Без пощады 3 (СИ) - Михайлов Дем (Руслан) Алексеевич

Дерьмо! Как же все это надоело…

Так что где-то глубоко внутри в своей скованной цепями гребанной правильности душе он даже рад, что Нортис Вертинский вернулся из небытия, встал на свои стальные ножки и начал убивать. Он даже рад. Его возвращение будто какое-то реле в его мозгу перемкнуло, и он снова захотел жить… жить по-настоящему… ни в чем себя не сдерживая…

Копы в тяжелой экипировке едва поспевали за лейтенантом, почти бегущим к последним координатам, где видели спятившего киборга. Кто-то начал отставать и поэтому поспешил взбодриться уколами корпорационного средства «Служба-Т7», после чего у них резко прибавилось прыти, а вот эмоций наоборот стало куда меньше.

Через пару минут в наушниках снова четыре раза пикнуло. Два идущих в арьергарде дрона вдруг закрутились и ударились о стены. С потолка упал малый паук. Одна из камер на стене перестала наводиться на движение и ее огни потухли. По коридору сзади и спереди катилась волна слепоты. Еще через несколько секунд лейтенант отдал следующий приказ:

— Взбодрились все!

Еще одна кодовая фраза была приказом вырубить все закрепленные на экипировке записывающие устройства, что также являлось нарушением всех федеральных и корпорационных законов.

Да плевать!

Улыбнувшись еще шире, так, что даже щеки заболели, лейтенант Линдрес, один из столпов нравственные Астероид-Сити и пример для подражания, отдал третий приказ:

— Веселее!

И тут же защелкали сменяемые картриджи в оружии полицейских — их заменили вынутые из подсумков запретные картриджи с яркой красной маркировкой. Летальное оружие — без вариантов. Даже ранение в конечность или просто касательное гарантировано приводит к смерти.

Ведомый лейтенантом Отряд миновал жилой квартал, что примыкал к буферной стене одиннадцатого сектора и считался одним из самых благополучных в этой клоаке. Лейтенант ориентировался по навигатору, остальные шли за ним, обходя трупы и еще дымящиеся пятна сажи от самодельных коктейлей Молотова. И поэтому никто не обратил внимания на никому неинтересную едва видимую надпись, оповещающую, что они приближаются к транзитному перекрестку МК-Р-13.

2.

Сестренка одобрительно улыбалась ему.

Она сидела на отброшенном к стене треснутом пластиковом столе, весело болтала покрытыми глубокими ранами ножками и одобрительно улыбалась ему — своему наконец-то начавшему выполнять свою давнюю клятву старшему брату. Между ее как всегда нарочно собранных так, чтобы торчать под разными углами вверх косичках бегали по светящейся нити красные и зеленые огоньки — сестренка всегда любила быть яркой и вечно всех уверяла, что однажды станет величайшей кинозвездой. Утерев с щеки бегущую кровь, она вдруг перестала на миг улыбаться и с удивительной серьезностью кивнула ему, указывая сломанной в нескольких местах правой рукой на темноту коридора впереди.

Тяжело проходя мимо, он тоже кивнул ей. И даже улыбнулся в ответ, хотя и знал, что вряд ли ей понравится эта улыбка, исходящая с бледного лица с уродливыми черными визорами глазных имплантатов. Он улыбнулся и чуть отшагнул в сторону, чтобы не задеть снова засмеявшуюся сестренку испачканным в чужой крови тесаком…

Углубившись в коридор, он не выдержал и обернулся — и она снова беззвучно засмеялась и радостно замахала ему все той же изломанной рукой. Отвернувшись, он снова кивнул и, не обратив внимания на вжавших в стену двух перепуганных женщин в разорванной одежде, пошел дальше, со скрежетом ведя по полу концом тесака. За ним следом катился старый, но прекрасно отлаженные гусеничный АКДУ. И когда Нортис обернулся еще раз, он уже без удивления обнаружил, что его неугомонная младшая сестренка успела забраться на крышку АКДУ и теперь катится за ним следом, задумчиво рисуя на холодном металла радостный кровавый смайлик…

3.

— Господь указал мне путь! А я укажу всем вам! Истину говоря я, братья — я укажу вам верный путь! — пообещал Мика Доза, бывший святой отец Микаил, в недавном прошлом умирающий наркоман, а ныне прозревший и просветленный глашатай смерти — «Нули» — от дьявола! И посему они должны пасть! «Нулей» в пекло! Вот чего хочет от нас Господь! «Нулей» — в пекло!

