Золотые рыбки - Рэймонд Чандлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я припарковал машину, направился по крутой лестнице вверх, миновал два ряда гвоздик и преодолел еще несколько ступенек перед дверью с табличкой.
Наверное, квартирант живет тут. Я позвонил. Никто не открыл, и я пошел к другой двери. Но и там мне не ответили.
Пока я ждал, невдалеке прошуршал шинами за поворот серый двухместный «додж», из него на меня посмотрела маленькая изящная девушка в синем. Я не разглядел, кто еще сидел в машине. Собственно, не обратил на это особого внимания. Я не знал, насколько это важно.
Я достал ключ Кейти Хорн и сам впустил себя в закрытую комнату, пропахшую кедровым маслом. Из мебели тут было самое необходимое. На окнах висели тюлевые занавески, через портьеры просачивался мягкий солнечный свет.
Крошечная столовая, кухня и спальня в задней части дома принадлежали, очевидно, Кейти. Были там и ванная, и еще одна спальня в передней части дома – в этой спальне Кейти, судя по всему, жила. Как раз из этой комнаты была пробита дверь в другое крыло.
Я отпер дверь и шагнул в комнату, которая была точной копией предыдущей. Все комнаты повторились, только в обратном порядке, за исключением мебели. В общей комнате этой части дома стояла двуспальная кровать, но навряд ли тут кто-то жил.
Я отправился в заднюю часть дома, миновал вторую ванную и постучал в закрытую дверь, за которой предполагал обнаружить спальню.
Мне не открыли. Я толкнул шарообразную ручку и вошел в комнату.
Небольшой мужчина, который лежал на кровати, наверное, и был Шелушитель Мардо. Прежде всего я обратил внимание на его ноги, ибо, хотя Мардо был в брюках и рубашке, ноги у него были голые и свисали с кровати. У щиколоток они были связаны веревкой.
Пятки у Мардо выглядели обгорелыми. Окно было открыто настежь, но в комнате пахло паленым мясом и горелым деревом. Электрический утюг на письменном столе до сих пор' был включен. Я вынул из розетки шнур. Потом я пошел в кухню Кейти и нашел в холодильнике бутылку виски «Бруклин скотч».
Немного подкрепившись, перевел дух и оглядел пустырь за домом. Узенькая цементная дорожка вела от дверей и переходила в зеленую деревянную лестницу, которая спускалась на улицу.
Я вернулся в комнату Шелушителя Мардо. Пиджак его коричневого костюма в черную полоску висел на стуле с вывернутыми карманами, а все, что было в них, валялось на полу.
На Мардо были брюки от костюма, их карманы тоже были вывернуты. Ключи, мелкие деньги и носовой платочек лежали на кровати рядом. Там валялась и небольшая металлическая коробочка, похожая на женскую пудреницу: из нее высыпался блестящий белый порошок. Кокаин.
Мардо был невысокого роста – не больше пяти футов четырех дюймов, у него были жиденькие каштановые волосы и большие уши. Определить цвет глаз было трудно. Это были просто глаза, широко раскрытые и совсем мертвые.
Вытянутые руки у запястья были связаны веревкой, которая свешивалась под кровать.
Я осмотрел труп в поисках ножевых или пулевых ран, но ничего такого не нашел. На Мардо не было ни царапины, если, конечно, не обращать внимания на ноги. Вероятно, шок или сердечный приступ, а может, то и другое вместе привело к смерти. Тело еще не остыло. Кляп во рту был теплый и мокрый.
Я вытер все, к чему прикасался, и перед тем как покинуть дом, оглядел улицу из окна комнаты Кейти.
В половине четвертого я вошел в вестибюль отеля «Меншн Хаус» и подошел к табачному киоску в углу. Склонился над витриной и попросил пачку «Камел».
Кейти Хорн подвинула ко мне сигареты, бросила в нагрудный карман моего пиджака сдачу и улыбнулась мне так, как она обычно улыбается покупателям.
– Ну, так как? Ты быстро обернулся, – сказала она и бросила украдкой взгляд на пьяного, что силился прикурить сигару от старомодной кремневой зажигалки.
– Дело сложное, – сказал я. – Приготовься.
Она быстро повернулась и швырнула через прилавок пьяному коробку бумажных спичек. Тот попытался поймать их, уронил и спички и сигару, потом сердито сгреб их с пола и поплелся прочь, все время оглядываясь, словно ждал удара.
Кейти смотрела мимо меня, глаза ее были холодны и ничего не выражали.
– Я готова, – прошептала она.
– Теперь ты получишь ровно половину, – сказал я. – Шелушителя больше нет.
Его прикончили... в собственной кровати.
Веки Кейти нервно дернулись. Пальцы вжались в стеклянный прилавок возле моего локтя. Губы побелели. Вот и все.
