Врач космического корабля - Гарри Гаррисон

Дон попытался было сесть на койке, но оказался слишком слаб для этого. Однако на новую опасность надо было как-то отреагировать. Хотя бы для того, чтобы не уронить авторитет.

— Хольц, посмотрите, что там стряслось и доложите мне. Рама, отправляйся вместе с ним и прихвати с собой комплект медицинского снаряжения на случай, если имеются пострадавшие. Но если это что-то с двигателями…

Уже в дверях Хольц фыркнул и желчно заметил:

— Где угодно, только не у меня. Насколько мне известно, 64-А — это пассажирская каюта.

Дон слишком устал для того, чтобы вынести ещё и это, он знал, что иного выхода у него нет. Собрав все силы, он наконец-то сел, отключил подачу кислорода и некоторое время провел в неподвижности.

Итак, пожар… Запасы кислорода на корабле и без того были на исходе, приходилось помнить также и о возвращении на нужную орбиту, что в суматохе совсем упустил из виду. Если в дальнейшем они не произведут коррекции курса, будет слишком поздно, и о встрече с Марсом можно будет не думать. Их примет в свои объятия безбрежный океан Космоса…

Засигналил видеофон. Дон нажал клавишу ответа, поморщившись от боли.

— Капитан слушает, — машинально ответил он, уже не смущаясь как раньше незаконно присвоенного титула.

С экрана на него глядел Курикка.

— Капитан, инженер Хольц у вас? Только что объявил пожарную тревогу…

— Да, знаю. Он занялся этим. А вы где сейчас?

— В отсеке управления, сэр. Временно принял на себя пилотирование. Нам сообщили о проникновении дыма на палубу А. Мы даже не знаем, распространился ли пожар дальше или это всего лишь дым из загоревшейся каюты попал в вентиляцию. Прошу вашего разрешения перекрыть палубу А и очистить ее.

— Разрешаю. Сообщите мне, как только положение прояснится.

Отключив видеофон, Дон медленно поднялся. Преодолевая дурноту, он подошел к двери, с трудом взялся за ручку и немного постоял прежде чем повернуть ее. Дверь лазарета выходила в его кабинет. Аптечка стояла у противоположной стены. В ней имелись лекарства, которые в мгновение ока могли вернуть ему утраченные силы. Он не любил пользоваться ими, зная, что это ещё даст знать о себе позднее. И тогда на него появится гораздо больший упадок сил, нежели теперешний. Однако что, кроме этого, ему оставалось? Набрав в шприц жидкость из прозрачной ампулы, Дон ввел ее в свою вену. Уже закрывая за собой дверь, он услышал ещё один звонок.

Это вновь был Курикка. Вид у него был подавленный.

— Вентиляцию мы перекрыли, а палубу задраили. Пассажиры эвакуированы. Я послал на подмогу ещё несколько человек, но… Не смогли бы вы сами прийти сюда? Здесь нужен врач.

— В чем дело?

— Смахивает на отравление угарным газом.

— Иду.

Эффект лекарства был очевиден: несмотря на головную боль, Дон уже был способен передвигаться. И хоть в комплекте «первой помощи», которой взял с собой Рама, имелся баллон с кислородом, его могло хватить. Дон снял со стены висевшую кислородную маску с ещё одним баллоном и вышел.

Герметически задраенные двери палубы А при. его появлении растворились и, пропустив его, сомкнулись за спиной. Следующее помещение было окутано плотной, клубящейся завесой дыма. Перед каютой 64 лежал человек, над которым склонился Рама, прижимая к его лицу кислородную маску. Лицо и руки индийца были покрыты копотью. Подойдя ближе, Дон узнал в пострадавшем Хольца.

— Нам… пришлось взломать дверь… — прохрипел Рама, борясь с приступами кашля. — Там черным-черно от дыма… Я думал, там есть кто-нибудь…

— Помолчите! — прикрикнул на него Дон. — Ваш баллон пустой. Хольца надобно вытащить отсюда.

Он был явно напуган. Прижав к лицу Хольца свою кислородную маску, он нажал пальцем на его глазное яблоко. Никакой реакции. Плохо. Нащупывая пульс, он другой рукой нашарил в аптечке шприц и сделал Хольцу укол в шею. Наблюдая за его действиями, Рама стянул с себя кислородную маску и сказал:

— Вы сделали ему инъекцию алкавервира. Это ведь сердечно-сосудистый стимулятор. Значит у него… не отравление?

— Вот именно. Это — инфаркт. Мало кто знал о его болезни. Вот почему это был его последний рейс.

— А сейчас он как?

— Ничего хорошего. Больше того, это — худшее, что могло с ним случиться. Кто-нибудь ещё остался в отсеке?

