Без пощады 3 (СИ) - Михайлов Дем (Руслан) Алексеевич

— Господи! Господи! УБЕРИТЕ! УБЕРИТЕ ЭТО! Уберите! — стонал он, крепко зажмурившись.

— Откройте глаза и смотрите! — жесткий приказ заставил Лурье подчиниться, и он снова уставился в глаза сидящего напротив дознавателя — Разглядели?

— А-а-а… А-а-а-а-а…. А-А-А-А-А-А-А-А-А! — он больше не просил скрыть от него это страшное зрелище и просто послушно смотрел, но скрыть эмоции был не в силах.

— Замолчите — произнес старший дознаватель и крик Лурье оборвался как обрезанный. Выдержав паузу, Инори Такаши промокнул пахнущим дезинфектом платком область под глазами и, едва заметно поморщившись, пояснил — Они чувствуют страх. И рвутся наружу. Таков их инстинкт размножения, мистер Лурье.

— Это… это…

— Это последствия одной крайне неудачной исследовательской экспедиции. Я не всегда служил дознавателем. Я начинал как планетарный разведчик и мне не было еще двадцати пяти, когда меня, в составе достаточно большого отряда, отправили на поверхность планеты с подходящей для нас по составу атмосферой. Само собой, мы все были в скафандрах, и мы были готовы к любому противнику и к любым событиям. Но, как оказалось, мы так только думали — старший дознаватель коротко улыбнулся, хотя скорее просто растянул губы в резиновой усмешке робота — Спустя несколько часов из пятнадцати бойцов в живых осталось только двое — я и спятивший разведчик, пытающийся меня убить, вопя при этом от сжирающего его ужаса, хотя напугать столь опытного разведчика, бывшего моим наставником, не могло практически ничто. Все дело в том, что в его глазах поселились они — как и в моих…

Такаши наклонился вперед и по лицу неподвижного Лурье пошла мелкая частая рябь ужаса. Он не мог отодвинуться, но вот его кожа и мышцы пытались это сделать изо всех сил. И это было не воздействие препаратов. И даже не жуткий вид того кошмара, что творился в глазах дознавателя. Таково было их особое воздействие на любое существо со сложным зрением — а Ник Лурье таковым являлся.

— Они влияют на рецепторный аппарат наших глаз особым образом. Можно сказать, что они диктуют свои приказы с помощью импульсов. А их приказы просты как у любых паразитов. Они шепчут одно и тоже — впусти меня… впусти меня в себя…

— Н-нет… НЕТ! НЕТ!

— При этом они обладают не только гипнотическим, но и эмоциональным воздействием. Они буквально накачивают наши эмоции до предела, вызывая дикий всплеск гормонов и внося путаницу в мысли, что лишает нас осознанных действий и вводит в панику, а затем и в бессознательное состояние. Их импульсы действуют даже сквозь забрала боевых скафандров — доказано на практике. А вы ощущаете панику, мистер Лурье?

— НЕ НАДО! — проорал тот, ощущая дурноту и мечтая отключиться или хотя бы закрыть глаза, но они ему больше не повиновались. Нечто внутри него заставляло его не отрывать взгляда от глаз наклонившегося старшего дознавателя Инори Такаши, в чьих глазах бесновались десятки длинных белесых червей.

Черви…

Черви!

— А-а-а-а… — по подбородку Лурье побежала струйка слюны — А-а-а…

Черви жили в подрагивающих глазных яблоках дознавателя. Они кишмя там кишели! Зрачки и радужка едва виднелись за телами шустрых тоненьких червей, уютно устроившихся внутри глаз. По щеке Такаши потекла кровавая слеза, оставляя за собой красную дорожку.

Выпрямившись, он вытер лицо, сложил платок и неспешно водрузил очки обратно на переносицу — к огромной радости ментально агонизирующего Лурье.

