Не мой прекрасный принц (СИ) - Надежда Швец

Бальная зала — просторная, с высокими потолками и белоснежными колонами, слепящая взор тысячами огней, вызывала неописуемый восторг. В честь праздника она была украшена лозой и веточками трилистника, которые создавали иллюзию цветущего сада. Пространство было заполнено легкой, плавной музыкой, вызывающей в моей душе сверкающий отклик влюбленности. Праздник весны был просто предназначен для того, чтобы влюбляться, клянусь! Ведь именно в такой атмосфере обостренные органы чувств требуют тайных поцелуев и романтических письм. Ах, как бы было прекрасно сейчас насладиться стихами герцога!

Я принялась судорожно искать взглядом Каймона среди вороха ярких одеяний, от которых пестрило в глазах.

Как только гости заметили меня, расступились, склонив головы в поклонах, образуя проход. Те, кто уже успел впасть в мою немилость, стыдливо прятали глаза в пол, не желая провоцировать мое раздражение. Те же, кто желал поймать королевскую благосклонность, глядели восторженно, с рабским подобострастием, словно к ним снизошла ожившая богиня. Такое внимание мне льстило. Да и чего скрывать, я действительно была хороша собой. Не зря ведь в народе меня прозвали Луноликой Прекрасной Девой.

— Принцесса Каталина, — раздался голос, звучавший для меня прекраснее любой музыки, — я счастлив видеть вас вновь.

Каймон склонил голову в легком поклоне и, приняв мою протянутую руку, коснулся мимолетным поцелуем запястья. Очень интимный и рискованный жест. Не стоит проявлять такие вольности на людях, но я настолько была поглощена созерцанием своего любимого, что мне было совершенно наплевать, заметил ли кто-то.

— Приятно удивлена, герцог. Не ожидала, что вы посетите весенний бал. Ведь вы так стремительно покинули пикник, что создалось впечатление неотложных дел. Но, раз вы здесь, вечер обещает быть чудесным. Рада вас видеть, Каймон.

Безбожная ложь, ведь накануне вечером я едва ли не довела главного организатора бала до приступа. Бедняга готов был провалиться под землю, ведь задать вопрос о том будет ли присутствовать герцог напрямую, я не могла. Потому начала наш разговор издалека, задавая наводящие вопросы, а по итогу ему пришлось перечислять буквально всех присутствующих.

— К сожалению, в тот день у меня действительно появились важные дела в поместье, пришлось покинуть вас. Могу заверить, что это далось мне не легко.

— Действительно? — на моих губах зазмеилась ехидная улыбка, — Что же произошло в вашем поместье?

— О, поверьте, ваше высочество, ничего, что могло бы вас заинтересовать. Мне бы не хотелось занимать ваш светлый разум такими скучными вещами.

— А я бы с радостью слушала вас.

— С превеликим удовольствием могу представить вам поэму, которую я написал за эти дни.

— Поэму? За столь короткий срок? Вы воистину гений, Каймон. И о чем же она?

— О великой силе любви и красоте. О вас, принцесса.

— Вы мне льстите, герцог, — я почувствовала, как мои щеки залились румянцем, да и сама я буквально замлела от удовольствия. Пусть это и не первая поэма, слагаемая в мою честь, но узнать, что любимый человек думал о тебе днями напролет — крайне приятно.

— Вы вдохновили меня на это, ваше высочество.

Нашу беседу прервал тихий гул, поднятый гостями, что означало только одно. Наконец прибыл мой отец.

Не говоря больше ни слова, Каймон сопроводил меня к небольшому возвышению, где на троне уже восседал король.

— Ваше величество, — отвесив глубокий поклон, герцог заботливо передал меня под покровительство отца.

Присев в легком реверансе, я заняла место по левую руку отца.

Стоило заметить, что взгляд короля был хмур и грозен, он явно был недоволен. То ли послы не оправдали его ожиданий, то ли что-то другой вызвало королевское недовольство. Главное, чтобы это была не я.

— В этот суровый год, — начал отец, как только все в зале стихли, — вы, мои верные подданные, уже не раз слышали о возможной войне с нашими соседями. Мор, неурожай и прочие испытания, вставшие на нашем пути, изрядно подломили наши силы. Весна — начало нового года, в котором нас ждет награда за трудное время. Встретьте же ее достойно, задобрив весенний дух. И, по доброй традиции, бал откроет представитель королевской семьи. Находясь в трауре, я передаю это право ее высочеству, принцессе Каталине и послу земель Джахар.

После последней фразы отца, меня окутал парализующий ужас. Открыть бал с орком? Серьезно? Кто их вообще пустил в приличное общество?

В толпе послышались шепотки и чей-то испуганный, сдавленный вскрик. Проскользнув взглядом по толпе, я так и не обнаружила ни одного орка. Выходит, если их даже и пригласили на бал, эти монстры даже не соизволили явиться вовремя. Вопиющее неуважение.

На несколько минут в зале повисла тишина, изредка прерываемая чьим-то шепотом. Я впилась взглядом в лицо отца, выражающее едва сдерживаемый гнев. Орки грубо нарушили правила приличия, высказывая королю, который предоставил одному из них великую честь, неуважение. Как принцесса, я негодовала по такому вопиющему проступку гостей. Но внутренне, все-таки, радовалась. Я боялась орков, не хотела бы оказаться в одной комнате с такими монстрами. А от мысли, что один из них сможет дотронуться до меня, будет кружить в танце, становилось дурно.

Я даже немного расслабилась, предвкушая освобождения от столь отвратительной участи, когда прямо перед моим лицом возникла раскрытая ладонь.

Едва подавив крик ужаса, я испуганно уставилась на обладателя протянутой ко мне руки. Это было истинное чудовище! Кожа его, непонятного, землянисто-зеленоватого оттенка, даже на вид была толстой и грубой, словно могла заменять собой броню. Голова его была какой-то вытянутой формы, с большими заостренными ушами. А глаза и вовсе дикие, звериные — слегка раскосые, ярко-желтого цвета.

— Прошу, ваше высочество, — в звуках рычащего, хриплого голоса не было ни капли почтения, одна насмешка.

Окаменев от ужаса, я едва смогла вложить свою холодную ладошку в его протянутую руку, тихо простонав от отвращения, почувствовав прикосновение грубой, шероховатой кожи. Орк на это отреагировал лишь кривоватой усмешкой, проскользнувшей на тонких губах.

Так, в гробовой тишине, мы вышли в центр залы, влившись в ряды гостей, которые поспешили улизнуть с нашего пути и образовать пространство вокруг меня и орка. Пространство заполнила музыка, утонченные и насыщенные звуки которой никак не подходили нашему дуэту.

Неумелые пальцы сомкнулись на моей талии, и он закружил меня в танце. Хотя, танцем назвать это было сложно — слишком скованно двигался орк, неуклюже. Неудивительно, ведь на такой изысканный танец способен лишь истинный аристократ.

Он был выше на две головы — а ведь и я была достаточной высокого роста. Мои глаза упирались в широкую грудь орка, что несказанно радовало — лицезри я его лицо, то уже бы лишилась чувств. Однако в смазанном