Не мой прекрасный принц (СИ) - Надежда Швец

То, что мне удалось разозлить Дагона, я поняла не сразу. Вот, только что он стоял передо мной, а уже в следующее мгновение метнулся ближе, перевернул меня на живот и взялся за подол платья.

— Что ты делаешь? Отпусти, чудовище! — кричала я, вырываясь из его рук, пытаясь выскользнуть, но безуспешно. В душу прокрался леденящий страх того, что орк решил надругаться надо мной. Лучше умереть.

— Я чудовище? Ты так считаешь, Кете? — орк задрал подол платья, обнажив мой зад в бежевых панталонах и ноги в шелковых чулках. У меня же на глазах выступили слезы. Никто из мужчин никогда не видел меня столь обнаженной. А еще никто и никогда не обращался со мной так грубо.

— Только ты забываешь, принцесса, что именно твой отец решил отправить тебя в монастырь, где, по твоим словам, верная смерть от холода и сырости. А я, монстр и чудовище, спас тебя и сделал гостьей в теплых землях Джахара. Тебя очень плохо воспитали, пташка. Я займусь этим упущением.

Огромная орочья ладонь с громким шлепком опустилась мне на ягодицу. Я вскрикнула, заметалась, но не смогла сдвинуться, придавленная локтем второй руки Дагона.

— Прекрати! Грубый, невоспитанный… Ай!

Второй шлепок.

— Как жаль, что твоим воспитанием занимается грубый, невоспитанный орк. Не так ли?

Я плотно сжала зубы, когда последовал третий шлепок, стараясь ничем не выдать бушевавшую во мне ненависть, чтобы даже в этой ситуации сохранить хоть каплю достоинства.

— Ложись спать, Кете. Тебя ожидает тяжелый день, — произнес Дагон, освобождая меня от своей хватки и направляясь к выходу из шатра.

Я едва смогла подняться, ноги едва держали.

Подошла к оставленному кувшину с вином, отпила прям оттуда.

— Сволочь, — кувшин полетел в сундук, окрасив алыми разводами ковры.

В душе клокотала ярость от перенесенного унижения. Никто не смел так со мной обращаться! Как только вернусь к отцу, орку не сносить головы на плечах! За такое обращение только смерть.

Когда же злость немного отпустила, я заметила, что в шатер занесли несколько моих сундуков, которые были собраны в монастырь. Отделанные жемчужной нитью и разрисованные по мотивам сказок — они смотрелись крайне нелепо в орочьем шатре.

Порывшись внутри, я смогла найти чистую ночную рубашку и, облачившись в нее, нырнула под шкуры.

Наверно, события прошедшего дня вымотали меня гораздо сильнее, чем я себе представляла, потому как уснула я мгновенно.

И вновь мне снилась бальная зала дворца, безлюдная и безмолвная. Пытаясь найти хоть кого-то, я заметалась по нишам, глотая подступающие слезы. Было страшно до одури. Забегая в свою любимую, скрытую от посторонних глаз бархатными портьерами, нишу, я задела массивную колонну, и она повалилась на меня.

Резко открыв глаза, я едва не вскрикнула от ужаса — меня крепко прижимал к своему боку Дагон. Его спящая морда — зрелище не для слабонервных.

— Что ты тут делаешь? — довольно громко обратилась я к нему, щипая за плечо.

— Чего орешь? — недовольно пробурчал орк, отдергивая плечо и отпуская меня.

— Что ты делаешь в отведенном мне шатре, орк? Вздумал забраться ко мне в постель?

— Не льсти своим костям и белокурым кудрям. Ты — последняя женщина к которой я бы захотел попасть в постель. И это мой шатер.

— Убирайся отсюда, — задохнулась я от возмущения.

— И не подумаю. А будешь так голосить, выставлю наружу в этом милом наряде.

Я бессознательно вцепилась пальцами в шелк ночной рубашки, а Дагон, перевернувшись на другой бок, засопел.

Чертыхаясь и проклиная этого орка, я с трудом вытянула из общей кучи пару шкур и, расположившись в углу, подальше от него, прилегла, но сразу не уснула. В голове промелькнула шальная мысль, что можно было бы попытаться напасть на спящего орка, пока он такой беззащитный, но я сразу отмела ее. Остальные не дадут мне уйти.

В мозгу расцвела мрачная мысль, что ледяное презрение к орку переросло в полноценную ненависть.

3 часть

Оскорбленная поведением орка, я игнорировала его практически весь остаток пути, составивший четыре дня и три ночи. Если, конечно, игнорированием можно назвать те истерики, которые я устраивала, когда орк доводил меня до состояния бешенства. Тогда я кричала, топала ногами, пару раз даже кидалась на дикаря с кулаками. Словом, вела себя недостойно королевской особы, о чем потом очень сожалела и злилась еще больше. Стоит признать, Дагон плохо на меня влиял — вбиваемые годами правила этикета в мою голову, вылетали, как только орк открывал рот.

Однажды я застала Дагона за написанием короткой записки, которую он тут же привязал к ошейнику той гончей, которая чуть не закусила мною, и отправил ее в неизвестном направлении. На расспросы о содержимом записки Дагон, конечно же, ограничился мерзкими шуточками, но я подозревала, что речь шла о моей персоне. Но теперь я хотя бы знала, что орк обучен грамоте!

На исходе четвертого дня мы приблизились к землям Джахар. Я как раз задремала и пропустила тот момент, когда лесные тропы прервались, а перед нами предстала высокая, каменная стена.

Однажды я читала короткие заметки знаменитого путешественника Матио, который описывал город орков, но и представить не могла, насколько скудно его наблюдение по сравнению с реальностью.

Земли орков были отделены непробиваемой стеной, на фоне которой грубым пятном выделялся подъемный мост, а прямо перед нами располагался глубокий ров, куда мне даже заглядывать было боязно.

Кто-то из сопровождающих издал столь громкий, резкий крик, похожий на рычание, что я даже подскочила на своем месте и нервно заозиралась по сторонам.

Первые секунды не происходило ничего, оттого я вновь испуганно вздрогнула, когда с отвратительным звуком начал опускаться мост.

— Чего дрожишь как кролик? — хмуро буркнул Дагон. Вообще, я заметила, что чем ближе мы приближались к его дому, тем угрюмее становился орк.

— Ты еще спрашиваешь? — возмущение накатило такой волной, что промелькнувшую мысль о том, что не время ссориться с ним, я отмела. — Ты меня украл, притащил в свое логово и неизвестно, что ждет меня дальше! А учитывая вашу, орк, варварскую натуру, страшно представить, что вы собрались со мной делать!

— Оставь свои тайные фантазии, принцесса. В крайнем случае, мы тебя просто съедим, без всяких извращений.

— Что?

— Опять плохо слышишь? Это уже не смешно, пташка.

К счастью, нашу отнюдь не светскую беседу пришлось прервать.

Орочий отряд направился внутрь города, а я привстала со скамьи, чтобы получше рассмотреть окружающую обстановку.

Улицы Джахара, довольно узкие, но чистые, были вымощены красновато-коричневым камнем, а со всех сторон стояли огромные шатры, чем-то похожие на тот,