом махая саблями да напротив неё с десяток воинов окружили затравлено озирающегося воина в добротном доспехе, всё плотнее сжимая кольцо.

— Живьём вора берите, живьём! — зло выплёвывал слова их командир. — Государь с ним лично побеседовать хочет!

Взятый в кольцо воин лишь скалился, озираясь во все стороны затравленным волком. И встретился взглядом с княгиней. Миг, и воин, сунувшись рукой к сапогу, резко взмахнул в сторону княгини.

Лизка охнула от резкой боли, выронив саблю, и, зажав рукой ставший влажным бок, медленно сползла в снег.

Глава 1

7 марта 1609 года от рождества Христова по Юлианскому календарю.

— Вот такие дела, — протянул я, до боли в пальцах сжав подлокотники кресла.

Ближники ответили молчанием, не сводя хмурых взглядов с Афанасия Власова, привезшего из Речи Посполитой худые вести. Вон, тот же Василий Грязной даже глаз прищурил, словно выискивая место, в которое, не справившемуся с заданием дьяку, ловчее ножом пырнуть! Не менее выразителен и Давыд Жеребцов. Но новоиспечённому боярину, только волю дай, и нож не понадобится. Он и так, совсем не напрягаясь, своими лапищами старику шею свернёт. Иван Годунов с Михаилом Скопином-Шуйским собственноручно прибить Афанасия, может и не мечтали, но с общей тенденцией, ведущей к суровому наказанию, в принципе, были согласны. И лишь дьяк Иван Семёнов тихонечко скрипел пером в уголке, ничем не выдавая своего отношения к происходящему. Но он непосредственно в совещании и не участвует, выполняя здесь обязанности моего секретаря.

Вот, собственно говоря, и весь мой Ближний совет, который я, начиная с января, начал регулярно собирать. Здесь только Колтовского, оставленного мной первым воеводой в Пскове да Подопригоры, отправленного с тайным заданием под Ростов, не хватает. Ну, и ещё Пожарского с