Стихотворения Пьесы - Ян Райнис

Ответственный редактор газеты «Диенас лапа» уделял много внимания художественной литературе, языкознанию, фольклору, вопросам этнографии, но собственное творчество было заброшено. Еще в гимназические годы поэта одолевали чуть ли не болезненные сомнения насчет своего литературного дарования. В 1891 году Райнис составил первый сборник лирических стихотворений, но издатель нашел его никуда не годным. Такая же судьба постигла перевод пушкинского «Бориса Годунова», между тем гораздо позже, в 1898 году, его издали почти без поправок. Чувствительному, легко ранимому поэту было бесконечно тяжело говорить об этих стихах, в которых он так искренне излил свои чувства, поэтому и самые стихи и неудача, их постигшая, остались скрытыми даже от близких.

В 1894 году произошла знаменательная для Райниса встреча с поэтессой Аспазией. Аспазия (настоящее имя Эльза Розенберг, 1865–1943) в ту пору уже успела прославиться не только своей яркой драмой «Вайделоте», исполненной романтического порыва и жажды гармонии, но и другими произведениями, посвященными вопросам женской эмансипации. Спустя примерно год после знакомства, Райнис показал свои стихи Аспазии, которая распознала у него подлинный и уже зрелый поэтический талант и убедила вернуться к литературному творчеству.

Черновики и дневниковые записи середины 90-х годов свидетельствуют о том, что Райнис в этот период серьезно обдумывал давно возникшую у него мысль написать социальный роман, в котором были бы отображены перемены в общественной и экономической жизни Латвии в период, предшествовавший «Новому течению». По замыслу центральное место в романе отводилось Человеку Будущего — некоему нравственному идеалу, к которому стремились искатели новой морали. Готовясь к работе над романом, собирая материалы, Райнис снова и снова обращался к философским, политическим, этическим вопросам. Давая определение идеалу нравственной личности, он говорил о независимости Человека Будущего от всяческих предрассудков о его самосознании, достоинстве, недюжинных познаниях и образованности как основных и совершенно необходимых условиях, которые помогают созиданию всего доброго, высокого и правдивого.

С 1895 года в периодической печати все чаще начинают появляться оригинальные стихи и поэтические переводы, подписанные именем Райнис. Свое литературное имя Янис Плиекшан увидел в Латгалии на придорожном столбике, которым определялся отрезок дороги, подлежащий починке. Звучное, давно позабытое диалектное словечко поэт принес в латышскую литературу как псевдоним и позже, рассказывая о своей жизни, объяснял его происхождение:

«Мое имя позаимствовано у дороги, что находится в самом отдаленном уголке Латгалии, тому, кто это имя носит, суждено ходить по таким дорогам». И в самом деле Райнису была уготована судьба путника и скитальца.

В 1897 году начались аресты новотеченцев. Поэта, который работал помощником присяжного поверенного в литовском городишке Паневежас, арестовали в конце мая и обвинили в пропаганде социал-демократических идей. Больше полугода Райнис сидел в разных тюрьмах. Затем его — вплоть до вынесения окончательного приговора — выслали во Псков.

По зимним, снежнымЯ шел дорогамВ чужую землю,К чужим порогам.

(Перевод Ал. Ревича)

Так писал Райнис в «Далеких отзвуках в синем вечере», вспоминая свой отъезд. Поэт был приговорен к пяти годам ссылки. На этот раз ему пришлось отправиться еще дальше — в Вятскую губернию, в небольшой заштатный городок Слободской, из которого письма в Ригу шли целых две недели. Здесь, в Слободском, поэт прожил до весны 1903 года, когда в связи с сокращенном срока ссылки ему позволили вернуться на родину.

Ссылку Райнис переносил тяжело. Часто бывал подавлен — мучили заботы о хлебе насущном, болезни. Будущее рисовалось туманным, одолевали сомнения в своих силах. И все-таки его не покидала надежда:

Все эти годыЯ жду свершений,Жду отголосковЗемли весенней.

(Перевод Ал. Ревича)

Тюрьма и ссылка окончательно довершили формирование поэтического таланта Райниса, укрепили его веру в свое истинное призвание. Еще в 1897 году, в тюрьме, Райнис закончил перевод трагедии Гете «Фауст», весьма нужную и полезную работу, целью которой было не только познакомить латышского читателя с гениальным немецким поэтом, но и содействовать дальнейшему развитию латышского литературного языка и поэзии. В этом году спонтанно, одно за другим, родилось свыше сотни стихотворений, которые Райнис посылал в письмах Аспазии. По своему значению они выходили далеко за пределы интимной переписки. Среди них были такие шедевры райнисовской лирики, как «Синеватые искры», «Любящие отечество».

