Врач космического корабля - Гарри Гаррисон

— Вам понадобится помощь… — запротестовал Курикка.

— Нет, я не боюсь заразиться. Я достаточно компетентен, чтобы распознать болезнь. Дело в том, что я болен сам…

15

Изолировав днем раньше заболевших пассажиров, они сделали полдела. Теперь восемьдесят процентов всех находившихся на борту людей свалила лихорадка.

Марс был уже в двух днях пути. Их уже ждали ракеты с врачами на борту. Никто не осмеливался покинуть борт корабля без особого на то разрешения. Большой Джо был объявлен зачумленным. Он должен будет находиться в изоляции, пока не найдут лекарство, способное остановить болезнь. На его борт доставят пищу, медикаменты, оборудование, но никто не покинет его пределы.

Дон принял ещё одну таблетку и вытер лоб полотенцем. Усилием воли он взял себя в руки и установил капельницу на нужный режим.

— Предоставьте это мне, доктор, — предложил Рама.

— Нет. Уходи, пока сам не подцепил эту гадость.

— Но это уже не важно, сэр. Я могу помочь вам, и вы должны смириться с этим. Как дела с вирусом?

— Не знаю. Я даже не уверен, на правильном ли я пути. У нас нет подопытных животных, и испытывать придется прямо на себе. Я растворил добытые кристаллы в питательной среде различных растворов при различной температуре, затем профильтровал и пропустил сквозь наши приборы. Но в результате может получиться обыкновенная вода. — Дон закашлялся и вновь обтер себе лоб. — Как дела в рубке?

— Я только что говорил с Куриккой и Бойдом. Оба пока здоровы и настроены оптимистично… К несчастью, я проговорился, что Учальде в коме, и что рассчитывать не него не приходится. Но Марс передает, что теперь уже может управлять кораблём, даже если в отсеке управления не останется ни души.

Услышав звонок таймера, Дон подошел к центрифуге. Внезапно, без каких-либо предупреждений, он рухнул на пол. Подхватив его под руки, Рама дотащил тело до кресла.

Через несколько минут Дон встал на ноги.

— Скоро я буду в порядке. А ты пока отключи центрифугу, — сказал он, держась обеими руками за подлокотники. — Если повезет, это может оказаться тем, что нам нужно — вирусным агентом.

— И мы его тут же используем? — волнуясь, выдохнул Рама.

Дон покачал головой.

— Не сразу. Для начала помоги мне разобраться с этим раствором. — Он взял одну из колб и принялся разглядывать темную жижу, осевшую на дне. — Здесь расположены кристаллы, растворенные в питательной среде того же состава, что мы использовали для перегонки в центрифуге. Если первая попытка не принесет успеха попробуем ещё раз.

Тщательно настроив аппаратуру, Дон произвел второй этап перегонки и открыл дверцу центрифуга. Под слоем жидкости, на дне колбы, плавал коричневый осадок.

— Принеси шприц и иглу.

Вскоре в его руках был шприц, наполненный темновато-коричневой жидкостью.

— Сделай укол тем, кто на грани смерти.

— Доза?

— Не знаю. Вероятно, три с половиной кубика. Сначала самым тяжелым, потом остальным. Лекарства, что находится в центрифуге, хватит на всех… — Звонок. Температура 110 градусов, фильтрация. — Осторожно, если разольешь лекарство — не восстановить… — Было бы намного проще, если бы не так дрожали руки.

Звонок. Что дальше? Ага, ополоснуть водой лицо. Или даже лучше, подставить голову под кран. Это поможет. Должно помочь.

Неужели это я в зеркале? Ты давно не брился, док. Напугаешь всех пациентов своим видом. Что же дальше?

Теперь прямо перед глазами пол. И соленый вкус во рту. Старая боль в щеке…

— Рама?

— Вы упали, сэр. Небольшой порез… Сейчас я обработаю его.

— Аппаратура! Я разбил какой-нибудь прибор?

— Должно быть, вы почувствовали приближение обморока и откинулись от стола. А потом я услышал звон таймера. Что дальше?

— Помоги мне подняться. Я покажу тебе.

Как трудно сосредоточиться…

— Что с пациентами, Рама?

Черт возьми, он же только подумал об этом, а не сказал!

— Сколько прошло времени с тех пор, как ты сделал уколы?

— Чуть больше восьми часов, сэр. Я сделал укол и вам, когда…

— Как они?

Последовало долгое молчание, наконец, Рама ответил:

— Никаких изменений. Две смерти, и к тому же заболел Курикка.

— Неужели все напрасно, и мы погибнем все до единого? — хрипло произнёс Дон. — Но другого выхода я не вижу…

Ничего не поделаешь, придется уступить и умереть… Но нет, это не для него!

