Джек Ричер, или Никогда не возвращайся - Ли Чайлд

– Это личный вопрос.

– Я ваш адвокат. Итак?

– Скажем, столько, сколько получалось. Мне нравятся женщины. Думаю, это инстинкт на уровне биологии и все такое.

– Иными словами, так много, что, возможно, вы помните не всех своих партнерш?

– А еще были такие, которых я пытаюсь забыть.

– В эту категорию входит мисс Дейтон?

– Нет. Если б я пытался ее забыть, это означало бы, что я ее помню. Правильно? Но я не помню.

– Среди ваших бывших подружек есть еще такие, кого вы не помните?

– И как, по-вашему, я отвечу на такой вопрос?

– Вот видите, как раз это я имела в виду, когда говорила про усиление дурного стереотипа. Он не поможет вам на суде.

– Вы про какой суд?

– Кэндис Дейтон уехала из Сеула почти сразу после вас и вернулась домой, в Лос-Анджелес. Она очень радовалась, когда снова там оказалась. Она нашла работу и была счастлива несколько лет. Через некоторое время после возвращения на родину Кэндис родила дочь, которая была чудесным ребенком и прекрасно училась в школе, а сама Кэндис получила повышение на работе и купила большой дом. В общем, все у нее шло отлично. Но потом начался экономический кризис, ее уволили, и ей пришлось продать дом. В данный момент они с дочерью живут в машине и нуждаются в финансовой поддержке, любой, на какую имеют право.

– И что?

– Кэндис Дейтон забеременела в Корее, майор. От вас.

Глава 10

Эдмондс пролистала бумаги в папке, перебирая их изящными пальцами.

– Политика армии – не предпринимать слишком активных шагов в подобных делах, – продолжила она. – Мы не высылаем поисковые отряды, а просто ставим значок напротив фамилии отца. И, как правило, дальше ничего не происходит. Но, если отец объявляется, как вы сейчас, мы обязаны начать действовать. Поэтому нам придется сообщить ваш нынешний статус и местоположение в суд Лос-Анджелеса.

Женщина нашла страницу, которую искала, вытащила ее из папки и подтолкнула по столу в сторону Ричера.

– Естественно, как ваш адвокат, я настоятельно советую провести тест на отцовство, – добавила она. – Вам придется за него заплатить, но идти на судебное разбирательство без него неразумно.

Джек взял листок. Оказалось, что это новенькая фотокопия нотариально заверенных показаний – совсем как в истории с Большим Псом. Подписи, адвокаты, печати и марки – все проделано в Северном Голливуде. И повсюду его имя. Сроки пребывания в 55-м подразделении. Числа и время встреч, в которых он принимал участие. Судя по всему, Кэндис Дейтон вела очень подробный дневник. Там также имелась запись о дне рождения ребенка – ровно через девять месяцев после середины его работы с «Красным облаком». Девочку звали Саманта или, если коротко, Сэм. На данный момент ей было четырнадцать, даже почти пятнадцать лет.

Эдмондс подтолкнула к Ричеру фотокопию свидетельства о рождении:

– Мисс Дейтон не стала вписывать сюда ваше имя. Думаю, сначала ее устраивал тот факт, что она растит ребенка одна. Но сейчас у нее наступили тяжелые времена.

Майор молчал.

– Разумеется, мне неизвестно, каково ваше финансовое положение, – продолжала его адвокат. – Но вам предстоит содержать вашего ребенка немногим больше трех лет. Плюс, вероятно, оплачивать ей колледж. Полагаю, представители суда свяжутся с вами примерно через месяц, и вы сможете обсудить все детали с ними.

– Я ее не помню, – сказал Ричер.

– Думаю, лучше не повторять это слишком часто. Подобные вещи имеют весьма негативную природу, к тому же вам следует по возможности избегать излишней враждебности со стороны мисс Дейтон. Более того, мне представляется, что вам стоит связаться с нею до того, как завертятся колесики судебной машины. Причем как можно быстрее. Чтобы показать, что вы готовы к сотрудничеству.

Трейси забрала бумагу с показаниями Кэндис Дейтон и свидетельство о рождении и аккуратно убрала их на место в папку. Затем вернула папку в портфель и закрыла его.

– Как вам известно, майор, Военный кодекс по-прежнему называет прелюбодеяние уголовным преступлением, – сказала она сухо. – Особенно когда речь идет о тех, кто имеет доступ к секретной информации, поскольку в этом случае становится значительным риск дискредитации. К тому же дело заметно усложняется, если в нем замешано гражданское лицо. Но, я думаю, что, если вы будете вести себя с мисс Дейтон разумно, я сумею убедить прокурора не принимать в рассмотрение данный аспект. С вашей стороны самым правильным будет связаться с мисс Дейтон и предложить ей уладить ваши разногласия мирным путем. Причем немедленно. Я считаю, что прокурор отнесется к такому шагу благосклонно.

