Портрет - Славомир Мрожек

ОКТАВИЯ. Уже пять лет.

БАРТОДИЙ. Да, да, пять. Но это не означает, что следует отказываться от конкретных планов на будущее. Быстро, однако, все это пронеслось... Кажется, чем-то пахнет.

ОКТАВИЯ. Чем?

БАРТОДИЙ. Как будто паленым. У нас ничего не горит?

ОКТАВИЯ. Где?

БАРТОДИЙ. Вроде, на чердаке.

ОКТАВИЯ. Так сходи и посмотри.

БАРТОДИЙ. Не могу. Забыла, как я раз упал с лестницы?

ОКТАВИЯ. Шесть лет тому назад.

БАРТОДИЙ. Но все же упал.

ОКТАВИЯ. Ну, тогда не ходи.

БАРТОДИЙ. А если все же горит? Когда у нас загорелось в последний раз?

ОКТАВИЯ. Уже пять лет.

БАРТОДИЙ. Вот именно, уже пять лет... Как они быстро пролетели... Но вот что любопытно, - чем дольше что-то длится, тем быстрее проходит. Вернемся к кроликам. Кролики нуждаются в ласке, во всяком случае, на первом этапе. Да и на последующих тоже. Если мы обнаружим, что эмоциональные колебания, излучаемые нами в направлении кроликов, ослабевают, необходимо применить усилительное устройство. Чтобы уберечь их от шока, который для таких маленьких существ мучителен вдвойне. К ослаблению наших чувств их следует приучать медленно и постепенно. Внезапное разочарование может для них стать потрясением, которого они не переживут. Помнить об этом обязан каждый начинающий кроликовод. Где мои носки?

ОКТАВИЯ. Какие?

БАРТОДИЙ. Шерстяные, в клетку.

ОКТАВИЯ. Я их выстирала и убрала в шкаф.

БАРТОДИЙ. Я их нашел в прихожей. (Пауза.) На полу в прихожей.

ОКТАВИЯ. Значит, ты их там бросил.

БАРТОДИЙ. Их надевали. (Пауза.) Повторяю: их надевали.

ОКТАВИЯ. В носках ходишь ты, значит, ты и надевал.

БАРТОДИЙ. Я их не надевал.

ОКТАВИЯ. Я тоже.

БАРТОДИЙ. Хочешь этим сказать, что в моих носках ходят духи? (Пауза.) Если мы не разводим кроликов сегодня, это не означает, что не займемся их разведением завтра. Поэтому каждый, кто не относит себя к кролиководам и, возможно, даже считает это достоинством, обязан не торопиться с выводами. Результат прожитой нами жизни можно признать окончательным лишь к моменту подведения итогов. Это соображение не из тех, которыми смогли бы воспользоваться кролиководы в узком понимании этого слова. Оно предназначено для более широких масс, в том числе и кролиководов. (Пауза.) Ты не брала кисточку для бритья?

ОКТАВИЯ. Для чего это, интересно знать, я могла бы ее брать!

БАРТОДИЙ. Для бритья.

ОКТАВИЯ. Ну, знаешь!

БАРТОДИЙ. Сегодня кто-то пользовался моей кисточкой для бритья. До меня.

ОКТАВИЯ. Кто?

БАРТОДИЙ. Возможно, я сам. Брился по рассеянности дважды. Хотя сомневаюсь.

ОКТАВИЯ. А я не сомневаюсь.

Пауза.

БАРТОДИЙ. Что у нас завтра будет на ужин?

ОКТАВИЯ. Макароны.

БАРТОДИЙ. Всего лишь?

ОКТАВИЯ. Ты же их любишь.

БАРТОДИЙ. Люблю. Но так скромно...

ОКТАВИЯ. А ты что, хочешь кого-нибудь пригласить?

БАРТОДИЙ. Как знать, как знать...

Сцена 3 - Бартодий, Анатоль, Психиатр.

В кабинете врача-психиатра. Металлический, больничный письменный стол, шкафчик, три стула и кушетка, - все такое же металлическое и больничное, за столом Психиатр - привлекательная женщина тридцати лет, перед ней Бартодий и Анатоль.

