Три трупа для хеппи-энда - Анна Орлова

покрытые аккуратными печатными буквами, – показания соседей Томаса Алвина, которые заявили, что до той роковой ночи это был совершенно нормальный…

– Гангстер, – вставила я.

– … молодой человек, – закончил он, будто не услышав. – Кроме того, мой клиент буквально накануне болезни получил водительские права, для чего он прошел медицинскую комиссию. Тут имеется копия врачебного заключения – Томас Алвин был совершенно здоров!

Я молчала, решив не вступать в пререкания. Ловко этот адвокат заставил меня возражать и обороняться.

Взглянув на меня, он нахмурился и выложил-таки козыри:

– А еще, мисс Вон, – сообщил он вкрадчиво, – у меня есть заключение доктора Фитча, большого авторитета в области психиатрии, согласно которому нет никаких естественныхпричин для болезни Томаса Алвина. Между нами говоря, доктор Фитч – большой эксцентрик. Он не только полностью убежден, что заболевание мистера Алвина имеет магическую природу, но и горит желанием его исследовать!

Я зевнула.

– Очень интересно, адвокат, – произнесла я вежливо, – но не понимаю, какое это отношение имеет ко мне? Мистер Алвин меня совершенно не интересует.

Мышка, не выдержав, гневно зашипела, хлестнула себя по боку хвостом, и адвокат вжался в кресло.

– Держите свою тварь! – потребовал он негодующе. – Посадите ее на поводок или заприте, ну!

– Вот еще, – ответила я холодно. – Это мой дом, а вас сюда никто не звал.

– Вот как? Смотрите, пожалеете.

– Мистер Питерсон, – сказала я устало. – Не понимаю ваших претензий. Зачем вы пришли? Рассказываете какие-то небылицы про бандитов, соседей, психиатров… Хотите выставить себя на посмешище – валяйте. Вам же все равно никто не поверит.

Адвокат стал похож на хорька: хитрая мордочка, мелкие острые зубы, хищный взгляд. Хорек в костюме под заказ и дорогущих ботинках.

– Как сказать, – возразил он, ухмыляясь. – Когда доктор Фитч узнал о вашей, кхм, любимице, он буквально загорелся идеей с ней немного… поэкспериментировать. Как думаете, ей это понравится?

И подмигнул, торжествуя.

Я выпрямила спину и вздернула подбородок, стараясь демонстрировать злость, а не страх.

– Это моя кошка, мистер Питерсон. И я никогда не дам согласия на какие-то там опыты!

Он мерзко хихикнул и затряс головой.

– А кто вас будет спрашивать, дорогая мисс Вон? Придет судебный пристав с предписанием и – хе-хе! – даже ваш любовник вам не поможет.

Ах, как же мне хотелось стереть с его лица эту глумливую усмешечку! Мы бы и без Рука справились, в узком кругу.

По-видимому, он что-то такое задницей почуял. Заерзал, напомнил нервозно:

– Я всего лишь посредник. Я просто защищаю интересы Томаса Алвина.

Черная тень рванулась вперед. Прыжок, негромкое «бумс» – и на столе между нами негодующе выгнула спину злая Мышка.

Адвокат отшатнулся с таким ужасом, что едва не опрокинулся на пол вместе с креслом.

– Кстати, кто вас на это подписал? – поинтересовалась я, успокаивающе поглаживая пушистый загривок. – Ш-ш-ш, Мышка, все хорошо.

Она дернула ухом, но все же подчинилась. Подставила голову, прижмурила зеленые глазищи.

– Не понимаю, о чем вы, – кажется, адвокат уже не чаял сбежать. – И предупреждаю, мой наниматель в курсе, что…

– Так кто же ваш загадочный наниматель, мистер Питерсон? Ведь не сам Томми, он вряд ли на это способен.

Мышка на расстоянии вытянутой руки доводила адвоката почти до истерики. Грех этим было не воспользоваться.

Почуяв мою мысль, она лениво протянула лапку, выпустила коготки…

– Не важно! – истерически взвизгнул адвокат, вжавшись в кресло. Его била дрожь. – Вы сделаете, что вам говорят, иначе…

– Иначе – что? – поинтересовалась я, вздернув бровь.

– Иначе бумаги попадут в суд! – выпалил он, задыхаясь. – Даже если мы дело не выиграем, скандал поднимется до небес. И не мне вам говорить, мисс Вон, что это не в ваших интересах. И тем более не в интересах ваших сородичей, а?

На этот раз его подмигивание очень походило на нервный тик. Вот только мне от этого не легче. Как отреагируют рыжие, узнав, что из-за меня заварилась такая каша? Прикопают по-тихому, и к гадалке не ходи.

Я усмехнулась, оценив иронию.

– Все, о чем вы говорите, мистер Питерсон – всего лишь ничем не обоснованные догадки.

– Ха! – он как-то вмиг воспрянул и полез в портфель. – А это?

И припечатал пачечкой листков, исписанных от руки убористым мелким почерком. Буквы скакали по бумаге, как блохи, но главное я увидела сразу.

«Я, Эдуард Джонас Донован… настоящим свидетельствую под присягой…»

Вот же мерзкий рыжий боров! Пошел против своих же, с-с-скотина!

После той истории его поперли из «Сот» и пинком под зад вышвырнули из кресла главы Семьи. Выходит, он сумел-таки отыграться.

Я гипнотизировала взглядом копию показаний Донована, когда до меня донесся смешок адвоката.

– Мистер Донован был так любезен, что не стал ничего скрывать. А знал он многое, сами можете убедиться.

Я не преминула воспользоваться приглашением. И чем дальше читала, тем сильнее закипала. Вот же!..

Выходит, он знал о Мышке, а кругу ведьм не сдал лишь потому, что надеялся меня потом этим прижать. Показания Донована, вкупе с остальным, придавали делу совсем другую окраску. Придется отступать – или хотя бы сделать вид.

Я не могу допустить – и не допущу! – чтобы у меня отобрали Мышку и передали этому вивисектору.

– Что вам нужно? – спросила я устало, сцапав кошку и усадив ее к себе на колени. – Зачем это все? Денег у меня мало.

На адвоката я не смотрела. Не хотелось видеть торжество на его лоснящейся физиономии.

– Я не шантажист! – возмутился адвокат, повысив голос. – Мне нужны, хе-хе, только кое-какие сведения…

– О Руке, – закончила я догадливо, вскинув на него глаза.

Он лишь развел руками.

– Вы умная женщина, мисс Вон.

– Именно, – кивнула я. – А вы почему-то считаете меня дурой. Я же в любом случае буду у вас на крючке. Так какой смысл?

– Нет-нет! – запротестовал он энергично. – Вот, взгляните.

Из портфеля появилась очередная бумага.

– Что это? – я не спешила к ней даже прикасаться, увидев в заголовке герб. Прокуратура Империи?

– Этот документ дает вам освобождение от уголовной ответственности за любые преступления, совершенные вами в прошлом, кроме умышленного убийства. В обмен, разумеется, на ваши чистосердечные показания. Подпись прокурора уже стоит, осталось подписать вам. Вы будете совершенно чисты перед законом, документ это гарантирует. Это полное прощение, мисс Вон.

Угу, и заодно мой смертный приговор, стоит только этой бумажке попасть к Руку. А в том, что это произойдет – рано или поздно – можно не сомневаться.

М-да, положеньице.

– Я могу подумать? – пролепетала я дрожащим голосом, прижав к себе негодующую Мышку.

Т-с-с, дурочка! Молчи, если не можешь подыграть.

Кошка гневно дернула хвостом. Вот еще, не будет она ластиться к какому-то прохвосту!