Малахитовая внучка - Владимир Апарин

Наконец-то белые люминисцентки разгорелись в полную силу, а звук трансформаторов в пустом зале привёл меня в чувство. Подняв щеколду я смело ввалился в «кинобудку» и…. никого там не обнаружил! Я включил свет в комнате, постоял в тишине и махнув рукой взял первую ко мне тубу, вынул коробку с плёнкой и стал заряжать кинопроектор. Потом щелкнув тумблером пуска, я оживил пустой клуб звуком и изображением. Только теперь надо было пройти в зал и вылючить верхнее освещение. В это время на громадном экране мужественный Серёжа Варчук спасал Тасю Иванову, оказалось пригласил, я, себя на фильм «Не могу сказать прощай».

Выключив лампы, по дорожке света, бьющей из открытой двери аппаратной я поднялся на последнюю ступеньку, пошарил по карманам сигареты и закрывая дверь взглянул на экран. На первом ряду сидел зритель… Девушка!

Когда, прошло оцепенение я понял, что мне не мерещится, там действительно кто-то сидит! Медленно, начал, я спускаться со ступенек обратно в зал. Видение не исчезло. Когда приблизившись к выключателю я начал к нему тянуться, девушка спокойно оглянулась и приятным тембром сказала.

– Не включай. Интересно же.

– Фу ты, – облегчённо вздохнул я и двинулся к незнакомке.

Я подошёл к ней, когда Серёжа смело вылазил из Тасиного окна, зрительница была занята происходящим на экране и я смог её рассмотреть. Жгучая брюнетка, немного вздёрнутый носик, колос косы, даже колосище, укладка очень уж мудреная, видимо городская, местные дамы не имеют таких возможностей. Это я знал по своему опыту, напротив нашего общежития стояли два огромных рекламных щита с приглашением быткомбината в сеть салонов «Светлана» и весь учебный год я мог их лицезреть каждый день.

Девушка была в джинсах, кроссовках и фирменной футболке «Addidas», вообщем упакована. От происходящего на экране она не отрывала глаз, меня даже удивило, неужели ни разу не видела, «Не могу сказать прощай», фильм «бомба» и не видеть в таком возрасте, было даже не прилично, он уже пятый год светился на белом экране. Я, например, приберёг его до субботы, чтобы «срубить» приличную кассу, зал гарантировано на нём был полон.

Один только раз блиснув в мою сторону чёрными глазами, девушка демократично пригласила присесть рядом, откинув сиденье кресла. Уговаривать меня не надо было! Краем глаза стал, я разглядывать красавицу. Она это заметила, улыбнулась и секунды три смотрела в мою сторону.

Но тут как назло, встретилось моё похмелье с местными огурцами и как воспитанному человеку, мне пришлось встать и отойти.

Между прочим было двенадцатое сентября и лето давно закончилось, а незнакомка сидела в пустом зале в одной футболке и у меня зародилась мысль. Как раз в тот момент, когда Таисия Иванова разогревала двигатель «ЗИЛа», чтобы «земельным соком» благословить, весёлую свадьбу, переключился второй проектор и надо было идти заправлять следующую часть. Через минуту я вернулся со своей студенческой курткой и протянул незнакомке. Она молча взяла и одела полностью, в рукава.

Гостья безотрывно смотрела на экран и я сев подальше на два сидения хорошенько её теперь рассмотрел. Нет, среди местных я её не видел, да и невозможно было бы такую не заметить. Она несколько раз стрельнула в мою сторону своими глазами, но смотрела уже на меня задумавшись!

Более благодарного зрителя я не видел, и ещё четыре раза сходил в проекторную заправлять очередную часть. Сам я тоже был одет по летнему и немного продрог, я скрестил руки на груди чтобы согреться и немного задремал. На секунду…. очнулся я на монтажном столе от стука по стеклу. За окном был уже день! Я спустился со стола понимая, что мне всё приснилось. За ночь я хорошенько околел на деревяшке, поэтому быстренько пробежал через зал, фойе клуба и в тамбуре с усилием выбил тяжёлый крюк, которым вечером закрывал за зав. клубом дверь.

Перед крыльцом тарахтел знакомый трактор «Беларусь», а из-за угла появился Михаил Алексеевич.

– Ну что же ты тёзка потерялся? Хозяйка моя всю плешь проела, съезди в клуб, да съезди!

– А что тут такого дядя Миша, ну переночевал здесь?

– Нельзя так. Что люди скажут, пустили на квартиру Останины, а парень в кинобудке ночует!.

Он прикурил сигарету и выпустил сильную струю ароматного дыма.