— Черви сводят с ума. Приводят к самоубийству. Я выжил лишь благодаря древним ментальным практикам, переходящим в нашему роду из поколения в поколения. Эти практики зародились еще на нашей прародительнице планете Земля и спустя тысячелетия спасли мою жизнь… и мой рассудок. Позднее, в изолированной орбитальной лаборатории, поселившихся в моих глазах паразитов удалось частично обуздать, но не уничтожить. Оказалось, что они добрались не только до глаз, но и до моего мозга, уютно обустроившись в нем и частично слившись с ним в единое целое. Тогда же, борясь с рвущим меня на части животным ужасом, я сумел… договориться с ними, хотя они, конечно, не обладают разумом. И тогда же я обнаружил их невероятно полезные свойства. Сегодня вы испытаете эти свойства на себе, мистер Лурье. Я закапаю вам в глаза по несколько капель моей внутриглазной жидкости, пораженной токсичными отходами паразитов. Эта жидкость вызывает…

— НЕТ! НЕТ! Я и так все расскажу! Клянусь жизнью! Я все расскажу-у-у-у! НЕ НАДО!

— Тихо!

И снова крик Лурье оборвался, а старший дознаватель продолжил:

— Если меня удовлетворят ваши ответы, мистер Лурье… то на этом наше общение закончится, а вас отправят в одиночное заключение до тех пор, пока вы не понадобитесь снова.

— Я пригожусь! Я расскажу!

— Но если мне почудится, что вы скрываете хоть что-то… если мне покажется, что вы просто отвечаете, вместо того чтобы идти навстречу и добровольно раскрывать как можно больше всех мельчайших подробностей…

— Я раскрою!

— Тогда я подсажу в ваши глаза всего по одному паразиту, мистер Лурье — дознаватель снова снял очки и взглянул на заключенного своими страшными глазами, наводненными кишащими и жадно рвущимися наружу белесыми тонкими червями-паразитами — Вы ощутите то, что ощущаю я.

— Господи… я… — по его ногам потекла вонючая желтая жидкость, но он этого даже не заметил, продолжая молить бесстрастного жуткого дознавателя — Я и так расскажу все! Я расскажу!

— В вашем организме черви умрут — добавил Такаши — Им сумели частично изменить генетическую структуру и теперь не только я до конца жизни заключен с ними, но и они со мной. Моя голова — их тюрьма. Так что в ваших глазах они проживут недолго, мистер Лурье. Но до своей смерти они успеют сотворить с вашей психикой многое… сначала вы расскажете то, что хотели утаить, а затем превратитесь в живущего в вечном ужасе слюнявого идиота…

— Прошу вас… спрашивайте уже! Спрашивайте! Я буду отвечать! — проскулил некогда властный и крутой Ник Лурье, капитан Жирного Клоуна — Спрашивайте же!

— Хорошо…

— Но очки… наденьте очки… пожалуйста…

— Хорошо — повторил дознаватель Инори Такаши, утирая очередную кровавую слезу — Хорошо…

13.

Глава 3

13.

Заложив руки за спину, вернувший себе обычную холодную невозмутимость, старший дознаватель Такаши внимательно наблюдал за абсолютно рутинными для его подразделения и столь же абсолютно незаконными процедурами, происходящими за прозрачным стеклом медицинского блока. Он мог бы наблюдать за тем же самым с помощью любого из экранов в любом другом более удобном и теплом месте, но Такаши всегда предпочитал максимально близкое присутствие и полную вовлеченность в важные процессы. Так ему лучше думалось и так сильнее ощущался скачущий пульс дела. А здесь пульс действительно скакал с той же силой и непредсказуемостью как у реанимируемого любой ценой безнадежного пациента…

Прямо сейчас этот фантомный и существующий лишь в голове дознавателя пульс стучал с бешеной скоростью, призывая действовать незамедлительно. Но дознаватель сознательно медлил, наблюдая, как бесстрастные манипуляторы меддока разбирают застывшего в коме Ника Лурье на куски, отнимая у него почти все. Когда последняя изъятая «запчасть» улеглась в свой бокс, выпотрошенный и заново набитый имплантами торс с выбритой налысо головой в защитном шлеме, погрузили в специализированный контейнер и он начал заполняться особым крайне тягучим раствором. Не дожидаясь полного заполнения, прозрачная крышка закрылась, а через пару секунд на ней появились сначала красные, затем сменившись желтыми и наконец перекрасившись в зеленый ряды успокаивающих огоньков. На самом деле дознавателя интересовал цвет лишь двух первых индикаторов — показывающих состояние головного мозга Ника Лурье. Все было хорошо, насколько показывали многочисленные датчики в черепе. Драгоценная и даже уникальная посылка запакована и готова к отправке…

— Отправить немедленно — приказал старший дознаватель и покинул помещение, спеша в командный центр.