Беременна от Братвы (ЛП) - Фокс Мари

— В чем подвох? — спрашиваю я, и мой голос становится тише, в нем слышна настороженность, которая всегда была моим постоянным спутником.

Улыбка Кейса становится шире, но лишь на долю секунды. — Никакого подвоха. Ты работаешь на меня, я хорошо тебе плачу. У тебя будет то, что тебе нужно, а о твоем брате позаботятся. Знай, Сара, как только ты войдешь, выхода уже не будет. Ты будешь частью семьи, к лучшему или к худшему.

Семья. Это слово заставляет меня смеяться, но я не смеюсь. В этом нет ничего смешного. Он предлагает мне спасательный круг, и я не в том положении, чтобы отказываться. Даже если это означает потерю части себя в процессе.

Я делаю глубокий вдох, заставляя себя встретиться с ним взглядом. — Я согласна.

Кейс кивает, как будто не ожидал ничего меньшего. — Хорошо. Завтра можешь навестить брата, а потом начнешь работать на меня.

Дверь снова открывается, и мужчины с татуировками змей выходят вперед, их выражения лиц такие же холодные, как и прежде. Я поднимаюсь на ноги, не обращая внимания на дрожь в коленях. Когда я иду за ними, я не оглядываюсь на Кейса.

Мужчины обступают меня с обеих сторон, их шаги эхом разносятся по узкому коридору, пока мы продвигаемся глубже в здание. Я все еще нетвердо стою на ногах, но заставляю себя идти прямо, держать голову высоко. Каждый инстинкт кричит мне, что нужно сражаться, бежать, но в этом нет смысла. Я уже выбрала свой путь.

Мы доходим до двери в конце коридора, тяжелой, сделанной из темного дерева, и один из мужчин с татуировкой змеи, на этот раз на руке, толкает ее. Он кивает головой в сторону комнаты, безмолвный приказ мне войти внутрь.

Я колеблюсь, глядя на него, затем на другого мужчину. Его татуировка видна чуть выше воротника рубашки, хвост змеи обвивается вокруг его горла, словно петля. Они оба смотрят на меня с одинаковым пустым выражением, лишенным какой-либо теплоты или сочувствия. Они здесь не для того, чтобы утешать меня, они здесь, чтобы убедиться, что я не переступлю черту.

— Здесь ты будешь спать сегодня ночью, — говорит мужчина с татуировкой на горле, его голос низкий и отрывистый. — Босс проведет проверку биографических данных, чтобы убедиться, что нас не ждут неприятные сюрпризы.

Меня пробирает дрожь от его слов. Они будут копаться во всем, в моем прошлом, в моей жизни, в моих ошибках. Я могу только надеяться, что то, что они найдут, не приведет меня в еще худшую ситуацию.

Я вхожу в комнату. Она маленькая, голая, с одной только кроватью и тумбочкой. Стены выкрашены в тусклый серый цвет, а на дальней стене одно окно, закрытое толстыми шторами, которые блокируют внешний мир.

Я поворачиваюсь лицом к мужчинам, чувствуя, как тяжесть ситуации давит на меня. — Мне нужно позвонить брату, — говорю я, пытаясь чтобы не выдать отчаяние в голосе. — Он будет волноваться, если не получит от меня известий.

Мужчина с татуировкой на руке качает головой. — Никаких звонков. Вы увидите его завтра. Договоренности будут соблюдены.

— Но... — начинаю я, но он обрывает меня взглядом, который ясно дает понять, что этот разговор окончен. — Теперь ты здесь. Делай, что тебе говорят, и все пройдет гладко.

Я сдерживаю свое разочарование, понимая, что любая попытка спорить будет бессмысленной. Эти люди не дадут мне ничего. Ни информации, ни утешения, ни даже лучика надежды.

— Что будет завтра? — спрашиваю я, хотя уже знаю ответ. Мне просто нужно что-то, что угодно, за что можно держаться.

Мужчина с татуировкой на горле холодно мне улыбается. — Скоро узнаешь.

С этими словами они разворачиваются и уходят, а дверь за ними с тяжелым стуком закрывается, запирая меня внутри. Замок встает на место с такой окончательностью, что мое сердце замирает.

Я сейчас одна, по-настоящему одна, и нет ничего, кроме моих мыслей и тихого гудения страха, поселившегося в моей груди. В комнате слишком тихо, такая тишина, которая заставляет ваш разум блуждать в темных местах. Я сажусь на край кровати, матрас жесткий и неподатливый под моим весом.

