Дом, который построил Свифт (киносценарий) - Григорий Горин

— Вполне может быть, сэр! — проскрежетал зубами Патрик. — вы сами уйдете, сэр, или вам помочь?

Некто заискивающе улыбнулся:

— Не сердитесь на меня, господин дворецкий. Я всего лишь пытаюсь сориентироваться во времени. Когда человек живет на земле вечно, как я, время спрессовывается в голове и года наслаиваются друг на друга. Иногда я просто не могу понять, в каком я тысячелетии. Где мы сейчас, Патрик?

Патрик старался сдержать гнев:

— Сэр, я разливаю чай! Нельзя приставать с такими идиотскими вопросами к людям, у которых в руках кипяток.

— С кем же мне поговорить?

Патрик взял Некто за руку, подвел к окну:

— Видите — растет дуб? Вон тот, огромный… Прекрасный собеседник для вас: ему тоже лет пятьсот.

— Уже пятьсот? Боже! Я ведь помню его еще желудем. Эта реплика возымела свое действие — чайник упал, ошпарив Патрику ногу.

— Чай испорчен, сэр! — сказал Патрик, всем своим видом давая понять, что страдает только из-за испорченного чая. После этого он взял брезгливо Некто за шиворот и вытолкнул за дверь. Подошел к окнам и задернул шторы. Потом оглянулся назад и увидел в дверях человека в дорожном камзоле.

— Я доктор Симпсон! — сказал вошедший.

— А на тебя, мерзавец; сил уже не осталось! — проскрежетал Патрик, схватил вошедшего за шиворот и потащил к выходу. Доктор отчаянно сопротивлялся…

Через секунду доктор кубарем скатился со ступенек дома. Еще через секунду над ним склонилось участливое лицо Патрика.

— Простите, сэр, как, вы сказали, вас зовут?

— Доктор Симпсон. Психиатр.

— О! — лицо Патрика осветила приветливая улыбка. — Очень рад! Меня предупредили, что вы должны приехать.

— И поэтому меня спустили с лестницы?

— Приношу свои извинения, сэр. Но ведь и у лакеев есть нервы, не так ли? — Стряхивая пыль с камзола гостя, Патрик вежливо ввел его в дом.

— Что это все значит? — недовольно спросил доктор.

— Сумасшедший дом! — ответил Патрик. — Обыкновенный сумасшедший дом…

— Я в этом не уверен. — Доктор оглядывался. За окном мелькнули хихикающие рожи. — У меня есть опыт работы в подобных заведениях, но здесь все выглядит иначе. Эти люди не похожи на больных.

Патрик обрадовался этим словам:

— И у меня такое же подозрение… Жулики, сэр! Жулики и проходимцы!

— Зачем пустили?

— Таков приказ декана. Его последняя воля! — Заметив недоумение на лице гостя, Патрик начал поспешно пояснять: — Видите ли, сэр, когда наш дорогой хозяин в последний раз умер, он огласил такое завещание: «Дом и все средства передаются в пользу безумных». Слыханное ли дело?! Кто сейчас нормален? И, разумеется, со всей Ирландии в этот дом двинулись дармоеды: великаны, гуингмы, какие-то «летающие острова»… И самое страшное — лилипуты!

— Кто?! — Доктор изучающе разглядывал Патрика.

— Лилипуты, сэр! По всему дому шмыгают лилипуты… Шмыг! Шмыг! — Он хлопнул в ладоши, под столом что-то пискнуло и зашуршало. — О, видели! Мы ходим, как цапли по болоту, боимся наступить. А ведь и у лакеев есть нервы, не так ли?

Доктор решительно подошел к Патрику, заглянул ему прямо в зрачки:

— Я наведу здесь порядок!

Патрик печально посмотрел на доктора:

— Сколько вам лет, сэр?

— Тридцать. Какое это имеет значение?

— Предыдущему доктору тоже было тридцать, — вздохнул Патрик. — Ушел от нас — семидесяти. А проработал всего неделю…

Доктор еще раз внимательно посмотрел на Патрика, по его бесстрастному лицу было невозможно определить, шутит он или нет.

— Где-то в глубине дома раздался звон колокольчика. В глубине коридора показались Свифт и Ванесса.

— Прикажете доложить? — тихо спросил Патрик.

— Нет. Я бы хотел сначала понаблюдать… — Доктор склонился к уху Патрика, что-то прошептал

Патрик понимающе кивнул, щелкнул по-военному каблуками:

— Браво, сэр! Такой человек здесь необходим!

Он подошел к большому книжному шкафу, распахнул дверь, приглашая в шкаф доктора.

Доктор секунду поразмышлял, затем нырнул в шкаф. Патрик поспешно закрыл дверь…

…Сквозь стеклянную дверь книжного шкафа доктору был виден стол, за который сел Свифт. Вокруг него суетился Патрик, пододвигая кресло, повязывая хозяину салфетку, наливая чай. Лицо декана было абсолютно безучастно.

Доктор прислушался к разговору Ванессы и Патрика.

