Живые против зомби. На заре заражения - Николай Дубчиков

Иван, как ответственный за оборудование, начал презентацию:

– Давайте освежим ранее выученное на Земле. На всех марсоботах установлена защита. Чтобы мы не сгорели от радиации, не мутировали на генном уровне и по возможности обошлись без опухолей размером с футбольный мяч, инженеры постарались как можно лучше нас обезопасить. Первая линия обороны – это сама поверхность ботов, это лучшее, что пока придумали, но от всей радиации она нас не спасет. Вторая фишка – специальная жидкость, которая заполнит бот перед выходом на планету. Она в несколько раз плотнее воды и будет защищать наши кости от размягчения. Внутри марсоботов поддерживается постоянная температура на уровне 20 градусов Цельсия и привычное нам давление. Голова, как вы уже знаете, помещается вот в этот гидрошлем. Чтобы не захлебнуться, сюда же поступает воздушная смесь. Ну и, наконец, спецкостюмы.

Иван нажал кнопку, дверь в стене отъехала в сторону.

– Вот наш гардероб…

В отсеке висели рядами 12 костюмов, как и положено с солидным запасом на всю экспедицию.

– Их назвали «змеиная кожа» – после того как вернемся, сбросим ее и утилизируем, -напомнил русский.

Иширо и капитан уважительно смотрели на марсоботы. Ну а Рич прибывал в полном восторге от всей этой техники. По его мнению, на Марс стоило лететь хотя бы ради того, чтобы прогуляться в этих чудо-машинах.

– Теперь сами механизмы, – продолжил Иван, – так как магнитное поле на Марсе слабее, чем на Земле, Вы будете передвигаться длинными прыжками…

– Да Ваня, тебе-то на этом «тракторе» особо не попрыгать, – Рич как всегда брякнул очередную шутку.

Иван усмехнулся и продолжал:

– По технике безопасности перед началом движения обязательно «пристреливаем» себя к поверхности гарпуном.

Русский показал на руки-клешни марсоботов, в которых располагался отсек с торчащим наружу подобием наконечника стрелы.

– Опускаем руки под углом 45 градусов к поверхности, стреляем в грунт. По расчетам пневматические пушки должны пробивать почву на полметра, стрелы как якоря держатся зубцами за грунт так, что вырвать их не просто. На каждой стреле есть катушка с тросом, его хватает на 320 метров. Когда катушка заканчивается, нажимаем красные кнопки, катушки отстреливаются от бота, происходит автоматическая перезарядка, стреляем в грунт по-новой и прыгаем дальше. Эта зеленая кнопка для экстренного торможения – если вдруг разгонитесь и будете лететь в какой-нибудь утес, нажимаете кнопку, катушка блокируется, и вы тормозите. Всего у вас 10 катушек в каждой «руке», длина «поводка для прогулок» – 1600 метров в одну сторону. Практически можно передвигаться и без них, но инструкция есть инструкция.

Экипаж с восхищением глядел на марсоботы – это чудо инженерной мысли, которое позволяло слабому человеческому организму находиться в агрессивной космической среде. Благодаря системе многочисленных электроусилителей, пилот мог с легкостью двигать руками и ногами роботизированного скафандра.

Хотя марсобот был изготовлен из самых легких и прочных сплавов, весил он не менее 80 килограммов. Человек попадал в бот через люк, расположенный на «спине» аппарата. Ноги и поясница пилота плотно фиксировались ремнями. Это позволяло космонавту находиться в одном положении и не «бултыхаться» по скафандру. На голову надевался герметичный шлем со специальными линзами, чтобы человек через жидкость мог отчетливо видеть дисплей с информацией. Внутри бота находились две руки-манипулятора, движения которых повторяли внешние «руки». Собственно, на человеческие руки они были похожи мало, скорее это были два цилиндра со множеством отверстий внутри. В этих отверстиях находились различные приборы: буры, датчики, контейнеры для хранения образцов грунта, всасывающая машина для забора пробы атмосферы, кисть для захвата мелких предметов, стрелы-якоря для фиксации бота при прыжках. Кроме того, на «теле» скафандра крепились датчики температуры и радиации. Внутри располагался небольшой дисплей с панелью управления всеми приборами. На этот монитор также выводилась информация с датчиков и передавалась картинка с пяти камер. Пилот мог видеть, что происходит перед ним, через «окно» из сплава специального стекла и прозрачного алюминия. В немного мрачноватом освещении отсека стальной цвет предавал марсоботам особую воинственность, хотя никакого оружия в них не было.

– Ну, а вот эта игрушка для меня, – сказал Иван, показывая на машину, похожую на небольшой экскаватор-погрузчик.

