Тебе, моя единственная любовь - Мидзуна Кувабара

class="p1">— Войска Оды спешно отступили, — продолжал Наоэ, чуть опустив взгляд, — и Уэсуги снова заняли замок, но погибших было уже не вернуть. Если бы они продержались ещё несколько дней… Насмешка судьбы, но до чего жестокая насмешка.

На утопающем в сумраке школьном дворе забрезжил слабый фосфоресцирующий свет.

— Здесь покоятся души тех трех тысяч, что пали в битве за Уозу.

Призрачная энергия разбуженных духов волнами расходилась по двору. «Дон-дон», — донесся откуда-то звук, похожий на звон колокола.

— Наоэ, что это?..

— «Колокол упокоения». Сейчас она появится…

Энергия сгущалась в туман, и вот, в самом центре дымящегося облака стали различимы очертания чьей-то фигуры. Силуэт постепенно приближался, становясь всё более четким. Длинные волосы, белоснежное кимоно… Перед Такаей и Наоэ явилась женщина. В правой руке она держала маленький колокол, в который время от времени позванивала.

— Это — дух-хранитель спокойствия[8]. Мы называем их Белыми Девами. Её работа в том, чтобы успокаивать обитающие здесь души.

Тем временем колокол в руках Белой Девы утих. Женщина опустилась на колени перед Такаей и распростерлась в глубоком поклоне.

— Ответьте, окажите ей милость. Для неё вы — господин. Она ведь такой же член Призрачной Армии Уэсуги…

— Как — она тоже?.. Но она даже не перерождённая…

— Армия Уэсуги включает в себя всех духов, которые подчиняются господину Кэнсину. Мы, якши[9] — лишь полководцы, предводители над остальными…

— Значит, все эти люди…

Такая обвел взглядом школьный двор, который к тому времени уже был заполнен бессчетным числом призраков. Несколько фигур стояли позади Белой Девы — должно быть, те самые генералы, что покончили с собой…

— Все они поначалу были духами мщения[10], но когда господин Кэнсин стал богом войны и обратился к ним с призывом — расстались с мыслями о мести дабы присоединиться к Призрачной Армии Уэсуги. Обычно они мирно спят в этой земле, но случись им однажды получить приказ — и они тут же поднимутся, чтобы встать под наши знамёна. И единственный человек, который может отдать подобный приказ — это вы.

Бросив взгляд на грациозно склонившуюся перед ним Белую Деву, Такая снова посмотрел на призраков во дворе.

— Подобные отряды есть у нас в каждой провинции. И везде есть свой дух-хранитель спокойствия, Белая Дева, которая также следит за обстановкой дел на вверенной ей территории, наблюдает за действиями духов-генералов и докладывает нам. Так устроена система, которая позволяет нам быть в курсе событий Усобицы Духов. Но в последнее время духи, которые должны были бы мирно спать под охраной Белых Дев, начинают пробуждаться, растревоженные появлением генералов. Участились случаи, когда Белые Девы сами не могут с ними справиться…

Теперь, когда Наоэ это сказал, Такая тоже заметил: уровень испускаемой призраками энергии был необычайно высок, выше даже, чем у какого-нибудь генерала средней руки. Такая кивнул — наконец-то ему всё стало ясно.

— Значит, мы здесь, чтобы их утихомирить.

— Это тоже часть нашей работы — следить за тем, чтобы они не причиняли беспокойства людям, — искоса глянув на Такаю, у которого всё ещё был несколько недоумённый вид, Наоэ подошел к Белой Деве. — Хотя, про это место давно известно, что здесь водятся привидения… Идемте же, Кагэтора-сама.

Такая подошел на зов, и воины поочередно издали приветственный клич. Они потянулись к нему, окружили, — Такая остановился, позволив телу купаться в исходивших отовсюду волнах доброжелательности и восторженного почитания.

Тэрасима Нагаскэ, Санбондзи Кагэнага, Такэмата Ёсицуна, Ёсиэ Нобукагэ… Вместе с именами, вливавшимися в сознание одно за другим, пришло видение той героической битвы — битвы за замок Уозу.

Припасы давно кончились. Страдая от ран, находясь на грани голодной смерти, они сражались с наступающими силами Оды. Все половицы в замке пропитались кровью, и чьи-то оторванные конечности катались по полу туда-сюда… То был ад на земле, и они сражались посреди этого хаоса, словно дьяволы.

Осада… Никто из них не смог сдержать слёз, читая вымученное письмо Кагэкацу, в котором тот сообщал, что подмоги не будет. «Сдавайтесь», — писал Кагэкацу, но это лишь укрепило их в решимости продолжать сопротивление. «Простите, что я вас бросаю», — просил Кагэкацу, и для них, понимавших всю скорбь, которую он не мог выразить словами, просто не было пути к отступлению.

Такая стоял с закрытыми глазами, принимая в себя их чувства — сожаление и обиду, которые пробудила в них Усобица Духов. Они не переставали ждать его, с тех пор, как он бесследно исчез — все эти тридцать лет. Вероятно, в их сознании его образ наложился на образ Кагэкацу, который не пришел к ним на помощь тогда, четыреста лет назад… Поэтому они ждали его, Такаю.

Он приготовился провести Ритуал Усыпления. Нужно было упокоить их на время. Такая взял у Наоэ гофу[11] с символом будды Дайнити и положил на землю; потом, держа в руках ритуальный жезл, сложил ладони в знаке конго гассё[12] и начал медленно читать мантру Комё.

«Он, абокя, бэйросянова, макабодара, мани, хандома, дзинбара, харабаритая, ун».

От него начал расходиться слабый свет, как будто в теле занялась невидимая лучина. Под действием мантры волны разбушевавшейся энергии стали постепенно утихать. Наоэ, с чётками в руках, запел Сердечную сутру, вторя Такае. Пахнуло свежим, чистым воздухом. Два голоса слились в одну песню, и её звуки поплыли по ночному небу, над тем местом, где уже не было замка Уозу.

Рядом Белая Дева прозвонила в свой Колокол Упокоения. Под нарастающее пение жезл в руках Такаи загорелся золотом. Он выставил его вперед, направив к лежащей на земле гофу, и листок поднялся в воздух, словно притянутый магнитом. Священные буквы ожили — из них, как из источника, полился очищающий свет, накрывая собравшихся во дворе духов. Это было своего рода снотворное. Призраки соприкасались с сиянием и исчезали — один, другой, третий… Погружались в сон, до тех пор, пока Кагэтора не призовет их к себе снова.

«…гате, гате, парагате, парасамгате, бодхисваха, праджняпарамита…»

Когда два голоса стихли, Белая Дева трижды звонко прозвонила в колокол. Сияющая гофу загорелась белым пламенем, бесшумно обратилась в пепел и осыпалась на землю.

Ритуал Усыпления подошел к концу; исчезла и Белая Дева. Убедившись, что воины замка Уозу ушли все до последнего, Наоэ разомкнул ладони и обернулся к Такае:

— Похоже, всё успокоилось.

— Угу…

— Теперь шум по поводу истории с привидениями, наконец, уляжется… На самом деле последнее время здесь такое творилось — страшно подумать. Духи солдат, разгуливающие по школе, полтергейст то тут, то там… Хорошо, что я вас привёз. Одному бы мне было