Князья Эльдорадо - Владимир Лошаченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самое странное – внешне Илья абсолютно не походил на покорителя женских сердец. Роста чуть выше среднего – метр семьдесят восемь, чернявое лицо, ну и глаза – живые с еле заметной раскосинкой. Одним словом, не красавец, но когда начинал охмурять объект своего внимания, куда там Цицерону и Троцкому. Его речь лилась широко и свободно, изобилуя цветистыми оборотами и комплиментами, и имела какой-то сексуальный подтекст. Дамы впадали в транс и отдавались Мачо «не отходя от кассы».
Жена его Оксана – симпатичная, хлебосольная хохлушка, ревнивая до ужаса, грозилась кастрировать непутевого муженька большими портновскими ножницами. Слава Богу, пока обходилось, но тем не менее Юсупов частенько ходил с поцарапанным лицом.
Он и в армию угодил из-за амурных похождений – декан застукал его в постели со своей молоденькой женой. Перед выпускником политеха встал выбор: срочная служба или высшее военное училище. Илья выбрал офицерскую стезю.
Вскоре взлетели. Прощай, Урал.
Иван, на правах хозяина, усадил Юсупова в соседнее кресло, на откинутый столик стал выкладывать немудреную закуску.
– Погодь, Батя, тебе еще пилить до Владика, – Илья принялся потрошить рюкзак.
– Пирожки всякие-разные: с картошкой, с капустой, с мясом, – Оксанка постаралась. Вот сальцо – сам солил, грибочки, хлебушек, – бормотал он, доставая провизию.
Под конец торжественно водрузил на столик полуторалитровый тетрапак с бесцветной жидкостью.
– Спиритус вини, – объявил Илья голосом Якубовича.
Словно чуя предстоящий сабантуй, прибежал второй пилот по прозвищу Чайка, прозванный так не за умение летать, а за то, что алкоголь глотал, что данная птица рыбу.
– Иди к себе, чего приперся? – рыкнул Иван. – Ты за рулем, тебе нельзя.
Встрял Мачо:
– Я вам, ребята, перед Красноярском накачу бутылек спирту.
Чайка рефлекторно дернул кадыком и отвалил в направлении кабины.
Кошкин кивнул головой в сторону убежавшего летуна:
– Вот он – человеческий фактор в авиакатастрофах. Давай наливай за встречу. Ух, хорошо пошла. Крепка совецка власть.
Захрустели солеными грибочками.
– Как дома?
– Да все нормально. Оксанка в поликлинике работает врачом-педиатром. Мальцы в школу бегают. У тебя-то как, Романыч?
Кошкин повертел на пластмассовой вилке грибок.
– На букву «х», не подумай, что хорошо. Нет, в материальном плане все путем, но в остальном… ну, ты понял. Есть предложение по единой. Наливай.
Минут пять отдувались, сопели и закусывали, затем Кошкин спросил:
– Что с нашими? Кто, где, как?
Илья, промокнув губы салфеткой, прищурился:
– По-разному. Леха Милюков, командир первой роты, организовал охранное предприятие: сопровождают фуры. Считай, с полсотни десантуры у него работает.
– Расползлись все по России-матушке. Слышал, что зам мой, Васнецов, спился. Жаль парня.
– Не жалей, Илья, он работает со мной в сопровождении.
– Ох, ешкин кот, ну ты молодец, Батя! Выпьем?
– Частишь, Мачо, – майор с улыбкой подвинул свой пластиковый стаканчик.
Разговорившись за жизнь, зацепились за последние полгода своего бытия.
– Понимаешь, Илюха, что-то здесь нечисто. В принципе я материалист, а тут впору в церковь бежать и свечки ставить. Сны замучили, да такие реальные.
– Ну-ка, ну-ка, – Юсупов подался вперед, жадно вглядываясь в затвердевшее лицо Кошкина.
Бывший командир, катая хлебный катышек, нехотя поведал странные вещи.
– Представь себе: я – в каком-то кафтане с позументами, в красных сафьяновых сапогах, верхом и с саблей в руке – лечу в атаку, впереди – сеча жуткая. Кстати, и тебя частенько рядом видел. А вначале, веришь – нет, снились негры. Такое со мной впервые. На всякий случай прошел медобследование. Вердикт – здоров, как бык.
Юсупов вскочил с кресла, гекконы, сидевшие на рюкзаке, насторожились.
– Романыч, дык у меня тоже полгода назад аналогичная петрушка началась. Сплошной семнадцатый век.
Илья, слегка успокоившись, плюхнулся в кресло.
– Ты вот к врачам бегал, а у меня паранойя зашла дальше. Стал на свой ноутбук загонять элементарные практические программы.
– В смысле?
– Ай, ну технологии изготовления пороха, варки стали, изготовления кирпича, выделки шкур, холодного оружия средневековья и другое.
С нарастающим холодком внутри Кошкин спросил:
– Зачем?
