Джек Ричер, или Никогда не возвращайся - Ли Чайлд

Оба нападающих остались на ногах, но первый громила, стоявший слева, раскачивался, словно моряк на палубе корабля, а тот, что находился справа, спотыкаясь, сделал несколько шагов назад. Левый так и не восстановил равновесия, и центр его массы оставался открытым и незащищенным. Ричер левой рукой, точно дубинкой, врезал ему в солнечное сплетение, достаточно сильно, чтобы тот задохнулся, но стараясь не нанести ему серьезной неврологической травмы. Громила сложился пополам и обхватил колени, а Джек шагнул мимо, в сторону его напарника. Тот увидел, что он приближается, и слабо замахнулся правой рукой. Ричер отбил ее левым предплечьем, нанес ему такой же удар в солнечное сплетение, и он скорчился точно так же, как и его товарищ.

После этого Джек без проблем развернул их, пока они не оказались лицом в нужном направлении, и ногой в ботинке толкнул в сторону машины, сначала одного, а потом другого. Они врезались в нее головами, распластались на земле и остались лежать, тяжело дыша, но так и не потеряв сознания. На дверцах машины остались небольшие вмятины.

Завтра утром у обоих будет отчаянно болеть голова, да еще придется объяснять, что произошло с машиной. Ричер поступил с ними исключительно милосердно, учитывая все обстоятельства. Великодушно. Деликатно. Можно даже сказать, нежно.

Старик.

Достаточно старый, чтобы быть их отцом.

К этому моменту Джек провел в Виргинии менее трех часов.

Глава 02

Ричер наконец выбрался из заснеженной Южной Дакоты, но не так быстро, как ему хотелось. Он дважды застревал в Небраске, да и дальше у него получалось продвигаться довольно медленно. В Миссури ему пришлось долго ловить попутку, но в конце концов его подобрал серебристый «Форд», водитель которого, костлявый мужчина, направлялся на восток и проговорил всю дорогу от Канзас-Сити до Колумбии, а потом замолчал. Через Иллинойс Джек проехал на быстром черном «Порше», скорее всего, угнанном. После этого он встретил на остановке двух типов с ножами. Они потребовали у него деньги, и Ричер полагал, что сейчас они все еще находятся в больнице.

Индиана отняла у него три дня дорог в никуда. Затем был помятый голубой «Кадиллак», за рулем которого сидел величественный старый джентльмен в бабочке такого же цвета, что и его машина. Ричер оставался четыре дня в маленьком городке в Огайо, а дальше целый день ехал на «Сильверадо» с парой молодоженов и их собакой, отправившихся на поиски работы. По мнению Джека, у ребят имелись все шансы ее найти, в отличие от собаки, которой, судя по всему, было суждено до конца своих дней оставаться нахлебницей. Впрочем, чего еще можно ждать от бесполезной огромной дворняги четырех лет, дружелюбной и доверчивой? К тому же она дико линяла, несмотря на то, что за окном стояла зима, и к концу поездки Ричера с ног до головы покрывала тонкая золотистая шерсть.

Дальше ему пришлось свернуть в Пенсильванию, на юго-восток. Это было не слишком логично, но в нужную ему сторону никто не ехал. Он провел день неподалеку от Питтсбурга и еще один около Йорка, а потом черный парень лет двадцати довез его в белом тридцатилетнем «Бьюике» до Балтимора, в штат Мэриленд. В общем, получилось очень долго и медленно.

Но дальше пошло веселее. Балтимор находится на трассе I-95, и округ Колумбия был следующей остановкой в южном направлении, а та часть Виргинии, куда направлялся Ричер, располагалась внутри округа – не намного дальше на запад от Арлингтонского кладбища, чем на восток от Белого дома. В Балтиморе Джек сел на автобус, вышел за пределами округа Колумбия на автобусной станции за «Юнион-стейшн», дошел до Кей-стрит, потом свернул на Вашингтон-серкл, прошагал по Двадцать третьей улице до Мемориала Линкольна, а затем перешел через мост к кладбищу, у ворот которого имелась автобусная остановка. Местная линия, в основном для огородников.

Целью путешествия Ричера был Рок-Крик[1], одно из многих мест в регионе, имевших одинаковые названия, потому что там повсюду были скалы и ручьи, а поселенцы жили изолированно друг от друга и обладали одинаковым образным мышлением, когда речь заходила об именах. Не вызывало сомнений, что в стародавние времена расквашенной земли, бриджей и париков это была маленькая колониальная деревенька, которая позже превратилась в один из множества перекрестков на сотне квадратных миль дорогих домов и дешевых парков перед офисами. Джек смотрел в окно автобуса, отмечая знакомые и новые картины, и ждал.

