Врач космического корабля - Гарри Гаррисон

— Вы утомили его, — произнёс чей-то голос. — Покиньте палату.

Увидев врача в дверях, Дон улыбнулся и покачал головой.

— Это самый лучший способ лечения, доктор.

— Несомненно, но думаю, что на сегодня больше чем достаточно. Они вернутся, как только вы проснетесь.

После ухода Рамы и Курикки, врач молча взял шприц с маленького стола у изголовья кровати. Проследив за ним взглядом, Дон понял, что находится не в корабельном лазарете: кровать, впрочем, как и вся комната, была намного больше знакомых ему.

— Каюта капитана, — понял он, увидев на стене фотографию «Иоганна Кеплера».

— Перед тем, как я усну, позвольте мне ещё один вопрос.

Внимательно посмотрев на него, врач молча кивнул.

— Как там мои пациенты?

— Чувствуют себя намного лучше, чем вы сами. Ваше волшебное лекарство сработало отлично, но корабль, естественно, ещё на карантине. Мы должны быть абсолютно уверены в его безопасности. Что же касается вас, то вы настолько перегрузили свой организм антибиотиками, что я порой, честно говоря, боялся забашу жизнь.

— Но у меня не было другого выхода.

Врач открыл было рот, но так ничего и не произнёс. Затем он улыбнулся.

— Да, действительно так. Я рад, что там были вы, именно вы, потому что будь там я, не знаю, чем бы все это кончилось.

— И последнее. Об этом мятеже. Что собираются делать с мятежниками? Вы должны оценить наше тогдашнее положение. Это была провокация…

— Мы знаем, и вряд ли кто-нибудь кроме генерала Бриггса предстанет перед судом. Это мое личное мнение, хотя все случившееся можно оценить только как самое настояще пиратство. Вы офицер и законно приняли на себя командование. Более того, вы и сейчас исполняете, обязанности командира корабля, поскольку новый ещё не назначен. Я пока не знаю, как вас называть — доктор или капитан. Но в любом случае вы должны спать.

Дон заснул, улыбаясь.

На следующее утро, сразу после завтрака, сиделка побрила его и положила под голову ещё одну подушку.

— К чему бы это? — удивленно спросил он.

— У вас будут гости, и вы должны выглядеть молодцом.

— Гости? Я думал, что слишком болен для посетителей. Во всяком случае, вы сами так говорили. Я же…

Он не закончил.

— Разрешите войти, сэр, — произнёс с порога Курикка.

— Что? Конечно, проходите, но почему?…

Дон удивленно замолчал, увидев на Курикке парадную одежду с золотыми нашивками на рукавах.

Вероятно, он позаимствовал ее у какого-нибудь космолетчика, поскольку его собственная одежда была отправлена за борт вместе с остальным багажом. За ним вошли и остальные, и все в парадной форме: Рама Кусум — механик двигательных установок и врач по призванию, стюард Парсер, Спарк, техник Тиблевски, Хансен.

А за ними в своем обычном костюме, но подтянутый, как и все остальные, вошёл Учальде.

— К сожалению, всему экипажу не разрешили навестить вас, сэр, но мы будем говорить от его имени. С нами доктор Учальде, поскольку он, несомненно, один из членов экипажа.

— Это так, — коротко произнёс Дон, вспоминая о том, что произошло с коррекцией курса и подавлением мятежа.

— Мы были уверены, что вы поймете нас, сэр. Вот почему он с нами, с нашей командой.

Курикка наклонился над Доном.

— На корабле я строго придерживался необходимой субординации. Но, полагаю, сейчас не тот случай. Карантин продлили на несколько дней, а вас хотят переместить в больницу на Марсе. Командор Депрадра собирается отбуксировать «Иоганн Кеплер» к Земле. Но пока он не принял решение, капитаном остаетесь вы.

В руках у Курикки появился пакет.

— Это ваше по праву, сэр. Нет ничего почетнее, чем быть капитаном корабля. Не многие удостаивались этого. Вы тот человек, который спас нас всех. Это главное.

Развернув пакет, он достал фуражку с золотой кокардой и изображением ракеты на ней.

— Это капитанская фуражка. Мы купили её здесь, однако, теперь она ваша. Подарок от всего экипажа, капитан.

Взяв её в руки, Дон не нашёл, что сказать. Стоявшие перед ним так же молча отсалютовали ему. Дон приложил руку к козырьку. Его состояние невозможно было передать никакими словами, и это ясно было видно по выражению лица. Теперь все присутствующие были связаны неразрывными узами космического братства, молча экипаж стал покидать каюту. Последним уходил Курикка.

— Капитан, что вы собираетесь делать после выписки из госпиталя? Многие врачи занимаются практикой на одном из пыльных шариков. А ваши планы каковы?

До сих пор Дон собирался обосноваться на одной из планет. Это нимало не смущало его. Но теперь он понял, что это невозможно. «Пыльный шарик»… иначе и сказать нельзя. Как он может сравниться со сверкающей чистотой космоса?

— Не верьте сплетням, старина, — широко улыбнулся Дон. — У меня нет ни малейшего желания прозябать на Земле.

— Точнее не скажешь, — улыбнулся Курикка.

Отдав честь, он вышел из каюты.

Дон снова остался один.

Снова взяв в руки фуражку, он погладил золотой цилиндр на кокарде. Дон почти сожалел, что путешествие окончилось. Вероятно, ему будет очень скучно работать простым врачом.

— Тяжёлый перелёт, и я рад, что с ним покончено, — тихо сказал он. — Рад, что я, наконец, в безопасной гавани: но у меня осталась фуражка и мои воспоминания, о том, что с ней связано. И они всегда будут со мной.