— Нёт. Мы там никого не нашли. Да тут ещё этот дым… В дверях показался один из пожарных с огнетушителем в руках. В стволе ещё шипела и пузырилась пена.

— Все в порядке, сэр. Пожар потушен.

Дон осмотрел остатки каюты. Стены ее обгорели и были покрыты сажей, кругом громоздились хлопья пены, на полу высилась груда обгорелого мусора.

— Как это могло случиться? Меня уверяли, что эти корабли практически негорючи.

— Все верно, но кто может поручиться за багаж? А тут сгорело два чемодана со всем своим содержимым.

— Как, по-вашему, что послужило тому причиной?

Вместо ответа техник разжал ладонь. В ней лежала распечатанная пачка сигарет.

— Мне не хотелось бы делать никаких выводов, капитан, но я нашёл это на столе.

Некоторое время дон молча смотрел на сигареты, затем, скрипнув зубами, сказал:

— Отнеситесь это унтер-офицеру Курикке и расскажите обо всем, что здесь произошло. Но сперва свяжитесь с ним и передайте, что я просил прислать сюда двух человек с носилками.

— Доктор!! — заорал Рама. — Скорее сюда!! Помогите, кажется, пульс стал слабее!!..

Глянув на Хольца, Дон окликнул пожарного:

— Погодите! Идите Сюда! Помогите нам отнести его в лазарет!!

Инженер Хольц был уже далеко не молод, и болезнь продолжалась у него несколько лет. Даже теперешний приступ, на первый взгляд, поддавался лечению, но на корабле отсутствовала стационарная медицинская аппаратура, которой располагал любой земной госпиталь. Главное же, отсутствовал крайне необходимый в таких случаях аппарат «сердце-легкие». Не имелось, естественно, и бригады хирургов на случай вынужденной срочной пересадки сердца. Но Дон сделал все, что было в его силах, несмотря на все протесты, порядком отравившийся дымом Рама был отправлен в постель. Теперь все четыре койки маленького госпиталя были заняты. Двумя часами позже Дон связался с отсеком управления, ожидая доклада. Пора было расставаться с должностью врача и вновь принимать на себя командование этой треклятой посудиной.

— Все сделано, — доложил Курикка. — За исключением шестьдесят четвертого, никаких следов огня.

— А как с кислородом?

— Его содержание упало, но не намного. И ещё одно. Я исследовал место происшествия и думаю, что пожар произошел из-за непогашенной сигареты. Она выпала из пепельницы и упала на вещи.

Немного подумав, Дон спросил:

— На нашем корабле есть карцер?

Курикка на мгновение оторопел, но ответил четко:

— Смотря что так называть, сэр. Можно запереть отсек 84-Б, изнутри его не откроешь. Его, кстати, и раньше уже использовали в этом качестве.

— Прекрасно. Я требую разыскать пассажира из шестьдесят четвертой каюты и посадить его под замок. Или ее. Пора всем им дать понять, насколько серьёзно наше положение. Арестуйте его, кто бы он ни был этот нарушитель. Это не должно повториться!

— Но сэр, если б вы знали, кто это сделал…

— Плевать на это! Исполняйте приказ!

— Будет сделано. Могу я спросить только, как там Хольц? Я слышал, что он надышался дыма…

Покосившись на силуэт человека, лежавшего на койке в углу, Дон ответил:

— Первый инженер Хольц — мертв. Пока держите это при себе. Я не хочу, чтобы стало известно, что мы потеряли нашего последнего инженера.

7

Действие биостимулятора кончилось: Дон был обессилен и мрачен. Для этого имелось достаточно веских причин, оглядев встревоженные лица собравшихся в кают-компании, он подумал, что офицерский состав межпланетного лайнера «Иоганн Кеплер» оставлял желать лучшего. Командир — врач, вступивший на борт впервые несколько недель назад. Его помощник — бывший унтер, хотя в таком положении он оказался ценнейшим специалистом на корабле. Технический советник — из штатских, гениальный математик, настолько далекий от реальности, что порой позволял себе ошибки в элементарных расчетах. Двигателем, стоимостью в два с половиной миллиарда долларов, заведовал техник второго класса. Налив себе ещё чашку кофе, Дон глянул на него и улыбнулся:

— Поздравляю вас, Тибилевски, со вступлением в должность первого инженера Большого Джо.

Тибилевски был невысоким, малопривлекательном блондином. Единственным, что в нем обращало на себя внимание, были большие оттопыренные уши, сидевшие на голове, как ручки Вандианского кувшина. Нервно закусив губу, он пробормотал:

— Не знаю, сэр… Я ведь всего лишь обслуживающий персонал… приказы выполнять я могу, а вот…

— В таком случае выполняйте мой приказ, — жестко сказал Дон. Курикка уверял меня здесь человек, который обладает достаточной квалификацией для работы с атомным двигателем. И вы будете работать!