Город отголосков. Новая история Рима, его пап и жителей - Джессика Вернберг

поклонения для простых сердец. Как ни парадоксально, это поклонение в Риме, остававшемся языческим, укрепляло христианский характер города. Чем больше людей умирало во имя своей веры в цирках и на улицах Рима, тем громче звучал голос христиан, утверждавших, что их кровь приумножает его святость. Возникновение христианского Рима было исторической случайностью, но уже первые папы постарались сделать ее закономерностью. Истории жизни и смерти христианских мучеников, начиная с Петра, запечатлены в городе в виде барельефов, скульптур, картин. История христианской Церкви оказалась вплетена в ткань Рима как великая драма, соединяющая небеса и земную твердь. Результат завораживает бесчисленные толпы людей – от первых христиан, скрывавших свою веру, до эфиопов, покупавших в Риме в XV веке спасение души за драгоценные камни. И поныне, судя по неиссякающим запискам с молитвами, в Риме по-прежнему жив статус христианских мучеников. Эта стойкая набожность из века в век не позволяет меркнуть христианской идентичности города, кто бы в нем ни главенствовал – барочные ли живописцы с их кистями, вооруженные ли папские зуавы XIX века.

В центре всей этой невероятной истории восседают папы с их неподражаемой стойкостью. Папский престол выживает среди меркнущих в анналах прошлого монархий, диктатур и империй. «Рим – это город отголосков», говоря словами живописца эпохи Возрождения Джотто ди Бондоне. Становление Римской церкви совпало, конечно, с предсмертными судорогами империи. Но авторитет и значимость христианского Рима по-прежнему подпирают обращенные к Петру слова Христа. Под куполом базилики Святого Петра эти слова Иисуса, произнесенные в Иерусалиме, начертаны на золотом фоне неразрывным кольцом. С первых веков после смерти Петра и до избрания нынешнего папы Франциска I в 2013 году епископы Рима, или папы, образуют непрерывную череду, начатую Петром. Нерушимость первоапостольского авторитета – связи пап с самим Иисусом Христом – признавалась уже первыми светскими князьями, стремившимися узаконить свою политическую власть. К началу Нового времени светские владыки пожаловали папам именем святого Петра столько земель, что Папская область разлеглась поперек Апеннинского полуострова, превратив самого папу во владетельного светского князя.

Но даже когда Папская область была отнята у понтификов в результате политических смут XIX века, римские папы сохранили неотчуждаемый авторитет, принуждавший даже неверующих бороться за их внимание. Уже в 1922 году это признает фашистский премьер Бенито Муссолини, понимающий, что без согласия папы Пия XI (1922–1939 гг.) ему не стать диктатором Италии. Несмотря на тающее влияние Церкви на современном Западе, политические лидеры по-прежнему едут в Рим. При всем том, вопреки нарастающей глобализации Церкви, ее влияние остается привязанным к городу Риму. Идея Рима так мощна, что часто выступает синонимом самого католицизма. Когда миссионер Маттео Риччи прибыл в XVI веке в Китай, он, облачившись в китайские одежды и используя философию Конфуция, обращал души в христианство. Ныне многие китайские католики видят в близости к Риму признак истинной католической веры, несмотря на политические барьеры, отделившие их от структур Церкви (а порой и из-за них) [1].

История Рима и его пап – один из многих нарративов, переплетающихся не только друг с другом, но и с историей христианской церкви во всем мире. Стремясь поведать о ней связно, данная книга часто грешит недосказанностью, однако здесь в меру возможного высвечиваются фундаментальные истины. Главная цель моего труда – рассказать историю, часто невероятную, зарождения папства в городе Риме, проследить за ростом влияния этого закаленного института, а также самой идеи, родившихся в век святого Петра и продолжающих жить в наши дни.

