Смерть в Поместье Дьявола - Энн Перри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Питт подумал о сыре «Стилтон», о чистых, ухоженных ногтях.
— Да, — бесстрастно ответил он, зная, что Миддоус наблюдает за ним, ждет. — Хорошо. Полагаю, раз уж вы с ним закончили, его лучше увезти. Сделайте полное вскрытие и скажите, что нашли… если, конечно, найдете.
— Естественно.
Теперь наступал наихудший момент: Питт спросил себя, может, уступить кому-нибудь право поставить в известность семью… вдову, если таковая осталась. Но, как и всегда, пришел к неутешительному выводу: сделать это предстояло ему самому. В ином случае он подвел бы и направленного им подчиненного, и родственников усопшего, которых он мог хоть как-то утешить.
Томас отдал необходимые указания людям, которые ждали за воротами. Тело следовало увезти, доступ во двор перекрыть и тщательно его обыскать, в надежде обнаружить улики, которые могли вывести на преступника. Также предстояло опросить бродяг, которые обитали в округе, жильцов — кто-то из них мог возвращаться домой поздним вечером — и, само собой, местных проституток. Вдруг кто-то что-то видел.
После этого ему предстояла прогулка к дому 23 по Ламберт-гарденс, чтобы информировать домочадцев — они, вероятно, как раз садились бы завтракать, — что главу семьи убили.
Дверь инспектору открыл дворецкий, судя по внешнему виду, мастер своего дела.
— Доброе утро, сэр, — вежливо поздоровался он, хотя знать не знал Питта, и заявился тот слишком рано для светского визита.
— Доброе утро, — ответил Питт. — Я из полиции. Это резиденция доктора Губерта Пинчина?
— Да, сэр, но, боюсь, в данный момент доктора Пинчина дома нет. Если дело срочное, я могу порекомендовать другого врача, который поможет вам.
— Мне врач не нужен. Сожалею, но у меня дурные вести. Доктор Пинчин мертв.
— Ох. — Лицо дворецкого напряглось, но в остальном держался он великолепно. Отступил на шаг в сторону, освобождая проход Питту. — Пожалуйста, заходите, сэр. Вас не затруднит рассказать мне, что произошло? Возможно, будет проще, если я сообщу об этом миссис Пинчин. Я уверен, вы проявите максимум такта, но… — Он замолчал, поскольку оба и так понимали, о чем речь.
— Да, — кивнул Питт, и облегчение, которое он ощутил, вызвало у него укол вины. — Да, разумеется.
— Как это произошло, сэр?
— На него напали, ударили ножом в спину. Думаю, боли он даже не почувствовал. Примите мои соболезнования.
Дворецкий на мгновение застыл, не отрывая от него глаз, потом шумно сглотнул.
— Его убили?
— Да. Я крайне сожалею, — повторил Питт. — Есть в доме человек, который может опознать тело… помимо миссис Пинчин? Ей это будет тяжело. — Он еще не решил, упоминать ли про отрезанные гениталии.
К дворецкому вернулось самообладание: он вновь мог командовать и собой, и остальными слугами.
— Да, сэр. Я сообщу миссис Пинчин о смерти доктора Пинчина. У нее прекрасная служанка, которая о ней позаботится. Рядом живет еще один врач, при необходимости он окажет ей помощь. Лакей, Питерс, служит у нас уже двенадцать лет. Он пойдет и опознает тело. — Дворецкий замялся. — Я полагаю, сомнений нет? Доктор Пинчин чуть меньше меня ростом, хорошо сложен, чисто выбрит, лицо красное… — Он еще надеялся. Напрасно.
— Понятно, — кивнул Питт. — Был ли у доктора Пинчина костюм из грубого коричневого твида, который, если не ошибаюсь, он носил не один год?
— Да, сэр. Именно в этом костюме он вчера и ушел.
— Тогда, боюсь, сомневаться не приходится. Но, возможно, будет лучше, если ваш лакей опознает тело до того, как вы что-либо скажете миссис Пинчин.
— Да, сэр, конечно.
Томас продиктовал ему адрес морга, потом сообщил о других ранениях и о том, что газеты неизбежно ухватятся за это убийство, как собака — за кость. Так что дворецкому предстояло оборонять дом от репортеров до того момента, пока какое-то другое событие не затмит это происшествие в глазах общественности.
Питт ушел, так и не встретившись с вдовой, только представив себе, как видит ее шок, сменяемый недоверием, медленным осознанием случившегося и, наконец, всесокрушающей болью.
Конечно же, Томасу предстояло повидаться с инспектором, который расследовал другое аналогичное убийство. Может, оба преступления ничто и не связывало, но игнорировать возможность такой связи представлялось абсурдным. Не исключался и такой вариант: его освободят от этого расследования. И он бы нисколько не возражал. Не чувствовал насущной необходимости заниматься им, как бывало в иных случаях. Тот, кто совершил это убийство, вышел за границы привычного мира преступления и наказания.