Райнис все яснее понимал, что не нравоописательный роман является тем жанром, в котором он может наиболее полно выразить себя как художник. Поэтический темперамент и обилие идей искали для себя необходимые материал и форму, которые позволили бы в художественном произведении создать образ гармоничного и возвышенного героя, позволили бы отобразить жизнь на предельном пафосе и подъеме и призывали бы к преобразованию существующего правопорядка.

В Слободском, куда, кроме Райниса, было выслано около тридцати политических ссыльных из Риги, Петербурга, Москвы, Киева, в 90-е годы, не ослабевая, жил дух борьбы, и в своем творчестве Райнис стремился убедительно доказать неизбежность этой борьбы, подтвердить закономерности диалектического развития жизни.

Воображение поэта рисовало два образа, для воплощения которых он пока еще не нашел нужной художественной формы. Это образы — Солнца (Огня) и Ночи. Два природных элемента, две философских категории, две стороны человеческой сущности. Одна — созидательница радости, символ самоотверженности, материнской ласки, героизма; вторая — символ застоя, эгоизма, фатальной власти тьмы, в которой сконцентрировалась ненависть ко всему живому. В Слободском Райнис интенсивно работал над пьесой «Илинь», сюжет которой основан на предании. Здесь впервые поэт задумал в художественном произведении воплотить диалектическое единство двух противоборствующих начал — Огня и Ночи, двух противоположностей, лежащих в основе развития общества, природы, а также отдельной личности. Но избранный поэтом материал пока еще не поддавался философскому осмыслению.

В Слободском родилось несколько эскизных набросков поэмы «Avo sol!» («Здравствуй, солнце!»), но из произведений крупного жанра в это время было создано только одно — комедия «Полуидеалист» (1901). В ней Райнис выступил как борец с псевдонародностью и буржуазным национализмом. Но пьеса не удовлетворила поэта, ибо она, по его словам, явилась доказательством всего лишь того, что он способен работать.

Еще сравнительно задолго до выхода в свет «Далеких отзвуков в синем вечере» публикации произведений Райниса в периодике стали свидетельством того, что в латышской литературе появились качественно новые произведения как по содержанию, так и по форме. Многокрасочная и многозвучная лирика Райниса ярко эмоциональна и исполнена глубокого, подчас скрытого, внутреннего смысла. За каждой краской или звуковой гаммой всегда стоит нечто более значительное, чем может показаться на первый взгляд. Говоря словами Аспазии (1901) — «там, где мы рассчитываем найти одни лишь прекрасные цветы, внезапно вылезает, подобно змее с зелеными глазами, какой либо трудный жизненный вопрос».

Во время ссылки Райниса Аспазия одну половину года проводила в Слободском, вторую — зарабатывала на жизнь, сотрудничая в редакции «Диенас лапа». Ежедневно ссыльный поэт посылал письма в Ригу, в которых рассказывал обо всем, что у него происходило, о том, какие сделал переводы (они были основным источником существования); делился новыми замыслами. В своих письмах к мужу Аспазия постоянно выражала нетерпеливое желание увидеть новые стихи Райниса. Она не упускала ни малейшей возможности снова и снова напоминать поэту, как нужны его стихи читателям в Латвии. Так, в письме от 15 мая 1901 года она рассказывала, что к ней в редакцию «Диенас лапа» приходил какой-то бедный человек, чтобы сказать, как нравятся ему стихи Аспазии и особенно Райниса, в которых он находит то, что созвучно его собственным чувствам, что стихи Райниса его будоражат, а стихи Аспазии успокаивают. Одно райнисовское стихотворение «Места нет» он даже прочитал наизусть.

Когда отдельные разрозненные произведения поэта, опубликованные в различных периодических изданиях и в рукописном виде, были собраны воедино и выстроены композиционно — латышские читатели получили книгу, проникнутую предчувствием надвигающейся бури, тесно связанную с социальной борьбой эпохи, ее ведущими идеями. В ней слышался голос пробудившейся души, у которой «тело ржавеет, как старая рухлядь», и которая теперь может посвятить собственное возвышенное искусство освободительной борьбе за человеческое достоинство.