К чему снится Император? Часть 2 (СИ) - Шведов Вадим

Через несколько месяцев был объявлен очередной рекрутский набор в армию и буквально сразу же по всему Царству прокатились внезапные нападения на русские войска. Солдат убивали даже спящими… Постепенно волнения переросли в настоящую войну, и охватили Царство Польское, Литву, правобережную Украину и частично Белоруссию. Участники восстания требовали восстановления национальной независимости Польши, а мятежом руководил тайный комитет. Вожди этого движения желали восстановить свою аристократическую и католическую цивилизацию несправедливо захваченной «варварским народом». Шляхетское руководство хотело не только возвращения всех прав и вольностей, но и восстановления Польши в границах 1772 года, включавших Литву, Белоруссию и Правобережную Украину.

События в Польше вызвали подъём русского патриотизма. Наглые притязания польских националистов, убийства русских солдат и чиновников, вмешательство иностранных держав во внутренние дела государства возмутили общество. Правительство получило полную моральную поддержку в подавлении польского выступления. Перед Зимним дворцом прошла огромная манифестация. Вся площадь была заполнена людскими массами. На балкон, выходящий к Адмиралтейству, вышел император. Толпа, завидев государя, принялась неистово кричать «Ура!». На концертах по требованию народа музыканты неоднократно исполняли гимн «Боже, царя храни», а в Большом театре с огромным успехом шла опера Глинки «Жизнь за царя». Народное мнение было предельно ясным, но либеральные газеты хранили при этом гробовое молчание. Мысли и чувства населения в эти дни выразил Тютчев в стихотворении, опубликованном в московской газете «День»:

…Восьмой уж месяц длятся эти битвы,

Геройский пыл, предательство и ложь,

Притон разбойничий в дому молитвы,

В одной руке распятие и нож.

…И этот клич сочувствия слепого,

Всемирный клич к неистовой борьбе,

Разврат умов и искаженье слова —

Всё поднялось и всё грозит тебе,

О край родной! — такого ополченья

Мир не видал с первоначальных дней…

Велико, знать, о Русь, твоё значенье!

Мужайся, стой, крепись и одолей!

Открыто выступил против общественного мнения лишь герценовский «Колокол», призвавший русских «свергнуть с себя устарелое и оскорбительное иго правительственной опеки», а солдат и офицеров — «идти под суд, в арестантские роты, быть расстрелянными, но не подымать оружия против поляков». В это же время против России вовсю интриговали иностранные державы. Так, глава правительства Пруссии Бисмарк полагал, что Россия откажется от Польши и тогда «мы начнём действовать, — считал он. — Займём Польшу, и через три года там будет всё германизировано». Наполеон III высказал России свою глубокую обеспокоенность судьбой Польши и предложил созвать конгресс. Министр иностранных дел Англии Джон Россель направил Российской империи резкую ноту с требованием не нарушать политических свобод Польши. Высказался и Папа Римский Пий IX, приславший государю письмо с призывом защитить католическую церковь Польского царства. Мятежники были воодушевлены европейской поддержкой и решили идти в своей борьбе до конца. Александр же в эти дни к удивлению всего двора проявлял спокойствие. Разведка ему донесла, что «цивилизованный мир» не собирается прямо вступать в войну с Россией. Наполеона III больше волновали левый берег Рейна и Мексика, а английский премьер-министр Пальмерстон на совещании заявил, что поляки видать близоруки, если полагают что Англия из-за них вступит в войну. Опираясь на эти данные, Александр издал манифест, потрясший как поляков, так и всё международное сообщество. Объявлялось признание независимости Царства Польского в границах IX века. В документе утверждалось, что Польша с древности захватывала исконно русские территории, а поэтому Петербург возвращает своё по историческому праву. Новое государство скукожилось в разы и что самое было неприятное для поляков, так это потеря их выхода к морю. Царство лишалось практически всех залежей полезных ископаемых, а сами поляки, оставшиеся на территории Российской империи, объявлялись негражданами. Поляки обвинялись в мятеже против законного правительства и покушении на члена императорской фамилии. Они были обязаны в течение семи последующих лет сдать экзамены на знание русского языка, истории и обществознания. В противном случае их ожидала насильственная депортация за границы России. Сам Константин был отозван из Варшавы, а боевые действия обострились до предела.

Формирования мятежников не могли достичь каких-либо серьёзных результатов. На крупнейших транспортных узлах находились построенные по приказу Алекандра имперские крепости, которые пресекали разворачивание крупных сил противника. Поляки не имели возможности брать крепости, так как у них не было осадных орудий, и стали вынужденно отходить в леса. Русские полки подавляли любое сопротивление безжалостно, а в плен никого не брали. — Бунтовщики покусились на брата императора. Теперь они вне закона, — заявляли офицеры. Нулевая терпимость, отказ от любых переговоров и тактика выжженной земли при наступлении русских войск, привели к бегству значительной части польского населения в указанные императором земли нового Царства Польского. За короткие сроки мятеж был подавлен, а на границах с новым государством стали строиться мощные крепости.

Иностранные державы пытались переварить произошедшее. Премьер-министр Англии Пальмерстон обсуждая польский вопрос с Наполеоном III высказывался по этому поводу весьма сумбурно.

— Это чёрт знает что такое. Разделить Польшу на две части и объявить оставшихся на территории России поляков негражданами с поражением их в правах, — просто неслыханно.

— Согласен. Тут ведь ещё какое. Александр же, по сути, отказался от Польши совсем, обвинив её в старой агрессии против России. Я так понимаю, здесь взят курс на полную русификацию оставшихся поляков либо их выдворение из страны. Понятно, что формально император прав. Покушение на Константина, открытый мятеж, но подобная реакция не вписывается в обычные рамки, — уточнил Наполеон III.

— Знаете, мне сразу вспоминается библейская история с изгнанием евреев из Египта. Наш северный лис Александр в этом плане, фигура весьма примечательная. Его шаги сложно спрогнозировать. Мои министры считают его действия эмоциональными. Было замечено, что любые попытки поколебать его власть воспринимаются русским императором крайне болезненно. Бедные поляки не учли того, что Александр легко становится кровавым тираном, — добавил Пальмерстон.

Примерно в это же время схожий разговор состоялся у министра-президента Пруссии Бисмарка с королём Вильгельмом I.

— Господин Бисмарк, вы были правы насчёт возможных действий русского правительства. Александр оставил Польшу, и теперь мы можем занять эти земли.

— Ваше Величество, боюсь, это потеряло всякий смысл. Александр забрал у поляков особо ценную территорию и даже отрезал их от моря. Ныне царство Польское — густо населённая аграрная страна практически без полезных ископаемых.

— Тем не менее это всё же земля с людьми. Пруссия должна увеличивать свои территории.

— Поляки весьма неспокойный народ. Они доставят слишком много хлопот. Никакого дохода нам это присоединение не принесёт.

— Что же вы предлагаете?

— Оставить всё как есть, Ваше Величество. Русские здесь всех переиграли. Будем рассматривать другие возможности.

— Хм…Я не рассматривал эту проблему в таком ключе. Вы меня убедили, Бисмарк. Пока понаблюдаем за дальнейшим развитием событий.

Волнения в Польше громким эхом разнеслись по всей Российской империи. Оппозиционные силы в Финляндии притихли, опасаясь повторения подобной участи. Единственное на что решились финны, так это выступить с просьбой об изучении родного языка в школах. Правительство согласилось на данную просьбу частично. Были разрешены лишь частные финские образовательные учреждения. Государь не желал тратить деньги государства на развитие местной культуры, но в то же время никак её не запрещал…