Ричер продолжал молчать.

– В конце концов, события, о которых идет речь, произошли очень давно, и не вызывает сомнений, что государственной безопасности не нанесен ущерб, – добавила женщина. – Если, конечно, к этому не прибавится другое дело. Я имею в виду обвинения, выдвинутые против вас в связи с кончиной мистера Родригеса. Возможно, они захотят вывалить на вас все, что им удастся найти, и тогда я вряд ли смогу вам помочь.

Джек по-прежнему никак не реагировал на ее слова.

Эдмондс встала из-за стола.

– Я буду на связи, майор, – сказала она. – Сообщите мне, если вам что-нибудь понадобится.

Она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Через мгновение Ричер услышал, как цокают ее каблуки по линолеуму в коридоре, а потом в мире воцарилась тишина.

Отцовство является одним из самых распространенных в истории человечества факторов жизнедеятельности мужчин. Но Джек всегда думал, что в его случае это маловероятно. Нечто исключительно умозрительное, вроде получения Нобелевской премии, участия в чемпионате по бейсболу или умения петь. В принципе, возможно, для других, но не для него. Ричер знал разных отцов, начиная со своего собственного, дедов, отцов друзей детства, и даже среди его друзей попадались отцы – когда те женились и обзаводились детьми. Он считал, что быть отцом просто и одновременно невероятно сложно. На поверхности совсем легко, но на самом деле ответственность так велика, что постепенно ты отодвигаешь все переживания на второй план, и твоя жизнь превращается в ежедневную рутину. Надеешься на лучшее и делаешь маленький шажок, потом еще и еще… Джеку всегда казалось, что его отец постоянно держал ситуацию под контролем. Но, оглядываясь назад, он видел, что тот просто двигался вперед, решая проблемы по мере их появления.

Саманта Дейтон. Сэм.

Четырнадцать лет.

Впрочем, Ричеру не пришлось долго раздумывать о новых обстоятельствах своей жизни. По крайней мере, в тот момент.

Дверь открылась, и в комнату вошел Морган, по-прежнему в форме, очках, весь из себя ухоженный и приглаженный. И невероятно важный.

– На сегодня вы свободны, майор, – сообщил он Джеку. – Вам следует явиться к месту службы завтра до восьми часов утра.

Наказание скукой, когда целый день нечего делать. Довольно распространенная тактика. Ричер ничего не ответил Моргану – он просто сидел и смотрел в пустоту. Дурные манеры или мелкое нарушение субординации не могли ухудшить его положения. По крайней мере, на данный момент. Подполковник тоже стоял на месте, непроницаемый, точно скала, и держал руку на открытой двери, так что в конце концов Джеку пришлось встать из-за стола и выйти из комнаты. Он шел по коридору очень медленно, пока не услышал, как Морган закрыл дверь своего кабинета.

Тогда майор остановился и обернулся. Потом он дошел до конца коридора и заглянул в кабинет по левую руку. Номер 209. Там в прежние времена, когда все только начиналось, сидел Кэлвин Франц. Добрый друг, который умер. Ричер открыл дверь, засунул внутрь голову и увидел двух незнакомых мужчин. Сержанты, но не те, что приезжали накануне вечером в мотель. Не парни в футболках. Эти сидели за столами спиной друг к другу и напряженно работали на компьютерах. Когда дверь открылась, они подняли головы и посмотрели на Джека.

– Не обращайте на меня внимания, – сказал он, после чего сделал шаг назад и открыл дверь напротив.

Кабинет номер 210 когда-то занимал Дэвид О’Доннел. По сведениям Ричера, он был жив и работал частным детективом в округе Колумбия. Джек засунул внутрь голову и увидел женщину в камуфляжной форме с лейтенантскими нашивками, сидевшую за письменным столом. Она подняла голову.

– Прошу прощения, – извинился майор.

В комнате 208 находился кабинет Тони Суона. Еще одного близкого друга, тоже уже умершего. Ричер открыл и эту дверь. Там оказалось пусто, но кабинет явно занимал один человек, причем женщина. На подоконнике лежала женская военная фуражка, а на столе циферблатом вниз – маленькие часики.

Двести седьмой кабинет Ричер уже видел. Когда-то в нем находилось царство Карлы Диксон; теперь же он никому не принадлежал, превратившись в конференц-зал. Насколько было известно майору, Карла жила в Нью-Йорке и, по последним сведениям, работала бухгалтером-криминалистом, а значит, практически не имела свободного времени.