– А затем, Батя, если случись что, багаж знаний не помешает, и даже поможет.
– Илюха, ты понимаешь, о чем говоришь? – озлился Иван. – Меньше читай придурошных писателей-фантастов, они такого наворотят. А еще офицер.
– Как тогда быть с нашими снами, командир?
– Не знаю, обратись в институт имени Бехтерева.
– Наливай, капитан, спиритус выдохнется.
Гекконы, успокоившись, шмыгали по огромному салону, суя везде любопытные носы.
Кошкин с Юсуповым отошли от скользкой и малоперспективной темы и пустились в обычный мужской треп – анекдоты, спорт, бабы. Иван предложил выпить по последней – до Красноярска нужно отдохнуть. Так и сделали.
Прибежавших ящериц Илья заботливо покормил пирожком с мясом, и они привычно устроились у него на груди.
Перед сном Юсупов, зевая, спросил у Кошкина:
– Что и куда возишь, Батя?
– Ай, всякое барахло. На Дальний Восток – железо, а оттуда – дары моря. – Ну и на Мурман иногда ходим.
– Железо-то стреляющее?
– Да всякое, Илюха.
Их вдруг одолела дикая дремота – через пару минут в хвостовой части транспортника раздался громкий храп.
Кошкину снился странный сон: вокруг пальмы со зверушками, все хоровод водят и все поют:
Не ходите, дети, в Африку гулять.
А в Африке большие, злые крокодилы.
Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо.
Внезапно все исчезло, и он оказался в летящем черном тоннеле. От дикого ощущения пустоты проснулся. Огляделся – Илюхи рядом не оказалось, его кресло пустовало. Иван потряс головой, прогоняя остатки похмелья. Внутренне подобрался, лапая наплечную кобуру под кожанкой. Дневной свет заливал салон.
– Что за фигня, в Красноярске должен быть поздний вечер.
Обойдя два небольших контейнера и длинные ящики с нержавейкой, боком протиснулся между бортом и затянутым в брезент БМД-3. За боевой машиной десанта салон, собственно, и заканчивался, словно гигантской гильотиной отсекли половину самолета.
Кошкин ступил на сочную траву, огляделся – странное дело, их половинка транспортника лежала на большой поляне среди густого леса. Деревья в большинстве своем незнакомые – нет, вон вроде эбеновое виднеется. Травяной покров везде целый, никаких следов приземления самолета – вроде как отпилили половину и аккуратно положили.
– Так, а где наш золотоискатель запропастился?
Кошкин, сориентировавшись, двинулся к ближней лесополосе – оттуда доносилась речная прохлада. Жарковато. Резкий птичий гомон раздавался в воздухе, где-то вдалеке рявкнул крупный зверь, в кронах деревьев визжали неуживчивые обезьяны.
Пройдя метров двадцать, обнаружил Илью, стоящего у небольшого обрывчика и тупо взирающего на широкую реку.
Не обращая внимания на всякие вопросы Кошкина, Илья мотнул головой:
– Посмотри на чудо природы. Не туда смотришь – это же гиппопотамус-бегемотикус.
Майор затупил:
– Ну и чо!
– Да ни чо, мы в Африке.
– Не надо нам никакой Африки.
– Сам не хочу, – Юсупов тяжело вздохнул.
– Так-с, – протянул Кошкин. – Где твой хваленый спиритус, тьфу ты, спирт.
– Дык, в рюкзаке.
– Пошли, чего стоим, а не то у меня крыша поедет.
Выпив по маленькой, Кошкин вдруг неожиданно брякнул:
– Не иначе как Лимпопо.
Юсупов с подозрением осведомился:
– Что, видения посетили?
– Они самые, но определиться во времени и пространстве необходимо.
Не сходя с места, провели короткое совещание, в составе: Иван Кошкин – он же Батя, Илья Юсупов – Мачо, а также Саса и Маса. На повестке дня – два извечных вопроса: кто в этом паскудстве виноват и что делать.
Ну, что делать – понятно. Илья, покопавшись в рюкзаке, вытащил настоящий секстант.
– Ты еще скажи, что у тебя и компас есть, – пытался съязвить Кошкин.
Юсупов молча отвернул рукав на правом запястье – на ремешке действительно имелся большой компас.
– Двигай навигатор на улку, может, солнце уже в зените.
За час управились, результат ожидаемый – они находились в районе среднего течения реки Лимпопо, на территории нынешней Республики Мозамбик.
Илья терзал свой мобильник:
– Бесполезно, уже пробовал, когда проснулся. Нам бы приемник какой-нибудь.
– Романыч, ты – голова, я же транзистор с собой взял.
Илья достал вполне приличный ВЭФ, соорудил антенну из проволоки, закинув ее на сучок повыше.
В эфире на всех волнах, кроме атмосферных помех, ничего не услышали.
– У меня нехорошие предчувствия, – признался Иван.
– И у меня.
Илья принялся распаковывать ноутбук. Кошкин с интересом за ним наблюдал.