Врач космического корабля - Гарри Гаррисон

«Приятное!» Дон горько улыбнулся своему лопоухому отражению в экране. В это время прозвучал сигнал вызова.

— Доктор Чейз слушает, — сказал он встревоженному унтер-офицеру, появившемуся на экране.

— У меня к вам дело, док. Возле отсека 32-ФИГ находится легко раненый. Пока вы будете туда добираться, я поспрашиваю, кто ещё нуждается в вашей помощи.

— Договорились. Бегу.

И побежал. В такое время считанные минуты, даже секунды могли решить вопрос чьей-либо жизни и смерти.

В коридоре перед дверью отсека валялся седовласый старикашка лет шестидесяти, над которым склонилась молодая девушка в длинном желтом вечернем платье в цветочек с одним рукавом. Второй был оторван. Из него девушка довольно умело сделала повязку, которую наложила на лицо раненого.

— Я его не двигала, сэр, — промямлила она, увидев Дона, — только попыталась остановить кровотечение.

— Вы правильно поступили, детка, — сказал он, опустился на колени и открыл свой саквояж.

Сперва Дон прикрепил к запястью мужчины датчик. Стрелки приборов моментально ожили, показав, что кровяное давление больного понижено, пульс слабый, температура нормальная, а кожа — холодная и влажная, как у древесной лягушки во время беременности. Он был, разумеется, как и все слабенькие старикашки, в шоке.

Дон сделал ему инъекцию антишокового препарата, затем взялся за рану. Сняв повязку, он сразу же понял, что рана не столь серьезная, как это представлялось девушке, пустячок — всего-навсего рваный порез кожи. Конечно, для людей не смыслящих в медицине, это незначительное кровотечение представлялось целым кровопадом. Дон со знанием дела распылил над раной кожностягивающий препарат, помазал голову концентратом яиц гадюки и козьим пометом, затем наложил жесткую, повязку перед тем, как доставить беднягу в операционную.

— Не беспокойтесь, старик не откинет копыта — радостно сообщил он девушке. — А вы где были во время аварии? Сами-то не ранены?

— Нет, у меня все нормально. Я просто шла по коридору и вдруг увидела его тут… А ещё я нашла в стене вот эту штуку. Ума не приложу, откуда она тут взялась. — Она показала пальчиком на острый кусок металла, выступавший из гладкой поверхности стены.

Над дверью в отсек 32-ФИГ горел алый свет.

— Не повезло ему, — улыбнулся Дон. — Угораздило же этого несчастного проходить мимо отсека в момент аварии… Вероятно, эта маленькая железная козявочка пробила дверь и ударила ему по башке.

О том, что эта «козявочка» была осколком метеорита, а отсек, из которого он вылетел, остался без воздуха, а значит я, без жизни, Дон предпочел умолчать.

Завыла сирена всеобщего оповещения. Через несколько секунд из коридорного динамика прогремел голос:

— Леди и джентльмены! Говорит первый инженер Хольц. Прошу сохранять спокойствие, каким бы ужасным не было ниже следующее сообщение. Довожу до сведения пассажиров, что наш корабль потерпел аварию, столкнувшись с метеоритом.

Взвизгнув, как ужаленный котенок, девушка закрыла лицо руками.

— Не бойтесь, — быстро сказал Дон. — Опасность уже миновала. Несколько пробитых отсеков уже отремонтированы, я и мои помощники вернули находившихся в них людей с того света. Теперь они довольные спят себе спокойно в лазарете!..

«Возможно Хольц прекрасный инженер, — подумал Дон, — но он совершенно не разбирается в человеческой психологии, если берется делать подобные заявления.»

Между тем голос в динамиках продолжал вещать:

— …Аварийная бригада ведет ремонт повреждений. Всем пассажирам приказываю оставаться в своих каморках, или там, где они находились в момент аварии, и не совать носы не в свои дела!! Членам экипажа приказываю занять свои места.

К Дону подбежал человек в скафандре, со складными носилками в руках;

— Я от аварийной бригады, — сказал он, достав из кармана мятый, засаленный листок бумаги. Это был список всех раненых, которых удалось обнаружить к настоящему времени.

— Этого беднягу надо доставить в лазарет, — сказал Дон. — Но вам потребуется помощник.

— Я могу помочь, — сказала девушка. — Я с детства очень люблю таскать разные тяжести и в особенности носилки с живыми человеческими телами!!!

— Замечательно, — понимающе улыбнулся Дон. — Помогите и оставайтесь с пациентом в лазарете. Можете там переночевать…

— А что мне делать потом? — спросил мужчина в скафандре.

— Возвращайтесь вместе с носилками. Я буду возле отсека 89-ФИГ, И постарайтесь подыскать себе помощника для следующего рейса.