— «Нулей» — в пекло! — отозвалась окружающая его многочисленная толпа.

Буквально за последние минуты толпа выросла в несколько раз. Количество идущих за трясущимся в лихорадке Микой Дозой продолжало увеличиваться быстрыми темпами. И чем больше прибавлялось людей в толпе — тем решительнее они становились и тем быстрее шагали.

Чего не могли знать воодушевленные полубезумным проповедником и хорошо разгоряченные алкоголем мятежники, так это о появлении в их рядах выглядящих такими же оборванцами, но на самом деле куда более крепких и жестких мужчин разных по внешности, но с удивительно одинаковыми темными взглядами готовых на все людей. Они хрипло вопили и раскачивались, с готовностью принимали пластиковую тару с бухлом, делали вроде как большие глотки и передавали дальше по кругу. С еще большей охотой они вопили «Нулей в пекло!» и одобрительно выли в потолок и неумело крестились. Они могли бы и не стараться — опаленные алкоголем и давно сдерживаемой злобой разумы шагающих за Микой не замечали никого и ничего кроме проповедника и клочка коридора впереди.

Но им пришлось переключиться на иные цели, когда в ухе одного из крепких мужчин с темным трезвым взглядом из микрофона прозвучала короткая команда. Он тут же передал ее остальным, перекинул в левую руку служащую дубиной стальную ножку стула, вытащил из-за пояса игольник с раздутым барабаном и… молча начал стрелять. Тяжелые стальные иглы с бешеной силой впивались в идущие впереди тела, прикрытые лишь рваньем, пробивая мясо и кости, пронзая внутренние органы. Один из другим кричащие пьяные фанатики начали падать. Некоторые молча, другие успевали вскрикнуть и выгнуться, схватиться за спину. А затесавшиеся в толпу чужеродные элементы продолжали стрелять, буквально выкашивая все живое впереди и по сторонам. Через полминуты барабаны с иглами опустели, а на полу застыло несколько десятков мертвых и умирающих людей. Стал жиже грозный общий рев. Оторвавшаяся от вымершей середины головная часть толпы почуяла неладное — не все, но многие, ощутившие, что за ними никто больше не идет и обернувшиеся. То, что они увидели, вызвало мгновенное протрезвление и шок — широкий коридор сплошь завален лежащими вповалку телами, кто-то еще дергает, сипит, плюется кровью, а над ними стоит десяток парней и торопливо перезаряжает игольники, вставляя магазины и заменяя баллончики.

— Сволочи… твари — выдохнула одна из женщин, изумленно глядя на свою пробитую в двух местах руку — Вы же наши… вы же с нами… вы… вы против них…

— Сдохни, сука! — пьяно улыбнулся ей в лицо один из стрелков, вскидывая игольник и вжимая спуск — За Нулей!

Машинка смерти щелкнула лишь раз и ее заклинило. Получившая иглу в грудь женщина медленно оседала с перекошенным удивленным лицом, тяня к убийце окровавленную руку.

— Демоны-ы-ы! — закричал очнувшийся от ступора Мика Доза, сидящий на плечах здоровяка — Убийцы-ы-ы!

Этого клекочущего надрывного крика было достаточно. Взревевшая поредевшая толпа бросилась на стрелков, а те вдруг поняли, что своей работой палачей они вырезали «середку» и тем самым оказались в центре бойни, зажатые уже бросившимися в атаку врагами.

Секунда… и не успевшие отщелкать даже по пятку иглу игольники умолкли, когда их владельцев сбили с ног удары дубин и тесаков. На стены полетели брызги крови и ошметки мозгов из разрубленных черепов. Из рассеченного уха выпала горошина микрофона и была раздавлена старым рабочим ботинком.

Когда хрипящие люди отхлынули и пошедшие за вдруг прямо ожившим вновь проповедником, коридор за ними выглядел филиалом ада. Убийственные иглы редко вызывают обильные кровотечения. А вот там, где поработали шипастые дубины и тяжелые тесаки… там крови всегда много. Разлившаяся кровь испятнала и чистеньких мертвецов. Красным лило даже с потолка, а по полу все дальше растекались кровавые ручьи. Несколько до крайней степени озлобленных, но еще сохранивших остатки разума мужчин торопливо обобрали трупы, забрав игольники, боеприпасы и длинные стальные ножи.