Собрав волю в кулак, поскольку тело отказалось повиноваться ему, Дон выпрямился. Он принялся остервенело тереть глаза, пока не почувствовал в них боли. Слезы полились по щекам, но теперь он снова ясно видел окружающие предметы.

— Отключи звонок. Так, теперь охлади лекарство и поставь его в центрифугу на четыре минуты, и в дело…

— И это будет нужное лекарство?

Дону показалось, что он улыбается, но на самом деле губы скривились в гримасу боли широко обнажая зубы.

— Это будет прозрачная жидкость, похожая на дистиллированную воду. Мы…

Он медленно проваливался в темноту…

16

Вселенная состояла из двух черных скал, огромных, как и сам мир. Они разговаривали друг с другом — неизвестные слова неизвестного языка — ничего, что представляло бы интерес. Говорящие горы… И все же. О чем это они?

— … можно начинать…

— … или…

— … все кончилось.

Какие-то бессвязные обрывки слов. Неужели это и вправду горы?

Нет, ЛЮДИ, и они ГОВОРЯТ О НЕМ!

Долго, очень долго Дон пытался ухватить эту мысль, и это встревожило его. Впервые за все время он понял, что его глаза закрыты. Память пуста, а тело существует отдельно от мыслей.

Но сначала глаза, потому что горы — это люди, вернувшие его к жизни, и он должен увидеть их.

Усилием воли Дон открыл глаза. Перед ним находилось что-то белое.

— Доктор!

— Вижу…

Голоса помогли ему сосредоточиться, и он увидел девичье лицо, а затем и всю девушку в белой служебной форме. Он никогда не встречался с нею, откуда же она могла взяться на корабле? И тот другой, в белом — ещё один врач… Дону захотелось сказать им, что он видит их лица, но язык ещё не повиновался ему.

— С вами пока не все в порядке, но главное, что to живы и скоро поправитесь. Я хочу, чтобы вы подумали над этим прежде, чем уснете.

Словно ребенок, подчиняющийся приказу он закрыл глаза и погрузился в сон.

Проснувшись в следующий раз, Дон понял, что он в полном сознании. Его мутило, он был, словно выжатый лимон, но зато полная ясность в голове. На сей раз вместо незнакомцев он увидел смуглые черты Рама Кусума, склонившегося над ним.

— Сэр! — закричал тот. — Идите сюда, он проснулся!

Раздались тяжелые шаги, и Дон увидел улыбающегося Курикку.

— Вы сделали свое дело, капитан. Вы спасли нас всех.

Именно эти слова Дону хотелось услышать больше всего.

Они в безопасности, остальное не в счет. Дон попытался заговорить, но кашель перебил его слова. Рама поднес к его лицу стакан с водой. Она освежила Дона, и следующая попытка была удачной.

— Что произошло? Расскажите мне все по порядку.

Вместо своего нормального голоса, он услышал хриплый шепот.

— Когда вы потеряли сознание, и меня позвал Рама, я был там же, в лазарете и чувствовал себя довольно паршиво. К тому времени каждый из нас был уже болен в большей или меньшей степени. Мы быстро уложили вас в кровать и тогда Рама показал мне продукт второй переработки. Сразу я, знаете ли, засомневался. Уж очень обычный у нее был вид… Первый укол мы сделали вам, затем всем остальным, находящимся в лазарете. Там уже был один мертвец — последний случай на корабле. Знаете, кто это был? Не поверите: Дойл… Так что ему не удалось занять свое место на скамье подсудимых…

— Генерал…

— Жив и здоров. — Курикка кисло улыбнулся. — В прекрасной форме, чтобы предстать перед судом. Откровенно говоря, я бы предпочел, чтобы правосудие покарало его уже на том свете. Но теперь это уже не важно. Вы сами, капитан — вот что было важно. Не поверили бы, если бы не видели собственными глазами. Мы вернулись в лазарет за новой порцией лекарства. Рама взглянул на вас… Он не удержался, чтобы не позвать меня.

— Прошло буквально несколько минут, — заговорил молчавший до сих пор Рама, — а лихорадки как не было. Вы спали обычным человеческим сном и даже тихо похрапывали. Разрушительное действие болезни еще, правда, не дало о себе знать, но лихорадка отступила мгновенно. Вторая перегонка попала в самую точку. Те, кого болезнь захватила недавно, после укола тут же встали на ноги и принялись помогать нам. Мы провели повальную вакцинацию, и уже на следующий день в рубке и двигательном отсеке были наши люди. Но это уже не было особенно важным. Большой Джо сам вышел на орбиту.

— Вы утомили его, — произнёс чей-то голос. — Покиньте палату.