Самый жаркий день - Дариа Айвер

Мое внимание привлёк столик с кувшином, стоявший на противоположной стороне улицы. Я перешёл дорогу, даже не глядя по сторонам, потому что ни одной машины, как и ни одного человека, так и не появилось. Подойдя ближе, я смог рассмотреть, что на столике, кроме кувшина с лимонадом был ещё и листок бумаги, сложенный пополам и поставленный домиком. На нем неровным детским почерком была выведена надпись: “Стакан лимонада – 0,5$ P.S. Деньги нужны, чтобы были”.

“Хорош, чертяка”, – подумал я про себя и усмехнулся.

Большинство детей или выпрашивали деньги у родителей, или подобным способом копили на что-то конкретное. Малец, который это написал, уже с детства знал, что деньги нужны всегда, независимо от того, хочешь ты что-то купить или нет.

Одно было не ясно, почему с таким подходом он бросил свой бизнес без присмотра посреди улицы?

Рядом с кувшином стояла стопка одноразовых стаканчиков. Я схватил один, попутно оставив рядом с объявлением 50 центов. Поставив стакан, я взял кувшин, почти до краев наполненный лимонадом. Он оказался тяжелым, думаю, что в нем было не меньше половины галлона, и горячим. После холодной колы, я не рискнул портить себе удовольствие, а потому поставил кувшин на место, но монетку горе-бизнесмену все же оставил. На ладони осталось неприятное ощущение придорожной пыли. Присмотревшись повнимательнее, я заметил ее тонкой слой и на столике, и на всех стаканах, и на кувшине. Она же взялась тонкой, не видимой сразу, пленкой на поверхности напитка. Пыли в воздухе было достаточно, а потому я не придал этому большого значения. К тому же столик стоял прямо возле дороги и проезжающие машины – а я был уверен, что они когда-нибудь здесь проезжали – поднимали ещё больше пыли.

Я уже собрался возвращаться к машине, но тут случилось сразу два события. Внезапно налетевший порыв, ощутимо холодного, ветра, подул мне в лицо и так же внезапно исчез. А сразу за этим в машине, которая стояла чуть впереди и, очевидно, принадлежала родителям этого мальца с лимонадом, сработала сигнализация. Старенький Ford разрывался протяжным криком на всю улицу, даже казалось, что на весь город. Но на звук так никто и не вышел и он прекратился сам собой через минуту. Я подошёл к машине и отсмотрел ее. Все тот же слой пыли покрывал ее от капота до кузова, окна были наглухо закрыты, а дворники – подняты вверх, словно владелец ожидал пылевую бурю. Иначе, зачем ещё тогда это было делать?

Автомобиль стоял посреди подъездной дорожки недалеко от двухэтажного дома. Я решил подойти ближе к дому, чтобы поискать хозяев на случай, если сигнализация опять сработает. Поднявшись по двум скрипучим ступенькам на крыльцо, я остановился у дубовой двери, выкрашенной в отвратительный оранжевый. Рядом с дверью я не нашёл звонка, а потому единственным способом обнаружить своё присутствие было постучать в дверной молоточек в виде широкого, бронзового кольца. Но я не спешил и, для начала, заглянул в окно – то, что было справа. Рассмотреть что-либо внутри оказалось проблематично из-за, успевшей мне надоесть своей вездесущестью, бурой пыли. Она делала очертания комнаты за окном мутными и нечеткими. Я провёл ладонью по стеклу и заглянул в окно ещё раз. Картина, к моему удивлению, не стала сильно отчетливей, как будто пыль покрывала стекло изнутри. Мне показалось, что с той стороны я заметил движение и потому поспешно вернулся к двери и дважды отрывисто постучал. Быть уличённым в подглядывании за чужим домом совсем не хотелось. Звук эхом разнесся по пустому городу, а ответом мне была тишина. Постояв так ещё пару минут, я снова вышел под адские лучи безумно палящего солнца. Я огляделся. Моя машина по-прежнему стояла у дороги рядом с безымянным магазинчиком, а весь город казался безжизненной пустыней из камня и металла. В обе стороны дорога обрывалась плавящимся маревом.

Солнце и нелюдимость этого места начинали действовать мне на нервы. Я повернул крышку на бутылке и она открылась с резким шипением. Сделав ещё пару глотков, я все же вернулся к своей машине. Металл успел порядком накалиться, а потому я открыл дверцу только со второй попытки. Усевшись за руль, я захлопнул дверь, завёл мотор и сразу открыл окна. Но не успел я проехать и пары десятков ярдов, как машина остановилась, а стрелка в окошке горючего указала на 0.

– Какого хрена? – громко выругался я, ударяя по рулю так, что сработал сигнал.

Я был уверен, что бензина у меня в запасе ещё на семьдесят миль, как минимум. Пришлось выбираться из машины. Я закрыл ее, хотя не совсем видел в этом необходимость, и пошёл вперед по дороге, в надежде наткнуться на заправочную станцию или хоть на одного человека, у которого можно было разжиться бензином. По пути через один попадались закрытые кафе и магазины. Кое-где висели надписи об аренде или продаже, другие же просто были заколочены или задернуты белыми роллетами, которые успели приобрести бурый оттенок.

Я сделал для себя ещё один вывод: на улицах не было не только людей, но и кого бы то ни было живого в принципе. Ни одной кошки или собаки, ни одной птицы не было видно.

Я задрал голову и посмотрел на небо: оно было иссиня-голубым, без единого облачка, все с тем же огненным кругом посередине. Я вдруг ощутил себя единственным живым существом на мили вокруг. От такой мысли стало не по себе, а по спине пробежал неприятный холодок, а может меня опять догнал тот странный порыв ветра. Захотелось убраться отсюда поскорее.

Пройдя пару кварталов, я уже изнывал от жары, но ничего похожего на заправку мне так и не встретилось.

Вдобавок ко всему, меня все больше стало посещать стойкое чувство, что за мной кто-то следил. И не один человек, а весь город целиком: подглядывал за мной исподтишка через заколоченные окна магазинов, прятался за пыльными автомобилями у обочины, принимал формы миражей, маячивших вдалеке. Чем больше я оборачивался, тем больше мне виделись неясные тени в преломлении солнечных лучей, слышались приглушённые голоса, но слов я разобрать не мог.

Не знаю через сколько, но я набрел на здание центральной почты. На фасаде был гордо вывешен звездно-полосатый флаг, который сейчас, однако, уныло свисал на, будто остановившемся, воздухе.

Без особой надежды повстречать хоть кого-нибудь, я вошёл внутрь.

Как я и ожидал, меня встретило обширное, но абсолютно безлюдное помещение. Большие окна пропускали много света, на котором можно было разглядеть целый ураган пылинок. Слева от входа стояла стойка