С царского плеча - Дарья Калинина

Собираясь на знакомство с семьей своего мужа, Настя здорово нервничала. Все-таки увидит она их в первый раз. Как-то они к ней еще отнесутся? Ясности в этом вопросе никакой не было. Да и ехать к ним приходилось именно Насте, а значит, она заведомо окажется в невыгодном положении, перейдя играть на чужое поле.

— Обычно родня из провинции норовит в город выбраться, а у нас все наоборот получается, — жаловалась Настя своей двоюродной сестре — Лесе. — Ой как мне не хочется ехать в эту их Зубовку, если бы ты только знала!

— Боишься?

— Боюсь, — честно призналась Настя. — Уж наслышана я об их диких порядках. Лешка и то через это дело от своих родителей в город удрал. А теперь вот едем, обещали уже, ждут нас.

И, схватившись за голову, Настя вновь застонала:

— Как подумаю, что надо ехать, в животе прямо холодно становится. И тошнота к горлу подкатывает.

— Тошнит — это нормально. То есть не нормально, конечно, но в первом триместре такое случается.

Настя была беременна не первый раз, и сейчас она кивнула, соглашаясь:

— Да, сейчас у меня уже третий месяц. И тошнота стала заметно меньше. А как меня в первые дни выворачивало, даже вспоминать не хочется. Но сейчас-то меня тошнит не поэтому, а от страха. Я отца Лешкиного очень боюсь.

Лешей звали Настиного жениха, приятного, веселого и работящего молодого человека, который за эти годы всем пришелся ко двору, вот только его отец…

— Отец у него с конкретным задвигом, — жаловалась Настя. — Я даже не знаю, как он отреагирует на то, что мы уже давно живем вместе, а его благословения на то даже и не спросили.

— Вас Бог за него благословил, — улыбнулась Леся, кивая на плоский еще Настин живот, в котором тем не менее уже активно рос и развивался ребенок. — И разве дед может не обрадоваться будущему внуку или внучке?

— Ох, ты его просто не знаешь! Лешка говорит, если отец осерчает на кого шибко, так он и убить может.

— Убить? Что? В прямом смысле?

— Да.

— И многих он так положил? — невольно насторожилась Леся.

— Мне Лешка про двоих рассказывал. Но, возможно, есть и другие жертвы.

— И такой тип до сих пор на свободе?

— Так ведь доказательств никаких нету. Те люди от болезни умирали.

— Ах, от болезни! — с облегчением произнесла Леся. — Значит, твой будущий свекр к этому отношения не имеет.

— Нет, имеет! — упрямо произнесла Настя. — Это он их проклял, они и умерли.

— И кто это был?

— Одна женщина и один мужчина, которые посмели вслух хулить Бога и сомневаться в его силе. Вот отец их и проклял. И знаешь, кто были эти люди?

— Кто?

— Женщина — была родная сестра Леши, а мужчина — один из зятьев старика, муж другой его дочери.

— Близкая родня.

— Так он и их не пожалел. Проклял и из деревни выгнал. А на проповеди в тот день сказал, если сгнила одна ветвь, отсеки ее, дабы она не заразила своей болезнью все дерево. И что проклятым не жить, и чтобы никто не смел им помогать. В итоге сестра Лешки ушла из жизни через два месяца. А мужчина продержался чуть больше, но тоже долго не протянул.

— Это просто совпадение, — пожала плечами Леся, которая не верила в такого рода вещи. — То есть, может быть, раньше и случались такие сильные проклятия, а сейчас люди измельчали и проклятия их тоже жалкими сделались.

— Только не проклятия этого старика, — покачала головой Настя. — Лешка говорит, отец очень суровый. И я боюсь, боюсь к нему ехать! Вдруг я ему не понравлюсь?

— Да с чего ты ему не понравишься-то? Сына его ты обожаешь. Внука ему скоро родишь. В чем проблема-то?

— А Ванька? — спросила Настя шепотом. — Ты не забыла про Ваньку-то?

Ванькой звали старшего Настиного отпрыска, которому в этом году сравнялось уже восемь лет и который никак не мог решить, кого он хочет больше, чтобы принес ему аист. Братика или сестричку? По этому поводу Ванька исписывал своими каракулями бесчисленное количество писем к аисту, почти ежедневно меняя свое желание. И если бы где-нибудь существовал такой аист, который разносил бы по адресатам младенцев, то он давно бы уже сбился со счета и махнул крылом на такого непостоянного мальчишку, и вовсе никого бы Ванькиным родителям не принес.

— Ваньку мне, конечно, очень страшно с собой брать. Но так будет порядочнее. Если этот старикан такой благонравный, пусть уж он поймет, что я играю честно. Но сразу же предъявить ему Ваньку как своего сына я тоже не могу, боюсь гнева старика. И поэтому так решила, пусть старик сначала свыкнется с моим присутствием у него в поселке. А когда он поймет, что я человек хороший, верный, тогда я ему и скажу про Ваньку.