ПСИХИАТР. Извините, но я не понимаю. Кто, собственно, из вас пациент?

БАРТОДИЙ, АНАТОЛЬ (одновременно). Он!

ПСИХИАТР. В таком случае прошу по очереди. Пусть один из вас выйдет и подождет.

БАРТОДИЙ. Слышал, что говорит доктор? Ты должен выйти, а я поговорю с доктором. (Пауза.) Он не хочет выходить.

ПСИХИАТР. Очередность установите, пожалуйста, сами.

АНАТОЛЬ. Ты выйди. А я поговорю.

БАРТОДИЙ. Вот упрямый.

АНАТОЛЬ. Я не упрямый.

БАРТОДИЙ (к Психиатру). Видите, какой он упрямый?

ПСИХИАТР. Отвечайте, пожалуйста, каждый за себя.

БАРТОДИЙ. Он не может отвечать за себя.

АНАТОЛЬ. Могу.

БАРТОДИЙ. Ну, конечно. Уперся, чтобы поговорить, а несет, сам не знает, что.

АНАТОЛЬ. Знаю.

БАРТОДИЙ. Нет, не знаешь, понятия не имеешь.

АНАТОЛЬ. Имею.

БАРТОДИЙ. Видите, доктор?

АНАТОЛЬ. Не верьте, пожалуйста. Ему постоянно кажется, что я не существую.

БАРТОДИЙ. Существуешь, но не так, как тебе это представляется.

ПСИХИАТР. Вы давно знаете друг друга?

БАРТОДИЙ. Я с ним ходил в школу, а он со мной не ходил.

ПСИХИАТР. Очень интересно. (К Анатолю.) Это правда?

АНАТОЛЬ. Отчасти.

ПСИХИАТР. Очень, очень интересно. Так, значит, вы друзья?

АНАТОЛЬ. Он меня не любит.

БАРТОДИЙ. Да не в этом дело!

АНАТОЛЬ. Но не может жить без меня.

БАРТОДИЙ. Это как посмотреть.

ПСИХИАТР. Вы не... супруги?

БАРТОДИЙ. Вы что, доктор, имеете в виду...

ПСИХИАТР. Как врач я должна знать все.

БАРТОДИЙ (к Анатолю). Доктор думает, что мы...

АНАТОЛЬ. Что мы?

БАРТОДИЙ. Да, что мы.

АНАТОЛЬ. Ну и ну!

ПСИХИАТР. Вам нечего стыдиться. Просто у вас классический комплекс вины, обусловленный иудео-христианской культурой. Но это лишнее, не надо, психиатрия свободна от подобных предубеждений.

БАРТОДИЙ. Нет, доктор, мы не супруги.

ПСИХИАТР. Вы уверены?

БАРТОДИЙ. Я, наверное, знал бы об этом. (К Анатолю.) Может, ты?

АНАТОЛЬ. Исключено.

БАРТОДИЙ (к Психиатру). Вот видите? Исключено.

ПСИХИАТР. Тогда, может быть, только подсознательно.

БАРТОДИЙ (к Анатолю). Как считаешь, может, ты подсознательно?

АНАТОЛЬ. Я нет. А ты?

БАРТОДИЙ (к Психиатру). Нет, доктор, подсознательно мы тоже нет.

ПСИХИАТР. Но уже сам факт, что вы отрицаете, может указывать на... Типичное подавление подсознания.

БАРТОДИЙ. К сожалению, нет.

ПСИХИАТР. К сожалению? Вы сказали: к сожалению?

БАРТОДИЙ. Да.

ПСИХИАТР. Значит, есть все же определенная тенденция.

БАРТОДИЙ. Я сказал - к сожалению, так как если бы это имело место, все было бы абсолютно ясно. Мы вообще не пришли бы сюда.

ПСИХИАТР. В чем же тогда дело.

БАРТОДИЙ. Дело в том, что он...

АНАТОЛЬ. И вовсе не я, а ты!

БАРТОДИЙ. Я?

