Его светлость. Роман - Анна Сеничева

– Тот случай не в счет, он сам выпутался.

– Его похитили в Пьяной верше, чтобы содрать выкуп. С казны, ваше величество, с казны, и вся эта паскудная история едва не получила огласку!

– Я уже сказал – тогда он все решил, – повысил голос король.

– Да, сбежал, ему повезло, – сухо кивнул Селезень. – В другой раз повезет меньше. А с его поведением, будьте уверены, другие разы себя ждать не заставят. Каждый день новости! То он за кольцом нырял и едва голову не разбил, то с сыном Остролиста лодку утащили да в шторм попали – два дня их носило, думали, все, читай на помин души! Корабль тогда посреди ночи вести взялся… На спор, видите ли… Если бы на камни посадил, опять же вам платить!

Аларих впервые улыбнулся.

– Так ведь привел же. Капитан тогда свое кольцо с пальца снял и ему отдал. Баснословной цены, к слову, раз ты так печешься об убытках. А что до остального… Перемелется – мука будет. Уедет в княжество, там из головы дурь мигом вылетит.

– Рад, что не буду подданным этого бедового края, – не унимался Леккад.

– Поговори еще у меня – с ним отправлю, – гневно сказал Аларих. – Довольно. Ровно в семь часов Расин должен быть здесь, за этим столом. Найди где хочешь.

– Найти-то найдем, а если не пойдет? Сами знаете, нынче у него дел полно, да поважнее ваших… государственных.

Король склонился над столом, цепь на его груди глухо звякнула о высокую спинку кресла. Еще раз пробежал глазами строки письма, поднял голову:

– Не пойдет – веди силой.

Селезень хмыкнул.

– Так я откланяюсь, ваше величество.

Часы на полке тихо скрипнули, ударили в лад крохотными молоточками и зазвенели, выводя старинную мелодию. За первыми тактами лоцманского гимна вступили куранты Часовой башни, приглушенные шумом дождя. В этих звуках не расслышать было легких шагов гостя, который встал на пороге, затем бесшумно прошел к столу и присел на широкий подлокотник кресла.

– Сядь как положено, Расин, – не отрываясь от бумаг, велел король.

Гость чуть усмехнулся и опустился в кресло.

Несколько минут в комнате стояла тишина, только шуршал дождь, и звонко ударяли капли по карнизу. Аларих просматривал одно письмо за другим, выдерживал время, глядя, насколько хватит у Расина терпения. Кажется, племянник приучался-таки к вежливости – ни словом, ни звуком не выразил неудовольствия, что впустую тратит время. Король сдвинул бумаги и поднял глаза.

Уронив голову на руки, Расин мирно спал.

Аларих онемел.

– Ни стыда, ни совести, – только и сказал он. Гость чуть шевельнулся во сне, но не проснулся.

Расин, по своему обыкновению, разгуливал под дождем, был мокрый до нитки, и теперь с его льняных прядей стекали капли, прямо на какой-то торговый договор, чего стесняться-то. Рядом на бумагах завитком лежала цепочка с массивным золотым перстнем, в котором сумеречным тоном светился сапфир – тот самый перстень, подаренный. На палец был велик, так что Расин приспособил его на простую цепь, которую утащил с какого-то сарая в гавани. От виска в светлые волосы уходил длинный глубокий шрам, и если бы не этот след, перед королем сидело бы живое лицо с портрета.

Аларих встал, громко кашлянул, и Расин, вздрогнув, очнулся.

– Рад, что ты почтил меня вниманием, – сказал король. – В последнее время нечасто балуешь.

– Рад, что оказался полезен, – ответил Расин. Голос его звучал спокойно, но король, даже стоя спиной, уже видел знакомый прищур, и начинал раздражаться.

– Знаешь, о чем речь пойдет? – обернувшись, коротко спросил Аларих.

– Селезень сказал – старик Ливий приказал долго жить.

– И что изволишь думать по этому поводу?

Тот пожал плечами.

– Прискорбно, но ведь ему лет за сотню перевалило. Переживу как-нибудь такое горе.

Сказать по правде, Расин считал, что его троюродный дед на том конце Светломорья преставился уже давным-давно, поэтому новости даже удивился. «Живучий какой старик», – подумал он.

– Что ж, не стану бродить вокруг да около. Прямых наследников у него не осталось.

Расин чуть слышно хмыкнул.

– Неужто за целый век ни единого не нажил? Сколько раз был женат – три или четыре?