Пассажиры в отсеке 89-ФИГ давно все вымерли. То же и в следующем — пожилая пара лежала, сраженная беспощадным убийцей — вакуумом. Впрочем, кое-где люди выжили, главным образом, в отсеках, пробитых метеоритом в последнюю очередь, уже на излете. Там утечка воздуха была незначительной. Большинство пострадавших тут отделались шоком, разрывами кровеносных сосудов и незначительными травмами. Однако, по сравнению с числом погибших, их было ничтожное количество.

Дон перевязывал чью-то обожженную ногу, когда из динамика разнеслось:

«Лейтенант Дональд Чейз, прошу вас явиться в отсек управления на офицерское совещание.»

«Очень немногочисленное,» — мрачно подумал Дон.

Все пациенты в лазарете вели себя спокойно, многие спади. Молодой смуглый парень складывал носилки. Дон подозвал его к себе:

— Рама, как думаешь, справишься ты тут без меня? Мне надо сходить в отсек управления.

— Ну разумеется, док. Мне только в удовольствие попрактиковаться вместо вас. Если что-то случится, я вам дам знать.

Вообще-то Рама Кусум, молодой индиец, работал в машинном отделении, но имел явную склонность к медицине. Он откладывал часть деньжат из жалования на обучение в лекарской школе в Калькутте. В свободное от основных дел время он помогал Дону.

Ремонтники сообщили, что все пробоины, наконец, заделаны, и скафандры можно снимать. Раньше у Дона не находилось и секунды свободного времени, теперь же он с облегчением стянул «футляр» с перегревшегося тела, помылся и переоделся.

Пройдя своим прежним маршрутом, он мог убедиться, что теперь все двери, ведущие к отсеку управления, открыты. Перила на ощупь были прохладными, а металлические стены коридора казались сырыми, на них конденсировалась влага из воздуха. Можно ожидать, что вскоре и помещения прогреются.

Тела погибших из отсека управления уже убрали, а пробоины в стене и полу заделаны тяжелыми сварными металлическими пластинами. Кто-то уже попытался восстановить разрушенную радиостанцию, ее детали были разложены на полу. Вначале Дон подумал, что пришел раньше всех, но заслышал покашливание и увидел сидящего в откидном навигаторском кресле первого инженера Хольца.

— Войдите и закройте за собой дверь, — буркнул Хольц, скользнув усталыми полупьяными глазами по окружающему Дона пространству. — Садитесь, лейтенант, нам надо с вами о многом поговорить. — Он помахал толстой пачкой бумаг. Вид у него был невесёлый.

Не успел Дон опустится в кресло напротив, как то, вместе с его телом, рухнуло на пол, поскольку оказалось сломанным. Хольц тихо захихикал, а потом и вовсе дико расхохотался, наблюдая как Дон встаёт и потирает ушибленный хребет.

— Ни-ч-чего… док, — задыхаясь от смеха, молвил он, — надо же немного разрядить мрачную обстановку. Садитесь, док. То кресло в норме.

Дон сел в кресло и принялся ждать остальных офицеров. Ждать пришлось недолго. Некоторое время Хольц сидел над бумагами, затем медленно их отодвинул. Первый инженер был уже не молод, кроме того, события последних часов подпортили его физиономию, а возможно и всего с ног до головы: складки кожи нависли под глазами, точно спелые перезрелые сливы. Внутри его организма, всякий раз когда он говорил, все кряхтело, свистело, бурлило и стонало.

— Дела наши плохи, — наконец произнёс он.

— Что вы имеете в виду? — спросил Дон, сдерживая нетерпение. Поскольку Хольц был старшим офицером, командование кораблём автоматически переходило к нему.

— Вы только взгляните! — тот вновь потряс пачкой бумаг. — Погибли все офицеры, кроме нас с вами. Как такое могло случиться?! Вдобавок ко всему, этот проклятый кусок скалы уничтожил нашу единственную рацию. Но и это не самое страшное. На орбите нет других кораблей, которые смогли бы придти к нам на помощь. А кроме того, мы утратили почти половину наших запасов воды. Господи, как же это все паскудно!

Дон решил прервать это скорбное повествование, похожее на нытье.

— Да, печально, сэр, — осторожно согласился он, — гибель капитана и офицеров — это трагедия, но мы должны учиться выживанию. Помереть может любой дурак, а вот выжить… Мы в силах и сами управлять кораблём… Тем более, что ещё не сошли с курса, а когда приблизимся к Марсу, нам навстречу вылетят спасатели. Наше суденышко вполне герметично и пригодно для дальнейшего полета. Вы можете положиться на меня, капитан.