АНАТОЛЬ. Да, ты!

БАРТОДИЙ. Нет!

ПСИХИАТР. Прошу вас, успокойтесь! Мне необходимо ознакомиться с вашим случаем с самого начала и по порядку. Пожалуйста, изложите проблему. (К Бартодию.) Вы первый.

БАРТОДИЙ. Мне раздеться?

ПСИХИАТР. Нет, только расстегните воротничок.

Бартодий ложится на кушетку. Психиатр придвигает к кушетке стул и садится возле Бартодий с блокнотом в руке. Анатоль берет другой стул и ставит его рядом с Бартодием и Психиатром.

Нет, нет! Вы сядьте - там!

Анатоль переставляет стул на указанное Психиатром место, вдали от кушетки, и садится.

Пожалуйста, я слушаю.

БАРТОДИЙ. Значит, дело было так. Вначале все шло хорошо. Он поджег мой дом.

ПСИХИАТР (записывая). ...Дом.

БАРТОДИЙ. Два раза. Первый раз в подвале, а второй - на чердаке.

ПСИХИАТР (записывая). ...В подвале... Минутку, кто поджег...

БАРТОДИЙ. Он.

ПСИХИАТР. Как это, поджег...

БАРТОДИЙ. Обыкновенно. То есть, он пытался поджечь. У него, правда, не получилось, но я не в обиде. Для меня не пожар важен, а сам принцип. Он хотел как лучше.

ПСИХИАТР. Минутку.

Психиатр встает, подходит к столу, находит таблетку, принимает ее, запивает водой из графина, возвращается на прежнее место.

Прошу вас, продолжайте.

БАРТОДИЙ. И лишь позднее он стал надо мной издеваться.

ПСИХИАТР. Да? И что же он делал?

БАРТОДИЙ. Ничего.

ПСИХИАТР. Ничего?

БАРТОДИЙ. Ну, может, постукивал или крал мои носки. Курам на смех. И продолжает ничего не делать. Мне назло.

ПСИХИАТР. А вы бы предпочли, чтобы он продолжал поджигать.

БАРТОДИЙ. На то он и есть, чтобы поджигать.

ПСИХИАТР (к Анатолю). Это правда, что вы поджигали?

АНАТОЛЬ. Правда.

ПСИХИАТР. И правда, что больше не поджигаете?

АНАТОЛЬ. Тоже правда.

ПСИХИАТР. А почему?

АНАТОЛЬ. Потому что уже не хочется.

ПСИХИАТР. Но тогда почему поджигали раньше?

БАРТОДИЙ. Его бесполезно спрашивать. Он ничего вам не объяснит.

ПСИХИАТР. Это почему же?

БАРТОДИЙ. Потому что он - дух.

ПСИХИАТР. Извините, я на минутку.

Психиатр встает и идет к выходу. Анатоль также встает и преграждает ей путь. Психиатр возвращается и снова садится. Анатоль садится.

Я так рада, что вы ко мне пришли. Ваш случай чрезвычайно интересен. Честное слово - чрезвычайно.

БАРТОДИЙ. Вы думаете - мы сумасшедшие?

ПСИХИАТР. С чего вы взяли! Я лишь хотела сказать, что случай интересен с точки зрения науки. В высшей степени поучителен. (К Анатолю.) Так значит, вы дух?

АНАТОЛЬ. Более или менее.

ПСИХИАТР. Ага. (К Бартодию.) А вы?

БАРТОДИЙ. Я - нет. Я абсолютно нормальный.

ПСИХИАТР. Ну, конечно, конечно. Вы абсолютно нормальный. А что вас с ним связывает?

БАРТОДИЙ. Он мне является.

ПСИХИАТР. Давно?

БАРТОДИЙ. Да уже года два.

ПСИХИАТР. Вернемся к поджогам. Вы его поймали с поличным?

БАРТОДИЙ. То есть, как?

ПСИХИАТР. Вы видели, что он поджигал? Он был вам виден в момент поджога?

БАРТОДИЙ. Нет.

ПСИХИАТР. Тогда откуда вам известно, что поджигал именно он?