— Ну да, когда старик тебя полюбит, тогда и на наличие у тебя ребенка он закроет глаза.

— Да и не буду я Ваньку прятать, лучше… Лучше я тебе его отдам!

— Мне? — неприятно поразилась Леся. — Как это мне? Ребенка? Живого ребенка?

— А что? Ты не согласна?

— Нет, я… как бы тебе это помягче выразиться… У меня пока что есть опыт только с кошками.

В доме у Леси жили две кошки — Фантик и Фатима. Причем Фатима считалась собственностью Леси, а вот Фантик принадлежал ее подруге — Кире. И если обращению с кошками Леся была хорошо обучена, то дети оставались для нее тайной за семью печатями.

И сейчас Лесю здорово напугала просьба ее двоюродной сестры.

— Я не очень хорошо разбираюсь в детях. И понимаешь, твой Ваня, он очаровательный малыш, вот только ни тебя, ни меня он не слушается. Единственный, кого он хоть немного уважает, это твой Леша. Но я так понимаю, что Лешка едет с тобой?

— Разумеется, — нахмурилась Настя. — Значит, не возьмешь Ваню к себе?

— Ни в коем случае!

Леся была так тверда, потому что, собираясь к сестре в гости, была предупреждена подругой:

— Ни в коем случае не приглашай ее малолетнего разбойника к нам. Даже на день, даже на час!

Но Настя хмурилась недолго. Внезапно ее лицо просветлело, и она воскликнула:

— Слушай, сестричка, а если ты поедешь с нами?

— Зачем это?

— Ну, вроде как ты моя сестра, а Ванька — это твой ребенок. Получается, мой племянник.

— Зачем это? Ты же хотела сказать старику правду.

— Но не прямо же в лоб. Нельзя так травмировать психику пожилого человека. А как я придумала, так очень хорошо получится и Ванька при нас с Лешкой будет, и старик ни о чем не догадается.

Леся не считала, что такой обман — это хорошо. Не с этого надо начинать знакомство с родителями будущего супруга. Но Настя вцепилась в нее, словно клещ.

— Умоляю! Поедем! С тобой мне ничего не страшно! И Ванька будет при мне. А то когда он где-то далеко, я всегда за него беспокоюсь. Ты права, он такой шубутной, за ним кроме меня никто не сможет углядеть. Поедем, а?

— Но я не могу. У меня ведь Эдик… Как он на это посмотрит?

— Бери с собой и Эдика тоже!

— Ну, я даже не знаю, — промямлила Леся, которой, откровенно говоря, не хотелось ехать никуда, а особенно в гости к суровому и такому странному старику.

Однако придумать отходной маневр она тоже не успевала. И поэтому лишь пробормотала:

— Я поговорю с Эдиком…

К удивлению Леси, ее жених отнесся к предстоящей поездке с удивительным воодушевлением.

— В деревню? На торжество в честь Лешки и Насти? И ты еще спрашиваешь, поеду ли я? Конечно, и с удовольствием!

— Но это не совсем обычная поездка.

— Понимаю, в конце церемонии знакомства состоится свадьба.

— Кто говорит о свадьбе? Пока еще рано о ней упоминать. Свадьба состоится лишь в том случае, если невеста приглянется старику. А у Насти на этот счет есть сильные сомнения.

— Какие тут могут быть сомнения? Настя — беременна. Лешка жаждет на ней жениться. Какие, к черту, тут сомнения?

— Сомнения могут возникнуть у старика, когда он узнает о том, что у Насти есть еще и старший ребенок — Ванька.

— Ванька — чудный малыш, — произнес Эдик, впрочем, уверенности в его голосе поубавилось. — Дед его обязательно полюбит, как родного. Ну, со временем точно полюбит.

— Ага! — фыркнула Леся. — Особенно, когда Ванька подожжет ему курятник, напустит в кровать жуков или вздумает поиграть с самим стариком в доктора? Помнишь, как он изображал санитара из морга перед дядей Толей, который неосмотрительно задремал после обеда на диване? Бедный дядя Толя, у него до сих пор остался шрам на том месте, где Ванька ему собирался вскрытие делать.

— Да, хорошо, что он ему сухожилие не рассек, только кожу порезал.

— Но Ваньке тогда три года было, не забывай. А сейчас он здорово подрос и возмужал. Так что можно ждать от него фокусов посерьезнее. Настя мне рассказывала, что ее каждую неделю вызывают в школу, а бывает, что даже по два или даже по три раза. Она с этим своим Ванькой совсем измучилась. Да и Лешка, если честно, тоже уже не знает, что делать с мальчишкой.