Мне хочется плакать, но я подавляю это желание. Слезы мне сейчас не помогут. Я думаю о Люке, о его улыбке, о том, как он бежал ко мне, когда ему было страшно. Он - причина, по которой я здесь, причина, по которой я должна продолжать идти. Что бы ни случилось завтра, что бы ни запланировал Кейс Престон, я должна это пережить. Для него.

Я снова окидываю взглядом комнату, пытаясь найти что-то, хоть что-то, что могло бы дать мне чувство контроля. Ничего нет. Никаких картинок, никаких украшений, ничего личного. Это тюрьма, простая и понятная, и я заперта внутри.

Сделав глубокий вдох, я ложусь на кровать, уставившись в потолок. Тьма давит со всех сторон, но я отказываюсь позволить ей поглотить меня. Я зашла слишком далеко, чтобы сдаться сейчас. Я закрываю глаза, желая, чтобы сон пришел, хотя я знаю, что он будет неуловимым. Завтра я встречу все, что Кейс мне подкинет. Я сделаю то, что должна.

Ради Люка и ради шанса вернуть себе часть жизни, которая ускользает от меня.

Глава 1 - Иван

Воздух в комнате густ от напряжения, от которого мурашки по коже. Я окидываю взглядом длинный стол, вглядываясь в лица мужчин, которые в равной степени вызывают уважение и страх. Тусклый свет над головой отбрасывает резкие тени на их черты, подчеркивая жесткие линии, вытравленные годами насилия, власти и контроля.

Мой брат Кирилл сидит справа от меня, его выражение лица, как всегда, непроницаемо. Вайолет, его жена, сидит рядом с ним, ее осанка царственная, хотя я замечаю легкую складку беспокойства на ее лбу.

Эта встреча не была запланирована, но когда кто-то решает украсть у Братвы, мы не ждем. Мы действуем.

Я наклоняюсь вперед, кладу локти на стол, мой взгляд сужается к Максиму, моему самому близкому другу и тому, кому я доверяю свою жизнь. Если кто-то и может докопаться до сути, так это он. Напряжение в комнате нарастает, пока все ждут, что он скажет.

— Ты что-нибудь узнал? — прорезает тишину мой голос, резкий и требовательный. Здесь нет места колебаниям.

Темные глаза Максима встречаются с моими, его выражение лица серьезно, как никогда. — Мы отследили источник утечки до Нью-Йорка, — начинает он, его тон размеренный, но с оттенком разочарования, которое, я знаю, он чувствует. — Мы не смогли точно определить ответственного. Тот, кто это сделал, замел следы. Это не просто хакер, он знает, что делает.

Моя челюсть сжимается, разочарование кипит прямо под поверхностью. — Нью-Йорк. — Мне не нужно больше ничего говорить. Престоны. Название висит в воздухе непроизнесенным, но оно у всех на уме.

Кирилл откидывается на спинку стула, его зеленые глаза сужаются в раздумьях. Он не говорит, но я чувствую, как от него волнами исходит гнев. Наше соперничество с Престонами не секрет. Мы подтачивали их империю, забирали их клиентов, их власть, оставляя им объедки. Этот ход? От него веет отчаянием, и это опасно.

— Это имеет смысл, — говорит Максим. — Мы оказываем давление на Престонов, отнимая у них крупнейших клиентов. Они теряют деньги, теряют лицо. Это может быть их способом нанести ответный удар.

— Они в отчаянии, — наконец говорит Кирилл, его голос тихий и пронизан едва скрываемой яростью. — Отчаявшиеся люди совершают глупости.

Вайолет тянется к нему, кладя руку ему на плечо. Это небольшой жест, но его достаточно, чтобы удержать его от падения. Кирилл всегда был более нестабильным, движимым потребностью в мести, которая так и не покинула его полностью после смерти нашей матери. Я вижу этот огонь в его глазах сейчас, тот самый огонь, который подпитывал его десятилетиями.

— Нам нужно действовать осторожно, — говорю я, снова переводя взгляд на Максима. — Если мы ударим слишком рано, не имея всей информации, мы можем промахнуться мимо настоящей цели. Мы не можем себе этого позволить. Не сейчас.

Максим кивает, его лицо становится решительным. — Я продолжу копать. Есть след, пусть и слабый. Если они хоть раз оступятся, мы его найдем.