Конечным пунктом его назначения являлось массивное здание, построенное около шестидесяти лет назад рядом с Министерством обороны США для давным-давно забытых целей. Примерно через сорок лет его затребовала военная полиция, что в конечном итоге оказалось ошибкой. Видимо, какой-то офицер думал о другом Рок-Крик, но он все же получил здание. Оно некоторое время пустовало, а затем его сделали штабом незадолго перед этим сформированного особого 110-го подразделения военной полиции. Для Ричера этот дом стал чем-то вроде основного места базирования.

Он вышел в двух кварталах, на углу и у подножия длинного холма, мимо которого ходил много раз. Перед ним вытянулась трехполосная дорога с потрескавшимся асфальтом на тротуарах и старыми деревьями по обочинам. Здание штаба стояло на большой площадке, впереди и слева обнесенной высокой каменной стеной. Джек видел только крышу из серой черепицы, заросшую мхом с северной стороны. С трехполосной дороги имелся съезд к воротам с двумя кирпичными колоннами по обеим сторонам. Во времена Ричера колонны играли исключительно декоративную роль, и никаких ворот не было. Потом их установили – тяжелые, стальные, с колесиками, на рельсах, вбитых в старый асфальт. Система безопасности в теории, но не на практике, потому что ворота были распахнуты настежь. Внутри, у дальнего конца, находилась будка охраны, тоже появившаяся не так давно, а в ней сидел рядовой 1-го класса в новой форме с дурацкими узорами – мешковатой и, по мнению Ричера, похожей на пижаму. День постепенно превращался в вечер, и на улице начало темнеть.

Джек остановился у будки охраны, часовой наградил его вопросительным взглядом.

– Мне нужно встретиться с вашим командиром, – сказал ему Ричер.

– Вы имеете в виду майора Тернер? – спросил солдатик.

– А у вас сколько командиров? – поинтересовался Джек.

– Один, сэр. Точнее, одна.

– И зовут ее Сьюзан?

– Да, сэр. Все верно. Майор Сьюзан Тернер, сэр.

– Вот она-то мне и нужна.

– Как вас представить?

– Ричер.

– По какому вопросу?

– По личному.

– Подождите минуту, сэр.

Часовой снял трубку и сказал: «Мистер Ричер к майору Тернер». Разговор занял больше времени, чем ожидал Джек, – в какой-то момент паренек даже прикрыл микрофон рукой и спросил:

– Вы тот самый Ричер, который раньше был здесь командиром? Майор Джек Ричер?

– Да, – ответил Джек.

– И вы звонили майору Тернер откуда-то из Южной Дакоты?

– Именно.

Часовой передал своему собеседнику эти два утвердительных ответа и снова стал слушать, а затем повесил трубку.

– Думаю, дорогу вы знаете, – сказал он.

– Ясное дело, знаю.

Ричер прошел вперед, но через десять шагов услышал пронзительный скрип, остановился и оглянулся. У него за спиной закрывались ворота.

Здание штаба представляло собой классический образец архитектуры Министерства обороны: длинное, невысокое (всего в два этажа), кирпич и камень, черепица, зеленые металлические рамы и зеленые цилиндрические поручни на ступеньках, ведущих к двери. Пятидесятые годы стали золотым веком для Министерства обороны, имевшего тогда почти безграничный бюджет. Армия, Военно-морские и Военно-воздушные силы, а также Морская пехота получали все, стоило им только пожелать. И даже больше. На парковке стояло множество машин: армейские седаны, не бросающиеся в глаза, темные и немало повидавшие на своем веку, и автомобили, явно принадлежащие служащим штаба, более яркие, но по большей части далеко не новые. Рядом с красной двухместной машинкой высился одинокий зеленый «Хамви», громадный, невероятно угрожающего вида, и Ричеру стало интересно, не Сьюзан ли принадлежит маленький красный автомобиль. Такое вполне могло быть. По крайней мере, судя по тому, как она разговаривала по телефону.

Джек поднялся по короткой каменной лестнице к входной двери, размышляя о том, что ни лестница, ни дверь совсем не изменились после того, как он уволился из армии, разве что их покрасили. Причем, скорее всего, не один раз. Армия имела в своем распоряжении огромное количество краски и с огромным удовольствием и щедро ее использовала. Внутри все выглядело примерно так же, как прежде. Каменная лестница справа вела на второй этаж, а слева находилась вахта. От вестибюля отходил узкий коридор, который тянулся по всей длине здания, с кабинетами по обеим сторонам. Двери кабинетов наполовину были сделаны из ребристого стекла. В коридоре горел свет, потому что зимой в здании всегда царил полумрак.