Сенсор - Ева Немеш

день можно не надеяться.

У папы иногда бывает:

его ни с того ни с сего

(не в будни, конечно, а обычно в выходной)

прям накрывает.

Он хватает ключи от нашего старого «Ситроена»

и орёт почти как сирена:

«Может, обстановку сменим?

Живём в двух часах от моря,

но этого совершенно не ценим!»

На самом деле это приказ, а не предложение.

Всем понятно, что через пять минут надо сидеть в машине

с восторженным лица выражением.

Что ж. От семьи никуда не денешься,

тем более в зимние каникулы.

Минимум полдня придётся прожить

без Турритопсис нутрикулы.

До точки назначения еле доплелись –

к побережью даже зимой кортежи.

Вышли. Осмотрелись.

И пока мама тараторила про воздух суперсвежий,

мы с папой провели зарядку.

Как дальнобойщики, вяло попрыгали,

сделали несколько утиных шагов вприсядку.

Выполнив разминочную программу,

мы подхватили отравленную йодом маму

и побрели на пляж –

до него, увы, не сто шагов,

как до закусочной «Ассоль»,

а приличный километраж.

Но с этим вызовом мы как-то справились

и под истерику чаек вышли к морю.

И вот тут все

(ну я точно) сказали:

«ОУ!»

Потому что весь берег –

    весь АБСОЛЮТНО –

        был завален дохлыми медузами.

            «Н-да… Не очень-то тут уютно…

Ром, что скажешь? Есть идеи?» –

спросил папа вполголоса.

Отвечаю: «Аурелия ушастая,

типичный представитель

фауны умеренно тропического пояса.

Не отличается ни долгожительностью

(средний цикл – полгода),

ни УМОМ, ни СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬЮ».

Пока даю справку, кто-то вдали орёт:

«Есть тут главный?

Уберите их наконец!

    Смотреть противно!»

        Его понять можно:

            мертвечина выглядит депрессивно.

Остальные гуляющие вдоль берега спокойней намного,

но некоторые тревожно шепчут:

«Что же их погубило?

Почему так много?»

К задающим вопросы подключается папа:

«Ром, есть предположение?»

(Вопрос, конечно, задан НА ПУБЛИКУ –

с напускным уважением.)

Я неакадемично краток:

    «Думаю, шторм.

        Для зимы это норм».

Папа гипотезу принял:

«Согласен. Ну что?

    Насмотрелись? Надышались?

        Вроде бы поесть ещё собирались?

Только давайте без собак в тесте!

Слушайте, а когда мы в последний раз обедали вместе?»

Мнения, конечно, разделились.

Мы так бурно спорили, что сами и не заметили,

как в каком-то не сильно проветренном

    и так себе освещённом кафе очутились.

Родители, нахмурившись,

листают ЛАМИНИРОВАННОЕ МЕНЮ,

потом, вздыхая, ждут и, наконец, осторожно едят.

Ну а я всё это время довольно громко бубню:

«Турритопсис нутрикула, Турритопсис нутрикула…

Вот её точно никогда и никуда бы не выкинуло».

«Ром, что с тобой? Ты о ком?» –

    спрашивает мама. –

        «Давай, ешь быстрее!

Нам ещё до машины полчаса пешком».

Положив нож и вилку параллельно

(что значит: «Спасибо, было невкусно»),

говорю членораздельно,

        но не бодро, а скорее грустно:

«Мам, я о знаменитой бессмертной медузе,

    которая сверхлёгким

        (меньше грамма) грузом,

едва почуяв беду, камнем летит на дно.

И там, свернувшись в непонятно что –

океанский горох или коралловый помёт, –

    терпеливо ждёт.

Переждав подводный ураган или новую солёность,

как насморк или, не знаю, допустим, влюблённость,

она, расправив желейную юбку,

как ни в чём не бывало всплывает

и так бесконечно живёт себе поживает».

«Нет, это потрясающе! Во даёт!» –

восклицает папа.

Но не совсем понятно, кто его удивил:

Turritopsis nutricula

    или официант,

        который никак

            не принесёт

                счёт.

Письмо другу

Привет, Марк!

В начале скажу

УЖАСНУЮ ВЕЩЬ.

Поэтому на всякий случай

    (если неожиданно упадёшь)

        советую прилечь.

Лёг?

Тогда ок, продолжаю,

    а то вдруг ты слишком впечатлительный,

        а я до сих пор про это не знаю.

Итак.

Привет, Марк!

Если бы у меня не было друзей,

ничего бы страшного не случилось.

Но они есть.

И отлично, что так получилось.

Мне повезло, что вы все – обычные люди.

    Возьмём, к примеру, тебя.

        Высокий, вечно в худи

(даже в школе, только галстук сверху –

ФОРМА ЕСТЬ ФОРМА, а не для смеха).

Нос неприметный,

глаза – выразительные, живые,

цвета прибоя

(не восхищайся моей точностью –

просто запомнил

СХЕМУ

ОПИСАНИЯ

ЛИТЕРАТУРНОГО ГЕРОЯ).

Рот…

Ну, тут трудно подобрать примеры.

Бывает, из него вылетает сто семьдесят слов в минуту (есть зафиксированные замеры).

Ещё ты всегда (не обижайся) краснощёкий,

зато без наметившихся, как у некоторых, усов,

    а также без лишнего веса – ещё бы:

        несколько тэквондо-поясов!

Прости, конечно, правильно:

ТХЭК-ВОН-ДО – часто несу ахинею,

просто пытаюсь вспомнить все твои трофеи,

а не только значок за #противкурениязабег.

    Помнишь?

        Ладно, забудем этот хештег.

То, что случилось во время того

(для кого-то важного) марафона,

нас НЕ КРАСИТ,

но мы СДЕЛАЛИ ВЫВОДЫ

и на ОТВЕТСТВЕННЫХ МЕРОПРИЯТИЯХ

больше не ПОЗОРИМ ЧЕСТЬ РЕГИОНА.

Но согласись, весело было тогда.

Эх… Тебя тоже пробивает на слёзы

от нелепостей вроде

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ДРУЖБЫ НЕ ЗАБУДЕТСЯ НИКОГДА?

Особенно в память врезался тот бесценный момент,

когда я вдруг понял, что лучший претендент

на то, чтобы вместе свернуть с маршрута, –

это номер сто семь – новенький Марк Федута.

Надеюсь, ты не забыл, как уже у первой станции

мы, схватив по шарику и бутылке воды,

    не договариваясь,

        сошли с дистанции

            и…

                И с тех пор, как ни крути,

мне с тобой всегда

    (ну почти всегда)

        по пути.

«Из