– Послушай, – сказал я, – ничего не говори, пока я не расскажу. Он умер от шока. Кто-то поджарил ему пятки дешевым электроутюгом. Не твоим. Я проверил. Думаю, он умер довольно быстро и просто не мог им много сказать.
Кляп еще был у него во рту. Когда я шел к тебе домой, то думал, что все это чепуха. Теперь я в этом не уверен. Если он им что-то выболтал, то считай, что у нас ничего не выгорело. Правда, может, я найду Сайпа раньше, чем те парни. Если он перед ними не раскололся, то время еще есть. А парни те навряд ли перед чем-то остановятся.
Она повернула голову и посмотрела на вращающуюся дверь вестибюля отеля.
На ее щеках проступили белые пятна.
– Что же мне делать? – выдохнула она.
Я тронул коробку с сигарами в обертках и опустил в нее ключ Кейти. Она ловко достала его своими длинными пальцами и спрятала.
– Как придешь домой, сама увидишь его. Ты ничего не знаешь. Забудь и про меня, и про жемчуг. Когда они проверят его пальчики, то сразу поймут, что прошлое у него темное, и решат, что он пострадал за какие-то давние грехи.
Я распечатал пачку сигарет, закурил и минуту молча смотрел на Кейти.
Она не шевельнулась.
– Сыграешь свою роль? – спросил я. – Если нет, скажи сразу.
– Конечно. – Ее брови выгнулись дугой. – Я что, похожа на человека, который способен кого-то истязать?
– Ты вышла замуж за мошенника, – мрачно сказал я. Она вспыхнула. Я этого, собственно, и хотел.
– Он не мошенник! Он просто дурак набитый! Никто не стал про меня хуже думать, даже ребята из полицейского управления.
– Ну хорошо. Вот так оно лучше. В конце концов, это убийство – не наших рук дело. А заговори мы сейчас – и прощайся с вознаграждением, если вообще его когда-нибудь выплатят.
– Это уже наверняка! – резко бросила Кейти. – Ох, бедный коротышка...Она чуть не всхлипнула.
Я похлопал ее по руке, как можно искренней улыбнулся и пошел из «Меншн Хаус».
Глава 3
Контора страховой компании «Релайенс» размещалась в трех небольших простеньких комнатах дома «Грас-Билдинг». Фирма была слишком солидная, чтоб занимать такое непривлекательное помещение.
Управляющий местного филиала по имени Льютин, лысый мужчина средних лет со спокойными глазами, поглаживал нежными пальцами сигару в пестрой обертке.
Он сидел за большим чистым столом и миролюбиво смотрел на мой подбородок.
– Вы Кармади? Да? Слыхал о вас. – Льютин коснулся блестящим мезинцем моей визитной карточки. – Так что вы там задумали?
Я покрутил пальцами сигарету и, понизив голос, спросил:
– Помните жемчуг Линдера?
Он чуть заметно и немного принужденно усмехнулся.
– Вряд ли я забуду про жемчужины. Они обошлись компании в сто пятьдесят тысяч долларов. Я был тогда еще самоуверенным юным сборщиком.
– У меня есть идея, – перешел я к делу. – Возможно, все это глупости, и, наверное, так оно и есть. Но я хотел бы попытать счастья. Вознаграждение в двадцать пять тысяч еще в силе?
– Двадцать тысяч, Кармади, – захихикал Льютин. – Пять тысяч мы уже потратили на поиски сами. Вы теряете время.
– Это мое время. Пусть будет двадцать. А на какую помощь я могу рассчитывать с вашей стороны?
– Помощь в чем?
– Могу ли я получить у вас рекомендательное письмо в другие ваши филиалы? На тот случай, если мне придется работать в другом штате. Или если мне потребуется благосклонное отношение со стороны представителей местной власти.
– В каком штате вы собираетесь работать?
Я улыбнулся. Льютин постучал сигарой по краю пепельницы и ответил мне улыбкой. Но как же неискренни были наши улыбки!
– Письма не будет, – отрубил он. – Нью-Йорк этого не одобрит. У нас автономная система. Но вы можете рассчитывать на нашу негласную помощь. И на двадцать тысяч, если вам повезет. Да только вряд ли.
Я закурил и, откинувшись в кресле, пустил в потолок струйку дыма.
– Не будет? А почему не будет? Ведь вы так и не нашли тех шариков. Хотя они и существовали, не так ли?
– Да, конечно же, черт бы их побрал, существовали! И если до сих пор существуют, то принадлежат нам. Но такого еще не было, чтобы двадцать тысяч пролежали двадцать лет спрятанными, а потом их кто-то нашел.
– Пусть будет по-вашему. Но я же рискую только своим временем.
Льютин стряхнул с сигары немного пепла и перевел взгляд на меня.
– Мне нравится ваша наглость, – сказал он, – даже если у вас не все дома.
Но мы же большая организация. Допустим, я установлю за вами слежку. Что тогда?