Операция «Змий» - Владимир Царицын

Скиф разжал пальцы, сжимающие ворот парчового халата, и Басмангалей тряпичной куклой свалился к его ногам. Воняло действительно жутко, наверное, Басмангалей обделался.

Покои стали заполняться штурмовиками.

– Он жив? – теперь вопрос прозвучал из уст ворвавшегося первым Шантагара.

– Жив пока, – усмехнулся Скиф, вытерев перчатку о шёлковую обивку стены и отключив надоевший скулёж Лиса, – но, сдаётся мне, уже разлагается.

Растолкав плечами столпившихся в дверном проёме «лиловых», он, не оглядываясь, вышел из покоев.

Этой ночью Скиф напился так, как никогда не напивался…

– На задании? – спросил Скиф.

– Да. И ты, между прочим, тоже.

– Вот как?.. И ты уполномочен…

Зинка достал из кармана и вложил в руку товарища какую-то вещицу. Скиф разжал кулак, уже зная, что увидит. На ладони лежал медальон из жёлтого металла, без гравировки, с маленьким зелёным камешком по центру. Не золото и не изумруд – Скиф и это знал, впрочем, оно видно и невооружённым взглядом.

Медальон легко раскрылся. Внутри была вставлена фотография белокурой кудрявой девочки, сильно похожей на некоего Володю Ульянова в нежном возрасте – каким тот изображался на значках, называющихся октябрятскими звёздочками и пользующихся особой популярностью примерно полвека назад, и которые сейчас можно было сыскать только у фалеристов. Вполне возможно, на фото и был сам Володя Ульянов: кто сейчас мог бы с точностью сказать? Разве что историки, да те же самые фалеристы.

«Жизнь идёт, а традиции в нашем ведомстве не меняются» – с усмешкой подумал спецагент ФАЭТ, вновь мобилизованный на службу. Медальон был паролем и указанием к тому, что вынужденное безделье закончилось. Любой человек, передавший медальон, наделялся определёнными полномочиями и являлся для получившего руководителем в предстоящем задании.

– Кто ещё в группе? – поинтересовался Скиф.

– Герцогиня с Аристократом и Дантист.

– Все после… отпуска?

– Только Дантист. Герцогиня в теме уже год. Аристократ подключился относительно недавно. А я в задании с самого начала, чуть больше двух лет.

– Сразу после Джамалтара? – удивился Скиф, сопоставив сроки.

– Нет, – ответил Зинка, – ещё будучи там.

– Значит, когда я лицезрел твой хладный смердящий «труп» в цинке, ты уже начинал новое задание, – не спросил, а констатировал Скиф.

– К разработке наших новых легенд приступили в то время, когда ты вместе с «лиловыми» штурмовал дворец диктатора. Просто время реализации нового задания наступило только сейчас.

– Где будем работать? – помолчав, спросил Скиф.

– Далеко. Все подробности в воскресенье, в восемнадцать ноль-ноль, в столице нашей родины, городе Москве. Запомни адрес, – (Зинка назвал улицу, номер дома и номер конспиративной квартиры). – Времени у тебя достаточно. Легенду закрой в ноль.

– Понятно… Ну, расскажи что-нибудь. Как дела в конторе?

– Нормально, – Зинка неопределённо пожал плечами.

– Как поживает наш дорогой Лис?

– Лис нынче большой начальник, руководит всем ближневосточным сектором.

Скиф слегка подрегулировал жалюзи, пуская в комнату утренний свет, и выключил торшер. Потом открыл бар и достал бутылку «Джонни Уокера». Вопросительно посмотрел на Зинку. Тот отрицательно мотнул головой.

– Пять тридцать две, – Зинка продемонстрировал коллеге своё запястье с часами.

– Ну и что? – Скиф пожал плечами.

– Да, расслабился ты, дружище, – улыбнулся Зиновий. – Придётся подтягивать…

– Не хочешь виски, тогда кофейку сваргань, – Скиф кивнул на кухонный уголок, – а я пока душ приму.

В ванной комнате Скиф подошёл к раковине, открыл кран и внимательно всмотрелся в отражение в зеркале. Скуластое смуглое лицо с чуть раскосыми глазами, в которых европейцу ни за что не удастся разглядеть ни тревоги, ни негодования, ни каких-либо других эмоций. Но сам Скиф заметил в них лёгкую тень растерянности и недовольства собой. Да, расслабился… По поводу виски он, конечно же, пошутил, и Зинка шутку понял, не мог не понять… Но вот как он проспал Зинкино проникновение? Конечно, Зиновий профессионал, «лучший из лучших», элита ФАЭТ. Но он-то, Скиф, всегда был круче. Совсем чуть-чуть, но круче. А коэффициент удачливости у Скифа всегда был самым высоким. Сегодня удача от него отвернулась. Если бы проник не Зинка, а какой-нибудь чистильщик с определённой целью то он, Скиф, был бы уже трупом. Если бы…

В комнате витал аромат кофе. Зинка исчез так же незаметно, как и появился. Впрочем, спецагент Скиф был абсолютно уверен, что, вернувшись из ванной комнаты, он товарища не застанет. Зачем оставаться, Зинка сказал всё, что должен был… На журнальном столике, придавленная с краю бутылкой «Джонни Уокера», лежала мультифора с документами. Скиф убрал виски в бар, вытряхнул содержимое мультифоры на стеклянную столешницу.

