Княгинины ловы - Луковская Владимировна

– Потерпит пару годков, пока молодуха дозреет, ничего с ним не станется. А брать ее сейчас надо, не посватаемся, так другие перехватят: желающих породниться с Полуночным11 князем много. Второй-то дочери у них сколько лет?

– Пять или шесть.

– Старшую упустим, следующую долго ждать. Так что засылаем сватов.

– Может, он и не отдаст ее сейчас? – с надеждой прошептала княгиня.

– Отдаст, куда денется, я уговаривать умею…

Девочка княгине сразу понравилась: тоненькая, белокурая, со смешными кудряшками, упрямо выбивающимися из толстой косы. Большими голубыми глазами она рассматривала делегацию, вышедшую навстречу из городских ворот. Взрослая одежда, справленная к случаю по детским размерам, сплошь покрытая серебряным узорочьем и жемчугом (и оттого страшно тяжелая), смотрелась на ней мешковато и нелепо. Но маленькая княжна старалась вести себя как взрослая, сидеть в повозке прямо, чинно. Любимую тряпичную куклу, которую мать тайком сунула в дорогу, девочка спрятала под лавку (чтоб не позорила невесту).

Две толпы – встречающих и приехавших – застыли на небольшом расстоянии друг от друга.

– Вот это невеста, – с нескрываемым разочарованием промямлил жених. Молодой княжич нервно теребил гриву гарцующего в нетерпении жеребца. – И что мне с ней в ладушки играть али басни12 на ночь сказывать?

– Надо будет, и басни будешь сказывать, – рявкнул отец. – Пойду, первым княжну поприветствую.

Старый князь натянул поводья.

– Куда ты, – зашептала княгиня, – ребенка испугаешь, уж больно грозный.

– Мы с княгиней первыми подойдем, – предложил епископ, прибывший в Чернореч-град специально по такому торжественному случаю.

Княгиня спешилась. Они с епископом медленно стали спускаться вниз с городского холма по пыльной дороге. Увидев это, молодая княжна выскочила из повозки и быстро пошла им навстречу, следом медленно двинулся и весь обоз.

– Здравствуй, княжна Елена Мстиславна, благослови тебя Бог, – торжественно произнес епископ.

Та в ответ низко поклонилась сначала епископу, потом Анне:

– Благослови и вас Бог, владыка, и вас, княгиня – матушка.

– Какая умница, – прошептала епископу будущая свекровь и громко сказала:

– Ну, вот, княжна Елена, теперь это твоя земля, твой дом, да не будешь ты знать в нем горя и слез. А вон и жених твой, – и подала знак сыну приблизиться.

Стройный загорелый юноша, придав своему еще безусому лицу суровое выражение, подъехал к невесте. Мать дернула его за сапог, мол, спешивайся. Парень спрыгнул с седла и поклонился. Девочка засмущалась и покраснела.

Тут подъехал и старый князь, приветствуя будущую сноху. Встреча состоялась.

– Сядь с ней рядом, – шикнула на княжича мать.

Он с легким вздохом взял невесту за руку и повел к повозке. От этого девочка раскраснелась еще больше. Какое-то время они ехали молча. Затем жених исподлобья взглянул на невесту. Елена сильно волновалась. Рука, перебирающая жемчужины на подоле, слегка дрожала. Димитрию стало жаль малую, и он заговорил веселым тоном:

– А что, княжна, кукол – то с собой в дорогу брала играть?

Девочка от удивления открыла рот:

– А откуда ты, княжич, знаешь?

– Так вон же из-под лавки коса нитяная торчит.

– Ты, княжич, не думай плохого, я знаю, что замужним-то нельзя в куклы играть, это я так в дорогу… матушка дала. А как приедем, я и в руки не возьму, – и она пяткой затолкала куклу подальше под лавку.

– Играй, – снисходительно махнул рукой жених, – супружник разрешает.

Девочка заулыбалась.

– Какой у тебя шрам на десной13 руке, – осмелела она, и с детской простотой стала рассматривать жениха, – не иначе мечом настоящим рубанули?

Парень с гордостью посмотрел на тонкую белую полоску от основания большого и указательного пальцев к запястью:

– Кабы настоящим мечом, так уж и пальца бы не было, а это так – деревянными баловались.

– Выходит, и ты еще играешь, – довольная улыбнулась невеста. Юноша задорно расхохотался.

Княгиня, ехавшая поодаль, вздохнула с облегчением.

– Ой, княжич, какой у тебя перстенек красивый, красненький, как солнышко на закате! – восхитилась невеста.

Димитрий пошевелил мизинцем левой руки, на пальце заиграло веселым светом колечко с алым рубином.

– Сейчас оно тебе велико будет, на какой палец ни надень, а подрастешь, подарю. Мне оно, видишь, уж и на мизинец еле налезает.

Девочка посмотрела на княжича восхищённым взглядом. Жених ей понравился.