Этот аппарат должен был пробурить марсианский грунт на сто метров, используя специальный телескопический бур. Ученые надеялись найти в глубине почвы воду в жидком виде или лед со следами жизни.

Экипаж вышел из грузового отсека и направился в отсек управления. Двигаться по переходу приходилось немного согнувшись. Инженеры старались сделать корабль как можно более компактным и уменьшить вес всего судна, чтобы взять на борт максимум оборудования. Даже отсек для занятия гимнастикой и, по совместительству комната отдыха, был с низким «потолком», и экипаж делал разминку лежа или сидя. Как правило, космонавты в этом «спортзале» отжимались либо делали комплекс упражнений на растяжку мышц.

Грузовой отсек располагался ближе к хвосту корабля, экипаж прошел столовую, отсек гигиены, спорт-зал, далее шли три отсека для сна. Их разделили перегородками, чтобы у каждого члена группы была возможность побыть одному и отдохнуть от коллег. По сути, грузовой и транспортный отсеки были единственными, где человек мог вытянуться в полный рост.

Одним из самых больших успехов ученых считалось создание на корабле постоянного магнитного поля, аналогичного земному. Благодаря чему космонавты смогли избежать многих проблем со здоровьем во время такого длительного полета. Поле и двигатели корабля питались от небольшого ядерного реактора, против которого изначально были американские инженеры, предлагавшие за основу использовать «паруса» для передвижения на силе солнечного ветра. Но многократные тесты надежности российских реакторов убедили сделать гибридную двигательную установку.

Капитан вошел в отсек управления, сел в кресло и проверил показания датчиков.

Иширо, молча, ждал, что скажет Том. Но паузу прервал Иван:

– Предлагаю сесть около Олимпа – самую высокую точку нашей системы не каждый день можно увидеть.

– Есть опасность схода пылевых лавин, – размышляя, проговорил капитан.

– Я же не предлагаю садиться прямо у подножья, эту махину видно издалека…

– Ваня прав, – подкидывая мяч для большого тенниса, сказал Рич, – и фотки можно сделать классные на таком фоне.

– Все клеишь девчонок на Фейсбуке? – С улыбкой сказал Иширо. – Вот я в космосе, вот я на Марсе… Почему так мало лайков?

– Ладно, садимся в 3 километрах к западу от Олимпа, – дал указание капитан.

Иширо подкорректировал маршрут на мониторе.

– Что будем слушать? – Японец задал вопрос, обращаясь ко всем. Музыка была одним из основных развлечений в полете, каждый взял набор своих любимых песен, из которых путем голосования составлялись различные плей-листы и некое подобие хит-парадов.

– Давай «Лунную сонату» и наш классический альбом, классика меня успокаивает, надо сконцентрироваться, – попросил капитан.

– А я боюсь, что просплю посадку под эти мотивы, – зевая, ответил Рич.

– Минут через сорок, по моим расчетам, начнется вторая фаза действия препарата, и тебя можно будет отправлять на олимпийские игры, – не отрываясь от монитора, проговорил Иширо.

Все замолчали. Ощущение чего-то волнующего, но пугающего накрыло людей. Каждый думал о своем. Капитан достал из кармана электронное фото семьи. Коснулся пальцем, как будто лениво смахивая пыль, фотография сменилась новой картинкой, где его жена и ребенок плещутся на берегу моря во время их совместного отпуска. «Перелистывая» изображения, Том вернулся на Землю. Ни один реактивный двигатель не мог доставить его домой так быстро, как эти фотографии и мысли о семье. Капитан ушел с головой в воспоминания под мотивы «Лунной сонаты», никогда еще он не был так далеко от дома.

Иширо смотрел на деревянный амулет, который он неизменно носил на шее. Этот талисман подарил его отец. Иширо любил концентрироваться на нем в важные минуты или во время сложного выбора, и через какое-то время хорошее решение приходило в голову. Амулет был вырезан из ветки дуба, который посадил отец Иширо на второй день после рождения сына. Спустя 10 лет он срезал одну ветку и выточил из нее маленькую фигурку меча – символ их фамилии Такэо – боец, воин. Имя Иширо означало – первый сын, так как он был первенцем в семье. Отец мечтал, чтобы сын стал военным, но когда Иширо был еще ребенком, многие замечали у него склонности к медицине. Он не боялся крови, спокойно извлекал занозы у себя и друзей уже в пятилетнем возрасте. Закончив с отличием Токийский медицинский университет, Иширо получил приглашение в национальное космическое агентство страны для изучения проблем влияния радиации на здоровье человека.