Время надеяться - О. Шеремет

— Что-о это вы тут делаете? — взвыла пароходная сирена. Стоп, откуда здесь пароходы? Хотя, конечно, в магическом университете можно всякого ожидать, м-да.

— ЧТО-О?

А? Что?..

— Аспид?

Лицо онъа, покрытое лёгким загаром, приобрело приятный свекольный оттенок.

— Ты уже забыла о моём существовании? Вижу, с кровососом тебе приятнее общаться!

— От него хоть кровь страдает, а не мозги…

— Хочешь сказать, что я действую тебе на нервы, что я раздражаю тебя, что надоел тебе, что ты меня больше не можешь терпеть?!

— Я хочу сказать, что у тебя богатый лексикон…

Януш к тому времени успешно ретировался, не желая служить пушечным мясом. Аспид же, изобразив оскорбленную… (хотела сказать — невинность, но это уж точно не про рогатенького!)… гордость, удалился следом, пытаясь топать ногами.

И осталась я, такая одинокая, позабытая и позаброшенная, как сосна на севере диком. Слава богам! Иногда все эти существа так раздражают — просто тем, что ходят, разговаривают, дышат…

Йес, привет, депресс.

— Привет, Лаэли.

Пару мгновений я задумчиво дёргала парик, размышляя о превратностях судьбы и о дурдомах для юных магиков, доведённых до ручки злыми преподами.

— Вроде уже поздоровалась — здрасьте вам, Депрессия.

— Я что, так плохо выгляжу? — осведомился Депресс, и я соизволила обернуться.

У Депрессии были ясные голубые глаза, светлая кожа и очень длинные ноги. И руки. И уши. Короче, это был Алхаст.

— Алхаст? А ты что здесь делаешь?

— Высаживаю мандрагоры? — предположил эльф. — На балу-то — самое место. Или охочусь на драконов? Как ты думаешь?

— Думаю, ты говоришь глупости, — изрекла я и наконец-то сдёрнула парик. — Ох, как в нём жарко.

— Ещё бы. Почему ты в такой… кхм… боевой раскраске, Лаэли?

Только махнула рукой — как объяснить другу то, что и сама понять не в силах?

— Лаэли, а давай сбежим?

Эльф стоял, спрятав руки за спиной, склонив голову к плечу, посматривал на меня — спокойно, ласково. Да ему и не нужно ничего объяснять…

Накинув Мантию Отвлечения, мы выбрались из Главного Корпуса и поторопились в Летний Сектор территории. Я скинула неудобную обувь, и смыла штукатурку с лица в первом же попавшемся ручейке.

— Так ты мне нравишься гораздо больше, — серьёзно сказал Алхаст, дожидаясь пока я вернусь в человеческий облик.

— Не поверишь, мне тоже. Почему ты не остался на балу?

— А почему я на них вообще никогда не хожу? Кстати, а… Аспид был там?

— Был, да сплыл. Почему тебя интересует его судьба-злодейка?

— Меня вообще-то твоя судьба интересует, — голос эльфа прозвучал слегка обиженно.

Мы брели по невысокой траве — потом сели у обрыва, на берегу чистой спокойной речки. Обе Луны ровно светили в небе, их свет создавал причудливое лиловое сияние, мягкое и тёплое. Шёлковое кимоно приятно ласкало кожу. Пах чабрец и аптечная ромашка — маленький, неприметный цветочек.

— Мы поссорились, — я объяснила после долгого молчания. — И он ушёл.

— Почему поссорились?

— А тебе не всё ли равно?.. Прости.

— Ты же знаешь, что нет.

— Не знаю.

Эльф повернулся ко мне лицом — его глаза казались тёмно-синими. Почему он на меня так смотрит?

— Алхаст… ты не вампир?

— Замечен не был, — серьёзно ответил друг.

Ну, это не успокаивает.

— Ладно, — обречённо вздохнула я, — только чтобы отметин не оставалось.

— Не останется, — наконец-то улыбнулся.

Алхаст протянул руку и чуть коснулся моей щеки.

— Что, белила остались?

— К-какие белила?

— Которые были у меня на лице — уже забыл что ли… Ой, правда, осталось пятно. Спасибо, Алхаст, сейчас я его…

— Лаэли, я…

— Минуточку, подожди, пока я не забыла! А на экзамене по Хиромантии практическое задание будет или только теория?

Эльф нахмурился, мучительно пытаясь понять, какая связь между нашим предыдущим разговором и хиромантией.

— Понимаешь, у нас экзамен послезавтра. Запасы валерьянки на кухне подходят к концу, стены трескаются от частых ударов головой… ну, тебе-то, наверное, это известно.

— Угу. Лаэли, я хотел спросить…

— Нет, про Зеркала новостей нет.

— Да при чём тут Зеркала?! — эльф отвернулся и нахохлился. Я что-то не так сказала?

— Ну… а про что ты ещё можешь меня спросить?

— Естественно, кроме зеркал и хиромантии, разговаривать нам не о чем! — голос светлого сочился сарказмом. Ого, я и не знала, что он так умеет.

— У меня сейчас в голове больше ничего нет, — я осторожно положила руку на прохладную ладонь эльфа. Тот дёрнулся, но ладонь не убрал.

— Прости — я тебя чем-то обидела. Чем?

— Ох, Лаэли, какая же ты-ы…

— Зараза?

Он драматично стукнул себя кулаком по лбу.

— Это бред какой-то!

— "Верю", — сказал бы Станиславский. Так всё-таки зараза, да? Давай, а то, раз уж Кенррета нет, так я ни от кого комплиментов и не слышу.

— Ты… ты очень…

— Бестолковая? — подсказала я, пока эльф снова не впал в странное состояние транса, в котором находился весь вечер.

— Бестолковая, — он уныло вздохнул. — Если бы знала, насколько…

П р и м е ч а н и я:

(1) Василиск — существо, которое вылупляется из яйца, снесённого петухом и высиженного жабой.

(2) Охагуро — обряд чернения зубов в Японии. Применялся преимущественно женщинами, чёрные зубы считались эталоном красоты в высшем обществе.

Глава 2

ЛАЭЛИ

Жизнь налаживается.

Помирилась с Аспидом. Оказывается, чтобы любить кого-то, требуется ещё и что-то делать: уступать, признавать, что ты неправа… и ещё кучу неприятных вещей. Напрягает, но что поделать?

Хиромантию большинство сдали на "отлично" — в самом деле, это совсем не сложно для того, кто вечерами бродит по территории МУМИ в компании юного вампирёныша или долговязого эльфа. Почему? Хороший вопрос, кстати. Универ был построен по плану руки. То есть, каждый холм на ладони отвечает в реальности некоторому сектору территории. Вот и получается: холм Луны, отвечающий за интуицию и странствия — корпус Сердца Бездны, которые как раз этой отраслью и занимаются. Холм Сатурна (поиски истины, трудолюбие, порядочность) — Роза Ветров, самые занудные и заумные товарищи. И всё же что-то не даёт мне покоя. Девять главных холмов… девять узлов энергии.

Девять.

ДАРМ'РИСС

Остаток каникул — три дня — провёл в Митерхе, пытаясь установить надёжную систему наблюдения за колебаниями магического фона. Получалось плохо. Слишком много было недовольных, считавших себя более достойными поста Архимага, чем "этот мальчишка с разбавленной кровью". Эти слова задевали меня больше всего.