Солнечный детектив - Александр Рыжов

холостяцкого имущества. Выволок из кладовки велосипед «Минск». Это, пожалуй, самое ценное, что у него есть, два года назад купил за восемьдесят рублей. Сейчас за прежнюю цену уже не возьмут – велик подержанный, седло потерлось, черная краска на раме кое-где сошла, две спицы погнуты, – но в целом агрегат на ходу, крепкий и надежный. Рублей шестьдесят попросить – в самый раз. Все равно пока не нужен.

Касаткин провел ладонью по вилке велосипеда, крутанул педаль. Жаль, но что поделаешь… Не куртку же с сапогами продавать. Без них и на улицу не выйдешь.

Он затолкал велосипед обратно в кладовку и направился было в комнату, чтобы написать на тетрадных листках объявления для расклейки на столбах, но тут в дверь позвонили.

Алексей трусцой вернулся в прихожую, подумал, не пришла ли Юля. Она обычно так рано не появлялась, у нее в первой половине дня лекции, но мало ли…

На пороге стояла соседка по лестничной площадке – сухая, будто из дерева выточенная дамочка с вычурным именем Грета Германовна. Касаткин никогда не интересовался ее происхождением, но было оно, судя по всему, нерусским. Она и выглядела чужеземно: высокий рост, по-скандинавски белая кожа, бесцветные волосы, глухое темное платье с фартучком, как у чопорных домоправительниц из западных фильмов. В говоре слышался легкий не то прибалтийский, не то немецкий акцент.

– Алексей, – произнесла она низким грудным голосом, – вы позволите?

– Да-да… – Он машинально попятился, и дама шагнула через порог. Словно монумент в квартиру вошел.

– Добрый день, – поздоровалась она с некоторым запозданием, но так торжественно, что ни у кого бы и мысли не возникло о неучтивости. – Как ваше самочувствие?

Грета Германовна была старше Касаткина раза в три, но, в отличие от других соседок, никогда не говорила ему «ты». Видимо, воспитание не позволяло.

– Спасибо, – ответил он. – Уже лучше.

И в доказательство пошевелил пальцами загипсованной руки.

Грета Германовна удовлетворенно кивнула.

– Это хорошо. Тогда вам, наверное, не будет в тягость… Дело в том, что я уезжаю в отпуск. В Гагры, в санаторий, на две недели. А за квартирой присмотреть некому. Вы ведь на больничном? Вас не затруднит?

Раньше она никогда не обращалась к нему с подобными просьбами, и он слегка растерялся.

– Что надо делать?

– Ничего сложного. У меня несколько комнатных растений, им требуется регулярный полив. А еще Клотильда… Ее необходимо кормить трижды в день, наливать свежую воду в блюдце и мыть лоток.

– Клотильда, пардон, это ваше домашнее животное? – Касаткин, парень, в общем-то, простой, под влиянием выспренних словес Греты Германовны сам невольно заговорил громоздким штилем.

– Сиамская кошка, – пояснила соседка. И прибавила: – Вы не знакомы? Я вас представлю.

Как будто речь не о кошке шла, а об английской королеве.

Касаткин не был уверен, что справится со столь ответственными поручениями. Попробовал отбрыкнуться:

– Но почему я? У меня и кошек никогда не было, и в растениях я не очень разбираюсь…

Грета Германовна, ни на секунду не утрачивая монументальности, объяснила, что ее подруга, бывшая балерина, заслуженная артистка, которой она доверяла ключи на время своих отъездов, попала под машину на Васильевском острове, и ее увезли в больницу в тяжелом состоянии. Это произошло буквально вчера вечером, а через три часа уже улетать, самолет ждать не будет. Времени на поиски замены катастрофически мало. А Алексей, согласно наблюдениям бдительных бабулек у подъезда и самой Греты Германовны, отличается внутренней культурой и способен подойти к исполнению возложенных на него обязанностей со всей ответственностью.

Касаткин слушал ее, и его не покидало ощущение, что он на собрании комсомольской ячейки, а перед ним комсорг, который взваливает на него очередное общественное поручение. Хотелось воскликнуть: «А оно мне надо?» Валялся бы себе на диване, смотрел по телику «Очевидное – невероятное», разгадывал кроссворды из «Огонька», и тут на тебе! Полив, откорм, уборка экскрементов… Не жизнь, а трудовые будни совхоза «Красное дышло».

Но Грета Германовна уже совсем не аристократическим манером тянула его за здоровую руку к своей квартире:

– Идемте-идемте! Я вам все покажу…

Он не успел опомниться, как очутился в ее апартаментах. Здесь было душно и влажно, как в оранжерее, а еще пахло книжной пылью – точь-в-точь как в хоромах у Юли и ее отца-филолога.

В гостиной взору Касаткина предстало изумительное зрелище: весь подоконник и многочисленные полки, прибитые к стене, а также поверхности комода, серванта и журнального столика были уставлены цветочными горшками. Из них торчали и свисали на разные лады зеленые насаждения. Некоторые из них были увенчаны яркими бутонами, но большинство еще не торопилось цвести, дожидаясь тепла и солнца.

Грета Германовна с места в карьер пустилась в наставления:

– Это антуриум. Обратите внимание, он растет без почвы, непосредственно в воде. Ее нужно доливать ежедневно, а раз в неделю менять полностью. Это алоказия, она боится холода, поэтому ни в коем случае не переставляйте ее на окно. И поливайте умеренно, она не любит чрезмерной влаги. А это венерина мухоловка, ее как раз поливайте обильно, чтобы земля была болотистой консистенции…

Дальше Алексей не слушал. Зачем ему эта ботаническая галиматья? Расфуфыренная тетя в самом деле считает, что он согласится взять на себя функции садовода и ухаживать за ее комнатным палисадником? Ха! Вот еще!

Но она, точно уловив его настроение, вдруг свернула цветоводческую лекцию и вынула из пристроченного к фартучку кармашка хрустящую купюру.

– Алексей, я понимаю, что моя просьба сопряжена с некоторыми хлопотами, которые определенным образом вас обременят. Поэтому вот… небольшое вознаграждение. В меру, как говорится, моих скромных возможностей.

Алексей увидел знакомый профиль Ленина и с трудом скрыл удивление. Пятьдесят рублей? Ого! И это за то, чтобы две недели кормить кошку и поливать цветочки?

Грета Германовна, насколько ему было известно, работала искусствоведом в каком-то крупном музее, зарабатывала, по всей видимости, неплохо и могла себе позволить такую щедрость.

– Так вы согласны? – спросила она, стоя с купюрой в руке.

– Да, конечно! – спохватился Касаткин и ради приличия попытался изобразить бескорыстие: – Грета Германовна, зачем деньги? Я и так могу, по-соседски…

Как он и рассчитывал, возражений она не приняла.

– Услуга должна быть оплачена. Не спорьте, берите.

Алексей взял купюру как можно небрежнее, всем своим видом показывая: делает это лишь для того, чтобы не обидеть почтенную даму. А в душе все ликовало. Какой своевременный подарок преподнесла судьба! Должна же она была хоть чем-то компенсировать те невзгоды, которые валились на него с завидным постоянством… Теперь можно и велосипед не продавать.

Что-то мягкое и вместе с тем упругое подкатилось ему под