Так, что там подготовили конторские спецы…

Паспорт и водительское удостоверение на имя гражданина Сингапура Афиногена Пака. Скиф ухмыльнулся – примесь азиатской крови, придавшая его облику не конкретные, но достаточно характерные черты, позволяла использовать при составлении для него легенды практически любую восточную национальность.

Сертификат о присвоении Афиногену Паку седьмого дана каратэ в стиле кекушин, диплом победителя соревнований по кун-фу, весь в китайских иероглифах. Седьмой, так седьмой, пожал плечами Скиф, кун-фу, так кун-фу.

А это что?.. Брелок гладиатора с секретом (ясно, что за секрет), какая-то справка (Скиф даже не стал её изучать, успеется – времени в самолёте будет более чем достаточно).

А вот и авиабилет до Домодедово на то же имя…

Кофе был невкусным, Зинка никогда не умел его заваривать, так и не научился за двенадцать месяцев, проведенных в кофейной империи – Джамалтаре. Впрочем, кофе имел одно неоспоримое достоинство – был горячим. Прихлёбывая горьковатый напиток, Скиф мысленно прокручивал ситуацию.

Судя по тому, что назван адрес явки, его уже проверили. И это опять не в его, Скифа пользу: он не заметил проверки. Судя по тому, что он ещё жив, проверка ничего не выявила. То, что выявлять нечего, было известно только ему самому. Судя по тому, что оживили «покойников», задание будет не простое и крайне секретное. И явно не в Джамалтаре: Скиф часто смотрел политические передачи о событиях, там происходящих; из них он знал, что некоторые официальные и просто легальные особы, с которыми им с Зинкой довелось встречаться, были ещё у дел, а стало быть, могли их опознать.

Закрыть легенду в ноль означало, что за оставшиеся неполных четверо суток Скиф должен уволиться с работы, продать квартиру, сняться со всех цивильных и прочих учётов и выехать… допустим, в Зажопинск. Преуспевающий риэлтер Бакен Кожанов, тридцати двух лет отроду, законопослушный и лояльный к законной власти гражданин России, казах по национальности до Зажопинска не доедет.

Глава 2. Дантист

Дантист пришёл на встречу за десять минут до назначенного срока и удобно устроился у барной стойки в пол-оборота к входной двери.

Они увидели друг друга одновременно. Зиновий отметил, что выдержка у Дантиста осталась прежней: на лице не дрогнул ни единый мускул, грустное выражение больших серых глаз не изменилось. А ведь Дантист точно так же, как и облажавшийся Скиф, числил его в погибших, и такая встреча для обычного человека могла бы стать шоком.

Внешне Дантист тоже мало изменился – та же прямая осанка, худощавая тонкокостная фигура, копна пепельных волос, практически закрывающая высокий лоб, тонкие черты лица. Двухнедельная щетина ещё не стала бородой, но была тщательно подбрита в нужных местах. Длинные пальцы плотно обхватывали пузатый бокал с янтарной жидкостью.

Зиновий прошёл по узкому проходу между двумя рядами пластиковых столиков к противоположной стороне стойки и попросил стакан воды без газа. Пока бармен выполнял заказ, Зинка скучающим взглядом окинул полупустой зал. Две влюблённые парочки (одна явно ссорилась, зато у второй отношения видимо только завязывались, и до ссор им было ещё далеко); толстый старик с кружкой пива и газетой (кружка в руке, газета на столике); ещё один любитель пива неряшливого вида (нос – как перезревшая ягода клубники, шея замотана шерстяным шарфом, волосики вокруг лысины стоят дыбом, очень смахивает на французского фригана) – вот и все посетители бара, не считая Дантиста.

Зинка достал из кармана коричневый аптекарский пузырёк, отвинтив крышку, выкатил на ладонь таблетку, проглотил её и запил полученной от бармена водой. Тут же рассчитался и вышел. Дантист выждал положенные четыре минуты, положил на стойку купюру и не спеша последовал за Зиновием.

Старенькая неопределенного цвета «лада» стояла на противоположной стороне улицы. Окна машины были некачественно затонированы, сидящего в машине разглядеть было невозможно, но Дантист безошибочно определил, куда ему идти. Едва он забрался на сидение рядом с водителем, машина тронулась.