Старая княгиня разволновалась, быстро встала и подошла к окну. Сын с веселой ватагой таких же бесшабашных гуляк уже выезжал из ворот детинца14, увидев мать, ласково помахал ей рукой. «Кабы не я, так, может, он сейчас совсем другим был бы», – подумала она. С мужем народили князь с княгиней десятерых детей, но выжил и достиг совершеннолетия только Димитрий. Он был последышем, появился, когда уж и не ждали, маленькая искорка от костра некогда большого Чернореченского рода. Андрей Святославич, суровый с боярами и челядью, с сыном был мягок и ласков, прощал ему многие шалости, ну а материнская нежность не знала границ, обрушиваясь на юного княжича широкой безбрежной рекой. Анна и сама понимала, что надо быть с сыном строже, но сделать с собой ничего не могла.

Вот и сейчас, если бы она настояла, проявила твёрдость, то Димитрий никуда бы не поехал, остался, как миленький. Но не удержалась, опять дала слабину, а его уж и след простыл. Да и с женой она его разлучила, тоже хотела как лучше.

Давнишние события терзали душу и предвещали худое. Старшую сестру Анны тоже выдали в малолетстве, не было ей и десяти, а молодому супружнику едва исполнилось тринадцать. Пока росли вместе, ссорились без конца, изводили друг друга. Родные все надеялись: повзрослеют, так другими глазами посмотрят, а вышло иначе. Молодой князь сначала полюбовницу завел, а затем и вовсе жену к отцу отослал, взял из соседнего княжества себе новую подружью. Родители хотели снова выдать дочь замуж, и женихи были, да она не захотела, и вскоре приняла постриг. Анну же отдали в не полных шестнадцать лет за семнадцатилетнего Андрея, сына князя Святослава Чернореченского, и прожили они в счастливом браке сорок восемь годков. Вспоминая сестру, давно уже преставившуюся15 в своей обители, старая княгиня была против детских браков, но перечить мужу не могла.

Всплыл в памяти и разговор с маленькой снохой, случившийся после церковного обряда…

– Я сейчас тебе что-то важное должна сказать. Ты уже взрослая, венчанная теперь, – княгиня осторожно подбирала слова, – должна понять.

Перед свекровью стояла уже покрытая убрусом16 Елена. Она испуганно вскинула на княгиню глаза. Встревоженный тон Анны заставил и ее волноваться.

– Тебе надо будет уехать, – быстро заговорила княгиня, как бы сама себя перебивая, – понимаешь, ты еще девочка, мала для мужа своего.

Княгиня стала опять подбирать подходящие слова, но не нашла, что сказать.

Девочка смущённо кивала.

– Если вырастешь у супружника на глазах, будет видеть он тебя каждый день, для него ты станешь младшей сестрой, племянницей, а настоящей подружьей можешь и не стать. Не захочет он тебя…

В голове мелькнуло: « Что же это я малому ребенку говорю, срам-то какой?!»

– Я все понимаю, – серьезно сказала Елена.

– Вот и хорошо, – успокоилась свекровь. – Поживешь пока при монастыре у инокини Марфы, она о тебе позаботится.

Из темного угла горницы выступила маленькая старушечка в серых монашеских одеяниях. Девочка попятилась.

– Не бойся, – ласково запела Марфа, – не обидим, дитятко. У нас ,знаешь, как хорошо. Большой сад, а там яблочки сладкие, наливные, хочешь – с ветки рви, а хочешь – из-под ног собирай. Ты яблоки любишь?

– Люблю, – пролепетала маленькая княжна.

– А рядом в деревеньке девочек много, подругами твоими будут, играть вместе станете да по ягоды ходить.

– У меня холопьи свои есть.

– Хорошо, их возьмешь. А в келье у меня птички чудные живут, захожий паломник подарил, желтенькие такие, и поют, как в райском саду.

Девочка повеселела, но все же с опаской спросила:

– А одеваться мне тоже в серое надо будет? – своя взрослая одежда Елене очень нравилась.

– Нет, дитятко, ты же не инокиня, а мужняя жена, в своей ходить будешь. А как подрастешь да девой станешь, так супружник за тобой и приедет. Ну, согласна?

– Согласна… А лошадки с жеребятами у вас есть? Я их страсть как люблю.

– Есть, как же без лошадок – то.

Дело сделано: княжна уехала с Марфой в обитель. Успенский монастырь был выбран неслучайно, так как находился на границе с владениями Мстислава Залесского, чтобы отец и мать могли навещать дочь, когда им вздумается.

А в Чернореч-граде жизнь пошла привычным чередом, будто и не было никакой свадьбы. Годы быстро пролетели, молодой князь опамятовался только единожды: «Ну, шестнадцать лет, ну и что? Все равно мала еще. Мать твердит, что красавицей подружья стала, да можно ли этому верить. Спросил Спиридона, он ведь возил молодой княгине в монастырь подарки, так тот лишь рассмеялся: «Поезжай, князь, сам и посмотришь». И улыбка у него такая недобрая, точно – дурна собой, как пить дать».