I

Становление Рима

Статуя св. Антония

؂

1

По стопам Петра

«Я могу показать памятники победоносным апостолам, – выводил Гай, римский христианин, густой черной тушью. – Если дойдете до самого Ватикана или до Остийской дороги, то найдете памятники тем, кто основал эту церковь» [1]. Приблизительно в 200 году утраченный ныне пергамент с этими словами указывал на первые, еще неглубокие следы христианской Церкви в Риме. То были первые проявления силы, что однажды вылепит, расширит и украсит город; речь идет о памятниках святому Петру и святому Павлу, первым последователям Иисуса из Назарета, известным нам по библейским текстам. Из Иерусалима они отправились по морю и посуху на запад, обогнули южное побережье Греции и достигли Реджо, Поццуоли и далее Рима. В середине I века н. э. они прошли по мощеным булыжником дорогам до самого центра Римской империи. В этом языческом городе, откуда правил цезарь, Павел сведет знакомство с общиной христиан: Аквилой, Присциллой, Андроником и другими людьми. Присутствие Павла в Риме хорошо задокументировано. О нахождении там Петра мы знаем меньше. Как и во многих ранних главах истории христианства и Рима, эти свидетельства разрозненны, отрывочны и часто спорны. Тем не менее подавляющее большинство историков ныне согласны, что оба эти человека находились среди первых христиан города и что позже в Риме прольется кровь обоих праведников [2]. На этих обагренных кровью местах встанут памятники, на которые укажет Гай. За несколько столетий они наделят город святостью. Но в годы, когда о них писал Гай, камни, установленные в память о Петре и о Павле, были еще скромными и малозаметными, как в значительной степени и сама Римская церковь.

Согласно самым ранним из сохранившихся римских источников, в середине I века н. э. Петр выбрал на роль продолжателя своего дела римлянина Лина [3]. За ним последовал Анаклет, далее, примерно в 96 году, Климент, третий епископ Рима. Этот титул будет со временем неразрывно сцеплен с влиятельной папской должностью. При жизни Климента Петр и Павел уже были нарождающимися легендами, святыми – но только для скромного ядра христианской церкви. И тогда, и на протяжении еще более 200 лет после смерти Климента христианский Рим оставался невидимым. В конце I века епископ Рима Климент, священник одного из восточных культов, обитал, вероятно, в одном из безликих строений посреди самого непритязательного римского квартала. Большинство христиан проживало там, где традиционно селились евреи, например в Трастевере на берегу Тибра; на противоположном берегу реки находился юридический, религиозный и административный центр города [4]. Из этой глубокой речной излучины Гай мог бы проводить вас к подножию надгробия Петра на голом и пыльном Ватиканском холме. Оттуда, двинувшись на юг и перейдя через Тибр, можно было дойти до того уединенного места, где был обезглавлен Павел.

К тому времени, когда писал свои строки Гай, христиане Рима уже начали понемногу закладывать основы будущего папского города. Кладя один грубый кирпич на другой, шаг за шагом, оставляя скромные отметины в память о своих процессиях, они начинали делать свою веру видимой на улицах и под ними. Не позднее 161 года они возвели над останками Петра эдикулу – небольшое сооружение, обозначавшее место захоронения для тех, кто желал на нем побывать [5]. Мощи первоверховного апостола лежали на обочине Виа Корнелиа, напротив северной стены цирка Нерона, сотрясаемые проезжающими повозками [6]. По собственному почину никто не посчитал бы такое место годным для паломничества и поклонения. Для многих – как язычников, так и христиан – то было кладбище под открытым небом, последнее место, которое можно выбрать для последнего упокоения. Но для христиан, стекавшихся туда, важно было одно простое обстоятельство: здесь упокоился сам Петр – святой, которому Христос доверил возведение своего земного царства, основатель их нарождавшейся римской церкви.

Эдикула была неказистой, но служила Гаю и другим христианам памятным знаком. Главной частью сооружения являлась простая ниша, накрытая опирающимся на две колонны камнем. Ничего общего с великолепным киворием, возведенным Джованни Лоренцо Бернини полтора тысячелетия спустя. Творение Бернини – величественный балдахин на витых бронзовых колоннах цвета ячменного сахара – как нельзя лучше приличествовало бесспорному к тому времени статусу погребенного под ним первоверховного апостола и основателя Римской церкви. Но, начав земляные работы перед установкой кивория Бернини, землекопы нашли еще более недвусмысленные свидетельства древнего поклонения Петру: обернутые матерчатыми лентами скелеты и каменные ларцы с обгоревшими человеческими костями [7]. Рядом с мощами, приписываемыми апостолу Петру, здесь предавали земле первых епископов Рима, протопап.

На протяжении многих столетий христиане знали приблизительное