– Три. Грешили сперва на первых двух княгинь, которые не смогли родить детей. Третья жена была младше Ливия на сорок лет, но принесла дочь. Да ты ее знаешь, – Аларих тряхнул письмом, – жена посланника на Эрее. Тогда подумывали о морганатическом браке, но в пятнадцать лет девочка стала вылитый княжий сокольничий. Неприятная вышла тогда история… Да, Ливий был бездетным, увы. Его брат с супругой скончались во время морового поветрия десять лет назад, а родной племянник уехал на Южный архипелаг и женился, обретя там дворянский титул, однако утратив права на люмийский трон…

– Очень разумный шаг, по-моему, – заметил Расин. – Не могу его за это осудить.

– По всему выходит, – продолжил Аларих, не обратив внимания на эти слова, – что ты единственный наследник.

– Роскошный подарок – титул его светлости. Две деревни в горах на том конце Светломорья. Нет, дядя, этот разговор ты оставь. Есть у нас на Эрее посланник, пусть он и присмотрит, работы немного. Тем более, – Расин усмехнулся, – что он князю вроде как родня.

– Итак, ты не поедешь.

– Я там ничего не забыл.

– Чем, в таком случае, ты намерен здесь заниматься? – сухо осведомился Аларих. – Будешь ждать, когда освободится мой престол?

– Дядя, мне твои намеки ясны как день, я слышал их уже раз десять. Не всем быть королями! Я твою жизнь знаю изнутри, и, знаешь ли, не очень к ней стремлюсь. Ночами не спать…

– К чему же ты стремишься, в таком случае? Просвети меня, будь так любезен.

Расин недовольно смотрел в сторону. К чему клонит дядя, он знал, благо разговор велся не впервые.

– Твои похождения известны. Ты пропадаешь по Старым верфям, ночуешь где придется, общаешься с рыбаками, торговцами и воображаешь, что стал там своим. Человеком труда. Человеком приключений! Для них же ты останешься выходцем из королевской семьи, который от нечего делать явился к ним. Поразвлечься. И они знают, что им несдобровать, если с тобой что стрясется! Зато для своей семьи ты становишься чужим, от одного берега отстал, а другого тебе не видать как своих ушей.

Расин встал. На его щеках медленно разгорались два ярких пятна.

– Ваше величество все сказали? – да где же он научился этому взгляду, ни разу живым не видя своего отца, ведь не с этой же блеклой копии на стене… – Кажется, я услышал достаточно.

Он отвесил поклон и быстрым шагом направился к дверям.

– Давно ходил к своему Фонтану? – спросил Аларих ему в спину.

Тот обернулся, и на миг показалось, что обладатель лафийской звезды живым сошел с портрета.

– Да, ты ходишь туда, это не тайна. Там, кажется, могила Серена.

– У него нет могилы, – сказал Расин.

– Или что-то подобное, это было ваше место. Что ж, пойди преподнеси ему свое решение, – продолжал Аларих. – В глаза бы сказать не осмелился. Он бы тебя не понял.

– Я не Серен.

– Увы, мы это знаем, – жестко ответил Аларих. – Ты и вправду не он.

В давящей тишине ударяли последние капли дождя, срываясь с ветвей за окном.

– Я благодарен его величеству за это напоминание, – бесстрастно сказал Расин. – Оно весьма ценно и не дает мне забыться.

– Я позволил себе лишнее, – медленно ответил король. – Признаю…

– Отчего же, все верно. Иначе как бы я узнал, что собой представляю, если б не ваши с Селезнем ежедневные памятки. Что, Леккад сильно обрадовался, когда услышал, что меня усылают на тот конец Светломорья? В пляс пустился?

– Леккад тебе не враг, хотя друзьями вас назвать трудно. Не стоит думать, что все поступки – его и мои – только для того и совершаются, чтобы поставить тебя на место либо доказать всем и каждому, что ты гроша ломаного не стоишь…

– Однако именно в этом вы оба преуспели.

– Так разубеди! Не на словах – на деле. Слов мы слышали довольно, и самых разных, хотя последнее время ты говоришь с нами неохотно. Итак, Расин, – король сел, придвинув бумаги, – сроку тебе ровно сутки. Либо отправляешься в Люмийский анклав правителем, либо к друзьям, на Старые верфи. Там тебе с радостью приищут работу по силам, хотя… я не знаю, что тебе по силам. Одно скажу точно: попадешь в очередную историю, Селезень разберется без оглядки на твое происхождение. И, будь любезен, – король стукнул крышкой чернильницы, – научись смотреть по-другому. Наследнику престола такие взоры еще позволительны. Бродяге из гавани – вряд ли.

Книга первая. Главы из «Новой истории Люмийского княжества»

Любезный друг, перед Вами обещанная рукопись.

Вечно Ваш покорный слуга, Л.Р.

14-е июля, Пять колоколен, Фонарный переулок,

Его светлость прибывает в княжество