– Давай домой иди. Наши уже собираются на автобус, спрашивают где Мишка, да где Мишка. Пусть нам на дорожку фокус покажет, – подмигнул улыбнувшись Михаил Алексеевич.

Меня молнией прожгло, значит всё таки куролесил по пьянке. Надо сказать, что перебор ароматическими углеводородами, всегда производил меня в необычное состояние, – я показываю фокусы. Честно скажу, на утро не помню ни себя, ни фокусы, но теперь, уважаемый человек, ехидно смеялся в усы окутавшись дымом. А мне было стыдно!

– Ладно дядя Миша сейчас приду, – уныло побрёл я в клуб одевать куртку.

– Да и чёрт с ним, сами виноваты, не надо было столько наливать, – наконец решил я, махнув рукой с досады.

Однако в проекторной куртки не было, я огляделся, вроде все было в порядке, как вчера вечером. Три контейнера с фильмом стояли у стола, на одном была солонка с крупной солью, рядом лежали «тыльные» части «кариесных тренажёров».

– Ну да, ел вчера, – пробормотал я и прикоснулся к мотору проектора.

Он был тёплый! Второй тоже!

Я спустился в зал, на первом ряду было откинуто кресло и в нём лежала моя куртка. От неё струился лёгкий аромат женских духов….

Глава 2

Многочисленные внуки дяди Миши, просто облепили меня едва я открыл старую, тяжёлую дверь выгоревших на солнце ворот, пожалуй, времён последнего императора, некогда не знавших краски. Взрослые Останины-мужчины, сидели у крыльца и тяжело вздыхая курили. Останины-женщины, развили бурную деятельность по благоустройству и упорядочиванию. Но те и другие, одобрительтно загудели увидев, как я прорывался сквозь мини-Останиных.

– Да, покажи им фокусы! – съехидничала одна из многочисленных снох дяди Миши.

– Да, и на столе станцуй, – приободрила меня вторая, накладывая полную чашку толчёного картофеля и две громадные котлеты.

– А ну кышь, – дайте человеку позавтракать. Она угостила подзатыльниками конопатую публику, сующую мне затёртую колоду карт. Убей меня, но я совершенно не знал, что с ними делать!

Пока я неторопливо расправлялся с завтраком, потом специально долго переодевался у себя в комнате, подошло время отъезда и родственный «анклав» потянулся на выход со двора.

Я обрадовался этому и решил проводить процессию, растянувшуюся на всю улицу, заодно у меня не выходило из головы ночное событие и я понимал, что это была чья то гостья и теперь её можно было встретить у автобуса. Запах редких духов меня в этом обнадёживал.

Я подошёл к остановке ведя за руку самую маленькую из Останиных и самую благодарную, она до этого всю дорогу сидела, не шелохнувшись у меня на руках.

Увы, предусмотрительные старо-лежневцы, кроме Останиных, к автобусу не пришли. Они прекрасно знали, что этой семье одного то автобуса будет мало. Когда шумная компания всосалась в старенький желтый ПАЗик, он тут же запрыгал по селу, изредка видимый в клубках пыли, утрамбовывая содержимое. Пока мы с Антониной Александровной неторопливо возвращались в деревню, автобус уже ехал обратно разгоняясь по асфальту, проходящей недалеко от села автотрассы, изо всех окон махали маленькие Останины и даже, как мне показалось, из ветровых люков на крыше.

Немного расстроенный, что ничего не узнал про незнакомку я завернул в клуб. Он был открыт и пуст. За высокой дубовой дверью библиотеки, у стола заваленного новыми книгами, сидела библиотекарь, она же завклуб, она же массовик-затейник, она же мой начальник, Клара Арнольдовна Зебольдт – молодая и очень оригинальная женщина, старшая двоюродная сестра моего вновь приобретённого, лучшего друга Виктора.

Это он во время последнего «саммита» удачно свалил меня с первого же удара дотянувшись до моего подбородка, но благородно, как оказалось единственный из местных, невоспользовался своими нижними конечностями в модных туфлях на платформе. А я поднявшись не остался в долгу и на неделю сделал из него циклопа и тоже не добивал, не имею привычки. Через это, элементарное джентльменство мы и стали лучшими друзьями. Это он меня угощал «фирменными» огурцами., а поскольку остальная часть молодёжи не была столь щепетильной в том вопросе, то и «плодово-ягодное» я с ними дегустировал редко.

– Миша, говорят всю ночь свет в зале горел? – окликнула меня начальница, когда я поздоровался и прошмыгнул в коридор.

– Да, нет Клара, не всю ночь, минут десять, я лампу менял в проекторе, – соврал я.

– А свет зачем?

– Отвёртку с вечера уронил.

– Сегодня бы поменял, днём.

– Некогда, на току дежурю.