Дрожа от пронизывающего ветра, который гнал мусор по мостовым и тротуарам, Питт окончательно убедил себя в том, что совершенно не станет возражать, если расследование поручат кому-то еще. Он пересек улицу перед двухколесным экипажем. Мальчик, который сметал с мостовой лошадиный навоз, остановился и оперся на швабру. Его маленькие руки покраснели от холода, пальцы торчали из перчаток. Мимо промчалась карета, окатив их обоих грязью, смешанной с навозом.
Мальчик усмехнулся, заметив раздражение на лице Питта.
— Вам следовало спрятаться за меня, мистер! — весело воскликнул он. — Тогда бы и не запачкались.
Томас дал ему фартинг и сухо с ним согласился.
В полицейском участке его ждал неожиданно теплый прием.
— Инспектор Питт? Да, сэр. Полагаю, вы пришли насчет нашего убийства, сэр… такого же, как и ваше, совершенного этой ночью, да?
Томас удивился. Откуда молодой констебль мог знать о Губерте Пинчине? Его мысли, как обычно и бывало, отразились на лице, потому что констебль ответил на вопрос до того, как Питт его задал.
— Экстренные выпуски газет, сэр. Они кричат об этом на всех углах. Кошмар и ужас. Конечно же, я знаю, что они отходят от правды, добавляют выдуманные подробности, чтобы шокировать людей, нагнать на них страху. Но тем не менее…
— Я сомневаюсь, что здесь они что-то добавили, — прервал его Питт, размотал шарф и снял шляпу. Пальто перекосило, одна пола свисала ниже другой — должно быть, он опять застегнул его не на те пуговицы. — Позвольте спросить, кто ведет дело по другому убийству и здесь ли он?
— Да, сэр, это инспектор Паркинс. Полагаю, он будет рад встрече с вами.
Питт в этом сомневался, но последовал за констеблем в теплый темный кабинет размером побольше, чем у него, в котором пахло старой бумагой и восковой политурой. На столе стояла фотография женщины с четырьмя детьми. Паркинс, чернявый, одетый с иголочки, сидел за столом, глядя на стопку бумаг. Констебль не без торжественности представил Питта.
Мрачность мгновенно слетела с лица Паркинса.
— Заходите! — радостно воскликнул он. — Заходите… садитесь сюда… уберите эти папки, устраивайтесь поудобнее. Да, отвратительное дело. Вы хотите все о нем знать? Этого парня мы нашли в канаве. Без каких-либо признаков жизни. Мертвее не бывает. И окоченевшего… что, разумеется, неудивительно при такой погоде. И вывалянного в грязи! Дальше — хуже. Его убили ударом в спину, беднягу… длинным острым лезвием, вероятно, кухонным ножом или чем-то таким… — Он замолчал, чтобы перевести дух, скорчил гримасу, пробежался рукой по жидким волосам. — Мужчина был сутенером: труп нашла местная проститутка. В любом другом случае я бы сказал, что этого следовало ожидать. Полагаю, вы хотите забрать это дело, потому что они наверняка связаны. — В его голосе не слышалось вопросительных ноток.
Питт вздрогнул.
— Нет, — вырвалось у него. — Я подумал, что вы…
— Отнюдь. — Паркинс взмахнул руками, словно отказываясь от какого-то одолжения. — Отнюдь. Вы старше по званию и гораздо опытнее меня. Я восхищен вашим расследованием в Блюгейт-филдс. — От него не скрылось удивление на лице Питта. — Да, чего мы только не знаем… Друзья, слово здесь, слово там… — Он помахал пальцем, намекая, что его собеседник понимает, о чем речь.
Такое отношение коллеги польстило Питту. Приятно, знаете ли, когда твоей храбростью восхищаются… это очень грело душу. А ведь как он боялся во время расследования в Блюгейт-филдс; рисковал большим, чем мог себе позволить…
— Наш парень всего лишь сутенер, — продолжил Паркинс. — Без него только лучше… хотя, разумеется, особой разницы нет. Как только один уходит, другой занимает его место… вероятно, уже занял. Все равно, что зачерпнуть ведро воды из реки. Вода продолжает течь, и то, что в реке стало меньше на ведро, и не заметишь — как будто вовсе не брали! А ваш парень — врач? Добропорядочный гражданин… Вам лучше взять все документы, отчет о вскрытии и все такое. И, полагаю, вы хотите взглянуть на тело?
— Оно все еще здесь? — спросил Питт.
— Да, конечно… прошла только неделя, знаете ли. А с такой холодной погодой оно может лежать хоть вечность. Да, вам лучше взглянуть на него. Может, удастся определить, тот же самый это маньяк или нет.