О Муроме. Воспоминания. Семейная хроника купцов Вощининых - Надежда Петровна Киселева- Вощинина

В середине той части города, которая выходит к реке, на месте старого кремля, стояла самая большая и, пожалуй, самая красивая церковь, с отдельной колокольней, имевшей в нижней части церковь поменьше. Говорили муромляне, что звон большого колокола этой колокольни был слышен за 20 верст вокруг. Церковь эта называлась Собором Пресвятой Богородицы.

Кажется, Богородицкий собор был главной церковью города, с хорами, где пели лучшие голоса Мурома под управлением регента… (известного в городе). С внешней стороны церковь имела балконы и широкую лестницу к главному входу. Внутри храм был пышно отделан и имел богатую церковную утварь. Славился и привлекал богомольцев этот храм еще и тем, что в нем помещалась рака с мощами Петра и Февронии — муромских князя и княгини, причисленных Священным Синодом к лику святых за праведную жизнь. Описание их жизни «жития» очень поэтично и считается по значению близким к знаменитому «Слову о полку Игореве».

В 30-е годы (точно не знаю) храм был снесен с лица земли и на месте его сделали футбольное поле — нет предела черным делам невежд и нищих духом. Город потерял красивую и значительную часть свою — вид с реки, с палуб проходящих пароходов нарушен. Собор снесли как нечто ненужное, не подумав о том, что это было произведение искусства и большого труда лучших мастеров.

Справа от собора до Воеводской горы (главного въезда в город с реки) тянется и теперь Окский сад — место гулянья жителей города. Аллеи сада вели от входа к крутому берегу Оки и оканчивались большой верандой, с которой можно было любоваться красавицей рекой, проходящими пароходами и заречной луговой стороной.

В разлив низкая сторона покрывалась водой на 6−7 км, и из воды видны были только верхушки редких больших деревьев. Любителей катанья на лодках в это время, в хорошую погоду, было множество. Как, вероятно, и сейчас, но я пишу это по воспоминаниям моего детства, вернее юности.

Возвращаясь к описанию города времен дореволюционных, и придерживаясь, насколько сумею, последовательности, должна сказать, что площадь перед Собором называлась Соборной, была самой большой, и в базарный день вмещала ряды, т. е. возы с сеном, дровами, овощами, мукой, зерном и ряды с молоком, маслом, сметаной, медом, ягодами. Дальше, в сторону монастырей, через мост, через овраг, была площадь Рождественская (церковь Рождества Христова), где помещались лавки мясные, шорные, свечные и еще какие-то и прямо на земле размещали свой товар гончары. Горшки, крынки, плошки, кувшины, формы для куличей и даже маленькая игрушечная посуда были всегда в большом выборе. Раскупалось все полностью, все было предметом первой необходимости. Ведь в каждом доме готовили пищу в русских печах и глиняная посуда нужна была всем.

Эти ряды я помню особенно хорошо, потому что моя дорогая бабушка — Кока всегда брала меня с собой на базар и часто покупала мне кукольную глиняную посуду. Для дома покупала она всегда очень много. На базар всегда ездили на тарантасе с кучером и с кем-нибудь из женской прислуги, чаще всего с горничной Пашей, общей любимицей (очень ласковой и услужливой). Бабушка с Пашей ходила по рядам и покупала, что ей нужно, а я сидела на тарантасе и рассматривала все, что окружало нас.

Здесь продавались сита, решета, липовая и прочая деревянная посуда, деревянные ложки: детские и для взрослых, так искусно сделанные, что попади они в современные кустарные магазины, очередь бы была за ними с версту. Дальше были бочки и бочоночки для солений, сани, телеги, лопаты, грабли, детские колясочки и деревянные игрушки.

На следующей, Троицкой площади, перед Троицким женским монастырем, продавали живой скот — лошадей. Коров, поросят, кур, гусей… За Троицким монастырем был и есть теперь мужской Благовещенский монастырь. Затем — церковь Воскресения Господня (кладбищенская) и маленькая церковь св. Георгия — наш приход, хотя мы жили далеко от того места. Видимо, наш прадед, Иван Вощинин, жил когда-то в этом конце города.

Описала я линию далеко не всех строений, идущих параллельно берегу реки. Несколько ниже этой линии, ближе к реке стоит церковь Николы Набережного. На площадях же, выше описанных, кроме торговых рядов стоят и сейчас красивые здания Городской управы и краеведческого музея (бывший дом Зворыкина, изобретателя телевидения, уехавшего в США в 1921 г. совсем молодым человеком).

За линией площадей, расположенных параллельно берегу реки, шли городские кварталы параллельными прямоугольниками почти до линии Нижегородской железной дороги, перед вокзалом которой были парк и площадь. Каждый год летом на этой площади проходила ярмарка с каруселями, приезжим цирком, балаганами и всякими товарами. Очень немудреные сладости, вроде баранок, маковников, мороженого казались вкусными необычайно.

Много продавалось деревянных кустарных изделий. Ярмарка несколько лет просуществовала и при Советской власти, видимо, по традиции. Я ее помню только уже при советской власти.

Неподалеку от нее располагался обязательно цыганский табор, и жители, во все время пребывания цыган около города, были в состоянии страха и беспокойства. Набеги на курятники и вообще на все, что «плохо лежит», были постоянными.

В трех километрах от города проходила (и сейчас проходит) линия Казанской ж/д. Новенький тогда вокзал, в стиле Московского Казанского вокзала, но много проще, и поселок для служащих, казались очень красивыми. Паровозоремонтные мастерские давали работу населению города.

Кроме того, в городе (ближе к берегу реки) были 2 ткацкие фабрики, построенные на паях муромским купечеством.

Возвращаясь в город, надо сказать, что Рождественская Базарная пл. имела как бы продолжение в виде второй площади между базаром и первым рядом домов, занятых почти сплошь самыми главными магазинами. Самый большой из магазинов — в 3 этажа, считая первый полуподвальный, принадлежал деду моему — Вощинину Александру Ивановичу с сыновьями, как гласила, конечно, до революции, вывеска.

Прежде чем возвратиться к семейной хронике, необходимым считаю сказать, что славный наш г. Муром имел 24 церкви. Четыре из них были кладбищенскими, с богатыми памятниками (были, конечно, и бедные), обилием зелени, кустарников и вековых деревьев. Московские кладбища, где мне пришлось бывать позднее, казались мне просто жалкими (кроме Новодевичьего). Три монастыря: 1 женский и 2 мужских. Женскую гимназию, реальное училище, коммерческое училище, банк, библиотеку, краеведческий музей. Все эти здания были красивыми и вокруг них было много зелени. Дома купцов, заводчиков (мелких), чиновников, были довольно однообразны с виду, но добротны, просторны, удобны и почти все имели большие сады, так что на одном квартале помещались 3−4 дома. Ближе к окраинам и тоже в садах стояли дома людей победнее в 3−4 окошка, похожие на деревенские.

Это очень