Ванесса. Доктор еще не появлялся?

Патрик. Появлялся, мисс Ванесса… Я хотел доложить, но доктор не позволил. Он сказал, что вначале хочет здесь осмотреться…

Ванесса (недовольно). Что это значит, Патрик? Вы обязаны выполнять мои распоряжения.

Патрик. Я объяснял это доктору, мисс. Но он сказал, что в присутствии доктора распоряжения медсестры теряют силу.

Ванесса. Вот даже как? Интересно… А как вы его вообще нашли, Патрик? Вам не показалось, что у нового доктора глуповатое лицо?

Патрик (растерянно). Я бы этого не сказал.

Ванесса. Глуповатое и самодовольное. Во всяком случае, так говорят все, кто его видел. Вот и у декана такое же мнение. Не правда ли, ваше преподобие?

Свифт безучастен.

Совершенно с вами согласна… Впрочем, раз эта кандидатура одобрена Опекунским советом и губернатором, от нее многого ждать не приходится. Не правда ли, господин декан? Свифт безучастен.

Очень остроумно подметили, сэр. Очень… (Улыбается). И в этом я с вами согласна!

Патрик (нарочито громко). Осмелюсь заметить, господин декан, что лично на меня новый доктор произвел хорошее впечатление. Уверенный взгляд, волевое лицо… Надеюсь, и слух хороший…

Ванесса (сухо). Мы учтем ваше мнение, Патрик. Ступайте!

Патрик. Слушаюсь! (Сделал несколько шагов, но тут же споткнулся, словно боясь наступить на что-то невидимое). Кыш! Шмыгают тут, проклятые! Ну, ничего! Недолго вам осталось! (Уходит).

Ванесса (Свифту). Если не возражаете, сэр, я могла бы во время чая ознакомить вас с сегодняшней почтой. (Взяла поднос с письмами и газетами). Здесь в основном отклики на очередную кончину. Все газеты признают, что поминание в этом году проходит особо бурно. По всей Ирландии манифестации. В Дублине отмечались уличные беспорядки. В связи с этим, выступая в парламенте, депутат Орнэрри заявил: «До каких пор декан Свифт будет издеваться над Британией?» Он даже выдвинул законопроект, запрещающий вам умирать. (Улыбнулась). Законопроект провалился. Представитель оппозиции заявил, что Англия — демократическая страна, и если в ней нельзя свободно жить, то умирать каждый может, когда ему вздумается! (Улыбнулась). Замечание в вашем духе, сэр, не правда ли? Письмо из Франции. Один из ваших поклонников передает отзыв Вольтера на ваше творчество: «Свифт — крупнейший сатирик нашего века, но сатира для него не просто жанр, а трагическая необходимость идейного неучастия в современности». Каково ваше мнение, сэр?

Свифт внимательно разглядывал чашку, в которой был налит чай. Вдруг его лицо исказила гримаса боли. Он резко сжал ладонями виски…

Наблюдавший за ним доктор услышал странный шум, напоминавший шум толпы, отдельные резкие голоса, выкрики, свист… Шум усиливался. Стали слышны отдельные слова: «Позор!» «Этот человек позорит Британию!», «Да прекратится это когда-нибудь?» Снова свист. Затем строгий голос спросил: «А почему этот человек до сих пор жив?» Кто-то подобострастно ответил: «Он репетирует свою смерть, ваше превосходительство!» Снова заревела толпа. Потом голос ребенка произнес: «Мама, дай мне эту книгу!» Женский голос нежно ответил: «Не прикасайся к ней, мой мальчик! Это ужасная книга, написанная ужасным человеком в ужасное время»…

Свифт разжал ладони, сжимавшие виски. Голоса стали стихать. Зазвучал нежный женский голос, напевавший какую-то песенку.

В открытом окне комнаты появилась женщина с безумными глазами. В руках она держала букетик полевых цветов.

Заметив ее, Ванесса помрачнела, подошла к окну:

— Мисс Джонсон, декан сейчас занят. Будьте добры, пройдите в сад.

— Добрый день, сестра, — с улыбкой ответила мисс Джонсон. — Я принесла ему цветы.

— Цветов в доме более чем достаточно!

— Это полевые! — сказала мисс Джонсон и улыбнулась. — Декан любит полевые… — Она поставила цветы в вазочку. — И еще пудинг. Его любимый пудинг с яблоками…

— Декан не ест пудинг с яблоками! — строго сказала Ванесса, пытаясь задернуть штору. — Уверяю вас, я не хуже знаю, что любит декан! — Она задергивала шторы, мисс Джонсон тянула их обратно. — Вы порвете шторы, мисс Джонсон!!

— Я сошью вам новые, сестра! — сказала мисс Джонсон. — Голубые в горошек. Они создают радостное настроение!

— Меня не интересует ваш мещанский вкус, мисс Джонсон! — сердито крикнула Ванесса. — Пройдите в сад или я позову слуг и они вас выпроводят силой! — Она резко задернула штору.